— Можешь не сомневаться! — с жаром воскликнул Господь. — Проблема свободного выбора — непоколебимый столп веры. Она вызывала глубокие исследования и яростные споры как на небесах, так и на всех созданных мной землях. Вывод везде был одинаков, и теперь он неоспорим: женщина абсолютно свободна в выборе — грешить ей или не грешить. Та, которая, на наше несчастье, выбрала последнее, была так же свободна в своем поступке, как и все остальные.
— Все начинает проясняться, — заметил Омега. — Если люди будут упорствовать в своем послушании, то во-первых, они не узнают, что есть добро и что зло, а во-вторых, будут бессмертными.
— И это неизбежно! Я не могу изменить своего приказания.
— Так будет с их детьми и детьми их детей. Ведь ты же сказал им: плодитесь и размножайтесь! С их дисциплинированностью, да еще при условии, что ей не придется рожать в муках, можно биться об заклад, что они изыщут способ размножаться быстро и без греха.
— Если тебе все ясно, каков же вывод? — спросил Господь нетерпеливо.
— Мне еще нужно сделать кое-какие выкладки. Но могу уже предсказать, что по воле случая они дойдут и до того, что в других мирах и на небесах расценивается как преступление. И это произойдет из-за их неведения и непорочности, ты же никак не сможешь их наказать.
— Они уже начали, — прервал Дьявол. — Женщина прикончила Змея!
— Это еще пустяки! Она также помогла волку совершить убийство.
— Я же говорю, все будет зависеть от случая, и можно будет ждать от них куда более страшных поступков. Уже сейчас я вижу… — Он сделал паузу, чтобы произвести быстрый анализ, затем продолжил: — Я вижу убийства, братоубийства, отцеубийства…
— Прости, прости, — прервал его Дьявол. — Это невозможно.
— То есть как?
— Они же бессмертны!
— В самом деле, — смущенно произнес Ординатор после минутного молчания. — Я исходил в своем анализе лишь из первого условия — их непорочности, но бессмертие усложняет задачу. Во всяком случае, я отчетливо вижу бессмысленные разрушения, гибель животного и растительного мира, не говоря уже о грабежах, насилиях, кровосмесительстве и других безумствах. Тем более, что у тебя, Господь, не будет даже предлога помешать им или умерить их пыл… Вот мой предварительный вывод: такое положение не может продолжаться. Необходимо что-то предпринять, чтобы его изменить. А для этого сначала женщина, а затем и мужчина должны постичь, что есть добро и что зло, иначе говоря, отведать запретного плода. Следовательно, Дьявол должен сделать еще одну попытку искусить женщину.
— Почему именно я? — запротестовал Дьявол.
— А кто, как не ты? Даже с первого взгляда ясно, что ты достаточно искушен, чтобы ввести кого угодно в соблазн.
— Омега прав! — одобрил Господь.
— Ну ладно, попробую еще разок, — согласился Дьявол. — Думаете, приятно быть одураченным?
— Кроме того, я считаю, — добавил Ординатор, — что тебе стоит принять другое обличье. Пресмыкающиеся не настолько привлекательны, чтобы совратить человеческое существо. Даже удивительно, как это тебе так легко удавалось раньше? Должно быть, предыдущие женщины были изначально предрасположены к грехопадению. А эта — словно из другого теста. Придется тебе пошевелить мозгами!
— Да будет так! — заключил Господь. — И пусть тебе сопутствует удача! Теперь Омега убедил меня: грех должен быть совершен!
Дьявол так и поступил. Поразмыслив над полученными советами, он решил предстать пред женщиной в образе павлина с дивным оперением. Ничто не могло сравниться с великолепием его убора, с кротостью его глаз, окаймленных золотом, когда он появился у подножия запретного дерева, куда пришла женщина через несколько дней после убийства Змея.
Дьявол измыслил еще более тонкую хитрость, чтобы ввести ее в искушение. Притворившись раненым, он принялся тихо стонать, и капли крови алыми пятнами блестели на его искалеченной шее, смешиваясь с яркими красками его оперения. Жалобный крик вырвался из его трепещущего горла и привлек внимание женщины. Когда она подошла, павлин заговорил голосом, способным растрогать даже камень:
— Женщина, не можешь ли ты помочь мне? Острая ветвь рассекла мне шею. Взгляни, я умираю!
— Чем же я могу тебе помочь?
— Я прошу тебя об очень простой услуге, которая не составит никакого труда: сорви один из этих плодов, надкуси кожуру и капни соком на рану. Я сам не могу этого сделать. Плоды этого дерева обладают магической силой, исцеляющей все недуги. Многие звери испробовали ее на себе и были спасены.
