Утро. Подземелья Слизерина.
— О-о-о…
— Что, Забини, — Драко Малфой уже одетый и готовый к труду и обороне (Гы=) зашел в комнату однокурсника. — Стонем?
— Воды…
— Нарожаешь внуков, Блейз, они и будут таскать тебе воду, а пока что вставай, проклятьем заклейменный, и пойдем решать проблемы насущные. Протри харю, говорю! — Произнес Драко, с удовлетворением рассматривая себя в зеркало и еще больше убеждаясь в своей неотразимости.
— Не пили же вчера… Чего ж так хреново, а?
— Утро, Забини. Хоть и не понедельник. Армейский режим, навязанный нам Дамблдором. Сегодня будет происходить усердная подготовка к нему… И вообще сейчас шесть утра…
— Что? — Блейз Забини, до этого распластавшийся на кровати с мученическим лицом, резко сел и разлепил веки. — Малфой, какого черта, да ты в своем уме? И вообще, Малфой ли ты, что-то я не припоминаю, чтобы хоть раз видел твою рожу раньше восьми.
— Надо же когда-то меняться, совершенствоваться. — Драко пожал плечами.
— Хм… — Недоверчиво хмыкнул Блейз. — Бессонница?
— Да! И не могу же я вот так один сидеть! Поэтому давай быстро вставай, одевайся. Жду тебя в гостиной.
— Малфой, окстись! Такой хреновый день, а ты еще хочешь его продлевать! И так нутром чувствую, что много гадостей сегодня мне придется на себе испытать…
— Съешь жабу этого придурка Долгопупса и ничего ужаснее в этот день с тобой не случится! Акцио, одеяло!
— Ты э!
— Я староста и приказываю тебе встать, а то пойдешь на отработку у Филча!
— Сволочь, обнаглел! — пробормотал Забини, свесив ноги с кровати.
Утро. Гриффиндорская башня.
— Доброе утро! Что день грядущий нам готовит… — Пропела Гермиона, влетая в комнату мальчиков и открывая им шторы.
— Сплошную жопу, стопудово… — Пропел, или точнее пробормотал Рон, застилая кровать.
— Рон!
— Еще скажи, что я не прав!
— Не прав!
— Ха! Ты мне еще сообщи, что на ногах ногти, а на руках рукти!
— Рон! Ладно, в какой-то степени ты прав, но … не надо было выражаться… настолько… ммм… ярко.
— Хорошо, только ради вашего эстетического вкуса, — Парень сделал шуточный реверанс.
— Гарри! — хором обратились Гермиона и Рон к спящему, точнее пытающемуся разлепить глаза другу.
— М?
— Вставать будешь?
— Не-а!
— А волшебное слово?
— М?
— НАДО!
— Эх, жизнь моя жестянка! — Поттер все-таки сумел соскоблить себя с кровати, бросить страдальческий взгляд на такое теплое и такое любимое одеяло и поплелся за Гермионой и Роном в Большой Зал на завтрак.
Утро … Или уже прямо утрище! Большой Зал.
— Дорогие седьмые курсы! После завтрака попрошу вас никуда не уходить, а остаться здесь и прослушать некоторые инструкции для вашего испытания. — Речь Дамблдора на этот раз была краткой.
Стол Гриффиндора.
— Ух, при всем моем уважении к Дамблдору, должен признать, что он старый…
— Рон!
— Прямо цензура какая-то! Слова не дают вставить!
— Гарри! — оба спорщика повернулись к Поттеру.
— Гарри, скажи ей!
— Гарри, но ведь так нельзя! Скажи ему!
— Ага… — ответил Поттер обоим, пытаясь подавить громадный зевок.
Большой Зал. Через полчаса.
— Ну что, граждане алкоголики, тунеядцы, хулиганы! Кто хочет поработать? — Начал свою приветственную речь прапорщик Шматко, и сам захохотал. Желающих к нему присоединиться было немного.
— Что он нам сейчас сказал? — поинтересовался Забини у Малфоя.
— Маггл! — с отвращением выплюнул тот.
— А!
— Что, ё-моё! Учить вас буду, как и где! Армия — штука сурьезная, это вам не ежиков лохматить!
Малфой и Забини переглянулись и хором сплюнули:
— Маггл!
— Итак, — довольно потер руки Шматко, — Объясняю порядок дня. Он, конечно же отличается от настоящего армейского, но основа та же. Подъем — семь утра.
Продолжительный стон.
— Тихо! После подъема в семь ноль пять, построение в ваших гостиных. Или на плацу, чем у нас временно будет называться… — прапорщик вытянул из кармана бумажку и прочитал по слогам, — кви-дди-чно-е поле. Там проверяется наличие личного состава, и внешний вид. Объясняю для особо непонятливых: быть всем и хорошо выглядеть! Далее проводятся у каждой роты свои дела — у одних уроки, у других стрельбища, третьи роют блиндажи, окопы и так далее. Форму сегодня выдадут вам командиры ваших рот, которыми являются ваши деканы. Все понятно?
