Бесконечные дни, быстро утекающие прочь. Лишенные всякого смысла. Гм-м. Но не стоит забывать, здравый смысл — он тоже не тот, что прежде.
Университетом управляют какие-то мальчишки. В прежние времена им управляли настоящие волшебники, огромные мужчины, сложением похожие на баржи; и думать нельзя было посмотреть на них непочтительно. А потом они куда-то подевались, и Сдумсом стали руководить сопляки, у которых даже зубы не все выпали. Наподобие этого Чудакулли. Сдумс хорошо его помнил. Тощий паренек, лопоухий, никогда не умел правильно вытирать нос, первую ночь в университетском общежитии плакал и звал мамку. Вечно затевал что-то недоброе. Кто-то намедни убеждал Сдумса, что Чудакулли стал аркканцлером. Гм-м. Видать, совсем сумасшедшим его считают.
Где же эта чертова трутница? Пальцы… в старые времена и пальцы были нормальными…
Кто-то сбросил с лампы покрывало. В руке Сдумса очутился кубок. — Сюрприз!
В прихожей у Смерти стояли часы с маятником в виде лезвия, но без стрелок, ибо в доме Смерти нет другого времени, кроме настоящего (есть, конечно, время перед настоящим, но оно тоже настоящее, только чуточку более старое).
Маятник в виде лезвия производил неизгладимое впечатление. Если бы Эдгар Аллан По увидел его, то бросил бы свое писательское ремесло и начал жизнь сначала — в качестве комика в третьеразрядном цирке. С едва слышным шуршанием этот маятник отрезал от бекона вечности тонкие ломтики времени.
Смерть прошел мимо часов и нырнул в мрачный полумрак кабинета. Слуга Альберт ждал его с полотенцем и щетками.
— Доброе утро, хозяин.
Смерть устало опустился в огромное кресло. Альберт набросил полотенце на его костлявые плечи.
— Прекрасный денек сегодня. Впрочем, как всегда, — заметил он, пытаясь завязать светскую беседу.
Смерть ничего не сказал.
Альберт взмахнул полировочной тряпочкой и откинул капюшон плаща Смерти.
— АЛЬБЕРТ.
— Хозяин?
Смерть вытащил крошечный золотой жизнеизмеритель.
— ВИДИШЬ ЭТО?
— Да, хозяин. Очень красивый. В жизни ничего подобного не видел. Это чей?
— МОЙ.
Альберт скосил взгляд на край стола Смерти, туда, где стоял другой жизнеизмеритель, в черном корпусе. В том жизнеизмерителе песка вообще не было.
— Но, хозяин, я думал, вот он, твой измеритель.
— БЫЛ. ТЕПЕРЬ ЭТОТ. ПОДАРОК ПЕРЕД УХОДОМ НА ПЕНСИЮ. ОТ САМОГО АЗРАИЛА.
Альберт присмотрелся к прибору в руках Смерти.
— Хозяин, но песок… Он течет.
— ИМЕННО.
— Это значит… то есть…
— ЭТО ЗНАЧИТ, АЛЬБЕРТ, ЧТО В ОДИН ИЗ ДНЕЙ ПЕСОК КОНЧИТСЯ.
— Знаю, хозяин… но… ты… Я полагал, Время — это то, что относится ко всем остальным. Только не к тебе, хозяин. — В конце фразы тон Альберта стал почти умоляющим.
Смерть отбросил полотенце и встал.
— ПОЙДЕМ.
— Но, хозяин, ты же Смерть. — На полусогнутых ногах Альберт трусил за высокой фигурой, шагавшей по коридору к конюшне. — Или ты так шутишь? — добавил он с надеждой.
— РЕПУТАЦИЯ ШУТНИКА МНЕ НЕ ПРИСУЩА.
— Конечно нет, я вовсе не хотел обидеть тебя, хозяин. Но послушай, ты ведь не можешь умереть, потому что ты и есть Смерть, и если ты случишься сам с собой, то уподобишься змее, которая укусила себя за хвост…
— ТЕМ НЕ МЕНЕЕ Я УМРУ. АПЕЛЛЯЦИЯ НЕВОЗМОЖНА.
— А что будет со мной? — Голос Альберта сверкал ужасом, подобно острой кромке ножа.
— ПОЯВИТСЯ НОВЫЙ СМЕРТЬ. Альберт вытянулся:
— Вряд ли я уживусь с новым хозяином.
— ТОГДА ВОЗВРАЩАЙСЯ В МИР, Я ДАМ ТЕБЕ ДЕНЬГИ. ТЫ, АЛЬБЕРТ, БЫЛ ХОРОШИМ СЛУГОЙ.
— Но если я вернусь…
— ДА, — кивнул Смерть, — ТЫ УМРЕШЬ.
В полумраке конюшни бледная лошадь Смерти подняла голову от овса и приветственно заржала. Лошадь звали Бинки. То была настоящая лошадь. В прошлом Смерть пробовал использовать огненных коней и скелеты, но нашел их крайне непрактичными — в особенности огненных скакунов, которые имели привычку поджигать собственную подстилку, а потом с дурацким видом торчать посреди пожара, в то время как их хозяин тушил огонь.
Смерть снял с крючка седло и посмотрел на Альберта, который переживал острый приступ угрызений совести. Тысячу лет назад, вместо того чтобы умереть, Альберт выбрал служение Смерти. На самом деле бессмертным он не был. Просто действительное время в царстве Смерти было запрещено. Существовало только постоянно изменяющееся «сейчас», которое длилось и длилось. Реального времени у Альберта оставалось всего два месяца, и он бережно хранил каждый свой день, словно драгоценные слитки золота.