Не кто иной, как Омега придумал такую хитрость. На небесах разгорелся спор, и после длительных колебаний Господь наконец признал план удовлетворительным, допуская, что если даже женщина не проглотит ни капли сока и выплюнет всю мякоть, то уже самый факт, что она надкусила запретный плод, можно будет считать достаточным и рассматривать как неповиновение, то есть как совершенный грех.
Но все оказалось тщетным перед упорством женщины в ее стремлении сохранить свою непорочность.
— Ты ошибаешься, — ответила она павлину. — Раненые животные не могли быть исцелены этим плодом. Напротив, он приносит смерть! Ты спутал это дерево с другим, что по ту сторону фонтана. Оно-то как раз и несет жизнь. Я смажу твою рану целебным соком, и ты не умрешь.
Она так и сделала, несмотря на протесты павлина, и едва лишь смазала ему шею, как произошло чудо исцеления — кровь перестала течь, рана мгновенно затянулась. Прежде чем удалиться в лесную чащу изливать свою досаду и злобу, Дьявол должен был поблагодарить женщину, дабы не раскрылся обман, — ничего другого не оставалось.
— Ты видишь, я была права, — сказала женщина, глядя как он улетает.
Дьявол придумывал еще и другие хитрости, представая поочередно в облике самых изящных животных, населяющих земную твердь, и дошел до того, что обращался то в дерево, то в цветок и даже в ручей. Разрушая все его замыслы, женщина продолжала упорствовать. И тогда Дьявол вынужден был, наконец, признать, что бессилен искусить ее, и решился объявить о своем поражении. Посрамленный, как никогда прежде, униженный, корчась от ярости, он снова предстал перед всевышним.
— Ну, как дела? — спросил тот с тревогой.
— Я испробовал все средства, — ответил Дьявол. — Это женщина особой породы. Оба они избегнут проклятья и пребудут в вечной благодати.
— Тебе кажется, что…
— Да, они все еще нагие, останутся нагими и даже не заподозрят этого.
— Но это невозможно! — в гневе вскричал Господь. — Омега показал нам последствия…
— Мрачные, безысходные, — подтвердил Ординатор. — А сегодня я могу добавить новые, еще более пессимистические прогнозы.
— Каковы бы они ни были, — сказал Дьявол, — а я уже дошел до предела, испробовав все козни, все хитрости и любые уловки, какие только мог придумать. На большее я не способен. Пускай теперь пробуют другие — те, что считают себя хитрее Дьявола!
Ординатор погрузился в раздумья под нервным взглядом всевышнего. Наконец он заговорил, как всегда, спокойно и веско:
— Дьявол, безусловно, прав. На данной планете все его усилия оказались тщетны. Тут незачем упорствовать.
— Что же теперь делать?
— Нужно испробовать другой метод. Я об этом подумаю, но прежде отошли Дьявола, он больше нам не понадобится, ему незачем слушать наш разговор.
Господь так и сделал. Когда Дьявол удалился, Омега продолжал рассуждения:
— Я обдумываю только что полученные данные, которые я почерпнул из последних слов Дьявола: пускай теперь пробуют другие, те, что считают себя хитрее Дьявола.
Он снова умолк, устремив свой глубокий, многозначительный взгляд на Господа. Угадав его мысли, тот подскочил от возмущения:
— Если я тебя правильно понял, ты подразумеваешь, что это должен сделать я сам?
— А кто еще хитрее Дьявола?
— Ты даже не допускаешь, что, в конце концов, я могу снять свой запрет, изменить приказание?
— Нет, об этом не может быть и речи, — возразил Ординатор. — Я могу привести множество доводов. А главное — если ты отменишь свое приказание, то не останется даже возможности согрешить, и наше положение не улучшится. Я считаю, что ты должен действовать, не притворяясь, как Дьявол, но с большей тонкостью, чтобы все же ввести эту женщину в грех. Если ты серьезно поразмыслишь, как только что сделал я сам, то увидишь — свобода выбора остается неизменной. А ведь это главное!
— Ты твердо уверен?
— Я пришел к заключению путем тщательных расчетов.
Господь долго раздумывал, но Омега его окончательно не убедил.
— А если попробуешь ты? — внезапно спросил он. — Как бы то ни было, ведь и ты — часть меня самого.
— Я допускал такую возможность, — ответил Ординатор. — В некоторых областях я действительно хитрее Дьявола, но не способен принимать решения.