Нахмуренный народ недовольно кивнул.
— Сержантам рот остаться у меня для получения подробной информации.
Раньше никто не знал, что даже пуффендуйцы умеют так виртуозно материться…
Глава 4
Такой кошмар не снился даже Фрейду…
— Что?! И это я должен носить?! — провопил Рон, держа на вытянутых руках свою форму.
— Да. — Гермиона кивнула.
— И все мы будем носить …ммм… это? — Гарри указывал на свои кирзовые сапоги.
— Какое-то дежа вю! Как три года назад, с моей парадной мантией!
Уставшая Гермиона не стала ничего говорить, а просто прислонилась к диванной спинке и закрыла глаза.
— Ужас! Тут еще пятно!
— Ага! А у меня какая-то засохшая краска на штанах!
— А это что еще за тряпка?
— Это… — Гермиона открыла глаза и посмотрела на кусок ткани, который Рон осторожно держал двумя пальцами. — Это называется портянка.
— И зачем мне эта так называемая портянка?
— Это одевается в сапоги вместо носков.
— Зачем? Нет, у меня достаточно носков, я не хочу носить эту порянку!
— Портянку. Все должны носить ее, Рон.
— И ты? — Гарри сочувствующе посмотрел на Гермиону.
— И я.
— Вы видели! — в комнату вбежал Симус с портянкой в руках. — Этот Шматко заставляет нас на ноги тряпки наматывать!
— Да! — недовольно отозвались Гарри и Рон.
— Это возмутительно! — Лаванда Браун и Парвати Патил влетели вслед за Симусом и приняли участие в дискуссии.
— Еще эти ужасные сапоги!
— А вы видели форму!? Это кошмар!
— Что только Дамблдор думает?!
— Эта потрянка меня просто убила! Мои ноги привыкли к дорогим кожаным туфлям и чулкам, а не тряпкам и сапогам сомнительного качества!
— Е-мое! — из Гостиной донесся голос прапорщика Шматко.
Толпа гриффиндорцев вывалилась из спальни мальчиков седьмого курса и неприязненно уставилась на военного, который хитро обозревал семикурсников.
— Это что вы там все делали?
— Форму новую смотрели! — язвительно, что совсем на него не было похоже, отозвался Гарри.
— А! Это не форма, а обмундирование! И как? Новое я вам, между прочим, всем выдал, все как положено! Ни один солдат в нем еще не ходил! — Шматко поднял вверх указательный палец и потряс им, что должно было убедить учеников в его правоте.
— А откуда тогда пятно засохшее?
— А тряпки эти? Тоже новые?
— Тихо! Тихо я сказал! Форма и портянки новые! Ну, полежали на складе лет пять, но новые! Капнули краской случайно, не смертельно это!
— А тряпки эти!
— Портянки, Симус! — подсказала сзади Гермиона.
— Портянки!
— О! Портянки — самая необходимая вещь в армии!..
— У нас же носки есть! — перебил прапорщика Рон.
— Молчать! Портянки лучше подходят для сапог, чем носки, они и удобнее, и меньше протираются. Нога в портянке практически завернута в два слоя ткани, и ноге тепло, а при кратковременном попадании ногой в воду намокает только наружный слой портянки. Портянка легко сушится, а в случае недостатка времени ее достаточно перемотать на ногу, начиная с другого конца: стопа снова окажется сухой и в тепле, а голень к сырости не так чувствительна. Вот! Вы не еще про какие-то носки будете рассказывать, ё-моё!
— Это что, он теперь всегда нас так грузить будет? — прошептал Гарри на ухо Рону.
— Не знаю. Но рожа его мне не нравится.
— Так! Все за мной в Большой Зал.
— Зачем?
— Приказы не обсуждаются! Но пока что, так уж и быть, отвечу. Все седьмые курсы там собираются, чтобы научится наматывать портянки! И не только! Будет мини-введение в армейскую жизнь, чтобы вы примерно представляли, что вам нужно будет делать завтра.
— Там что, еще и специальный курс наматывания потрянок? — прошептал Рон на ухо Гарри.
— Не знаю. Но ох как не нравится мне это все!
Через десять минут. Большой зал.
— @=$%$#! — прошептал отпрыск старинного аристократического рода, он же Драко Малфой, он же староста Слизерина, он же будущий сержант второй роты. Подумал и добавил: #@&*%!
— %@#! — согласился с ним Блейз Забини.
— Чтоб этот &%^@ провалился, и @$&#! — поддакнула Панси Паркинсон.
— Ребят! — повернулся к однокурсникам Нотт. Что ж вы так?
— #$^@!
— %#*&^!