— Я… — начал он. — То есть…
— ТЫ БОИШЬСЯ УМЕРЕТЬ?
— Дело вовсе не в том, что я не хочу… О нет, я всегда… Видишь ли, жизнь — это привычка, от которой так тяжело отказываться…
Смерть с интересом смотрел на Альберта — так, словно наблюдал за жуком, который упал на спину и не может перевернуться.
Наконец бормотание Альберта стихло.
— ПОНИМАЮ, — кивнул Смерть, снимая со стены уздечку Бинки.
— Но тебя это совсем не беспокоит! Ты действительно умрешь?
— ДА. ЭТО БУДЕТ ПРЕВОСХОДНОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ.
— Правда? И ты совсем-совсем не боишься?
— Я НЕ УМЕЮ БОЯТЬСЯ.
— Могу научить, — предложил Альберт.
— НЕТ, ХОЧЕТСЯ НАУЧИТЬСЯ САМОМУ. НАКОНЕЦ-ТО У МЕНЯ ПОЯВИТСЯ СОБСТВЕННЫЙ ОПЫТ.
— Хозяин… А если ты уйдешь, откуда возьмется…
— НОВЫЙ СМЕРТЬ БУДЕТ РОЖДЕН УМАМИ ЖИВУЩИХ, АЛЬБЕРТ.
— О, — Альберт, казалось, испытал некоторое облегчение. — Значит, тебе не известно, как он будет выглядеть?
— НЕТ.
— Быть может, мне стоит сделать небольшую уборку, составить инвентарную ведомость и все такое прочее…
— НЕПЛОХАЯ МЫСЛЬ, — как можно вежливее ответил Смерть. — КОГДА Я ПОЗНАКОМЛЮСЬ С НОВЫМ СМЕРТЬЮ, ИСКРЕННЕ ПОРЕКОМЕНДУЮ ЕМУ ТЕБЯ.
— О? Стало быть, ты его увидишь?
— ДА. А СЕЙЧАС МНЕ ПОРА.
— Так скоро?
— КОНЕЧНО. НЕ ХОЧУ ТЕРЯТЬ ВРЕМЯ. — Смерть подтянул седло и с гордым видом сунул под крючковатый нос Альберта крошечные часы.
— ВИДИШЬ? У МЕНЯ ЕСТЬ ВРЕМЯ. НАКОНЕЦ-ТО У МЕНЯ ЕСТЬ ВРЕМЯ!
Альберт боязливо отступил.
— А теперь, когда оно у тебя появилось, что ты с ним будешь делать? — спросил он.
Смерть сел на лошадь.
— БУДУ ЕГО ТРАТИТЬ.
Вечеринка была в самом разгаре. Транспарант с надписью «Пращай наш Сдумс 130 лет ва славе» немного поник от стоящей в комнате жары. События дошли до той точки, когда из выпивки остался только пунш, а из закусок — подозрительный желтый соус и маисовые лепешки весьма сомнительного вида, но всем уже было наплевать. Волшебники общались с неестественной веселостью людей, видевших друг друга весь день и вынужденных видеть друг друга весь вечер.
Ветром Сдумс в смешной шляпе сидел на почетном месте с огромным бокалом рома в руке. Он был близок к тому, чтобы разрыдаться от нахлынувших чувств.
— Настоящая Прощальная вечеринка! — не переставая бормотал он. — Их не было с тех пор, как Нас Покинул Сатана Хоксол, — почему-то эти слова сами собой произносились с большой буквы. — А случилось это, гм-м, в год Угрожающей, гм-м, Морской Свиньи. Я уж думал, нынче и не умеют устраивать подобные вечеринки.
— Это библиотекарь, он разузнал все детали, — сказал казначей, указав на огромного орангутана, который пытался дуть в пищалку. — И даже сделал банановый соус. Надеюсь, кто-нибудь его скоро попробует.
Он наклонился.
— Еще картофельного салата? — спросил он нарочито громким голосом, которым обычно говорят со слабоумными и стариками.
Сдумс поднес трясущуюся ладонь к уху.
— Что?
— Еще! Салату! Сдумс?
— Нет, благодарю.
— Может, сосисок?
— Что?
— Сосисок!
— У меня от них ужасно пучит живот. — Сдумс подумал немного и взял пять штук.
— Слушай, — прокричал казначей, — а ты случаем не знаешь, когда все должно… ну, это?..
— Что?
— Когда?!
— В полдесятого, — ответил Сдумс невнятно, хотя и быстро.
— Чудесно, — кивнул казначей, — значит, вечер у тебя остается… э-э… свободным.
Сдумс принялся рыться в ужасных закромах кресла-каталки — кладбища старых подушек, зачитанных книг и древних недососанных леденцов. Наконец он отыскал там маленькую книжку в зеленой обложке и сунул ее в руки казначею.
Казначей перевернул ее. На обложке были накарябаны слова: «Ветром Сдумс Ево Днивник». Шкуркой бекона было заложено сегодняшнее число.
В графе «Что сделать» корявым почерком было выведено: «Умиреть».
Казначей не удержался и перевернул страницу. Да. На завтра в графе «Что сделать» было намечено: «Радится». Взгляд казначея скользнул в сторону, на стоящий у стены небольшой столик. Несмотря на то что в комнате было полно народу, место рядом со столиком оставалось пустым, словно являлось чьей-то частной собственностью, куда никто не решался вторгаться.
Касаемо этого столика для Прощальных вечеринок существовали специальные инструкции. Скатерть должна быть черной с вышитыми на ней волшебными рунами, на столике должны стоять бокал вина и блюдо с лучшими закусками. После продолжительного обсуждения волшебники решили добавить к набору пару комиксов.
