— Хорошо. Мисс Росвайн, ступайте в свою каюту. Я еще подумаю, что с вами сделать.
— Посадите меня на спасательный катер и отпустите на все четыре стороны.
Дама Изабель удивленно уставилась на нее:
— Вы это серьезно?
— Да, — в голосе девушки звучало скорее отчаяние, чем сожаление.
— Естественно, — сказала дама Изабель, — я не сделаю ничего подобного. Это будет ни больше ни меньше чем обычное убийство. Будьте милостивы, проследуйте в свою каюту и не выходите из нее.
Медок Росвайн неспешно покинула мостик.
— А что касается вас, — обратилась дама Изабель к Логану де Апплингу, — капитан Гондар отметит о случившемся в бортовом журнале. Жалования вы не по лучите, и я сделаю все, чтобы вы никуда больше не устроились в качестве астронавигатора.
Логан де Апплинг понуро опустил голову и ничего не ответил. Капитан Гондар тем временем начал разворачивать корабль, и небо на экране мостика стало медленно вращаться. "Феб" направился к новым космическим приключениям.
***
Четыре часа спустя Роджер тихонько поскребся в каюту Медок Росвайн. Дверь медленно открылась, и появившаяся в проеме девушка удивленно взглянула на визитера.
— Можно войти? — спросил Роджер.
Не говоря ни слова, она безразлично отошла в сторону.
Роджер прошел в каюту и, не дожидаясь приглашения, уселся на койку.
— Ты ела? — первым делом поинтересовался он.
— Я не голодна, — бесцветным голосом ответила Медок.
Она пересекла свою крохотную каморку и прислонилась спиной к стене. Девушка находилась в состоянии полнейшей апатии.
— Если бы только знать, зачем ты все это сделала, — начал Роджер. — Мне этого никак не понять. Как можно быть такой привлекательной и такой вероломной одновременно, если для того нет веских причин?
Медок Росвайн, похоже, совершенно его не слушала.
— Если бы только твоя тетушка… — произнесла она тихим голосом. — Но нет, она такого никогда не сделает.
— Я знаю, ты всего лишь притворялась, что любишь меня, — продолжал Роджер, — чтобы попасть на борт корабля… То же самое можно сказать и про Гондара, и про эту задницу Апплинга…
Медок Росвайн кивнула.
— Да. Я всего лишь притворялась. Но у меня не было другого выхода.
— Но для чего? Если я пойму это, то уже не буду думать о тебе так плохо.
По лицу Медок пробежала тень улыбки:
— А ты действительно думаешь обо мне очень плохо?
Роджер кивнул.
— Да. Это очень унизительно, когда тебя просто используют.
— Я могу сказать лишь одно: мне очень жаль, что все так получилось. Это правда, Роджер. Но я бы повторила все с самого начала, — добавила она тихо, — если бы знала, что от этого будет прок… Но теперь мне уже ничто не поможет.
— Не поможет, — эхом отозвался Роджер. — Сейчас — нет. Но расскажи мне, зачем все-таки нужен был этот жестокий обман?
— Нет… Я думаю, этот разговор бесполезен.
— Но почему нет?
— Потому что я обладаю тайной, которая тебе и не снилась. Я получила ее в наследство и бережно хранила всю свою жизнь.
— В этом я не сомневаюсь, — печально сказал Роджер. — Но это почти ничего не объясняет.
Медок Росвайн застенчиво присела рядом с ним на койку. Роджер склонился над ней, как будто он был из железа, а она магнитом, но, сделав над собой усилие, почти сразу же вернулся в первоначальное положение. После недолгого размышления он спросил:
— Эта пресловутая планета в созвездии Гидра одна из твоих тайн?
— Да.
— Но если бы "Феб" посетил ее, то твоя тайна была бы раскрыта.
Теперь настала очередь задуматься Медок Росвайн.
— Мне это никогда не приходило в голову. Я слишком привыкла жить с ней, она стала частью меня самой…
— Тайны — это ужасное зло, — сказал Роджер. — Вот у меня никаких тайн нет.
Медок Росвайн устало улыбнулась.
— Ты действительно удивительный человек, Роджер. Хорошо, я поведаю тебе о своем сокровенном. Теперь эта тайна принадлежит исключительно мне, так как уже не осталось в живых никого из тех, кто ее делил со мной. А поскольку мы не стали посещать Ян, то ни моим ни твоим рассказам никто не поверит.
— "Ян" — это название той загадочной планеты?
— Ян… — она произнесла это имя с горячей почтительностью и страстью, — это мой дом среди звезд. Такой близкий и такой далекий.
Роджер озадаченно нахмурился.
— Это и есть Уэльс? Ты уж прости мое невежество, но ничего подобного я никогда не слышал.
Она покачала головой.
— Я не из Уэльса. По крайней мере, не совсем из Уэльса. Очень, очень давно, тридцать тысяч лет назад…
Она говорила безостановочно почти час, и от тех удивительных вещей, которые слетали с ее губ, у Роджера закружилась голова.
Суть ее истории была очень проста. Тридцать тысяч лет назад одна из земных народностей поселилась в прекрасном уголке планеты, точное местонахождение которого теперь неизвестно. Одни считают, что это где-то в Гренландии, другие говорят, что ныне этот район лежит на дне Бискайского залива. Поселенцы создали там цивилизацию, по своему развитию не уступающую тем, что пришли на Землю много позже. В период упадка одна из тайных организаций изобрела космический корабль и на нем покинула Землю. Это эпическое путешествие закончилось на планете Ян, которую они и сделали своим новым домом. Дальнейшую судьбу процветающей цивилизации, оставшейся на Земле, никто так и не узнал. Очевидно, она потихоньку изжила себя и превратилась в руины.
На Яне началась новая эра человеческой жизни — со своими взлетами и падениями, темными веками и возрождением, кульминациями и их последствиями. Затем двести лет назад очередная группа диссидентов решила вернуться на Землю. Их приземление на остров обернулось катастрофой, в которой выжила лишь небольшая горстка пассажиров. Они бежали от суеверного преследования аборигенов и поселились в Уэльсе, где в течение нескольких поколений возделывали поля в долине Мерионет. Это и были предки Медок Росвайн. Они свято хранили свои традиции и постоянно нашептывали своим детям про планету Ян, завещая беречь эту тайну. Эти люди жили грезами о возвращении на Ян и передавали эту жажду своим потомкам. Одной из таких детей и была Медок Росвайн, последняя в своем роду. Мечтая о той сказочной планете, она воспользовалась влюбленностью Роджера, чтобы попасть на борт "Феба" и затем изменить его курс.
Медок закончила свой печальный рассказ. Она сделала попытку добраться до вожделенного мира и проиграла; теперь Ян был навсегда для нее потерян.
Роджер долго сидел в полном молчании, потом тяжело вздохнул.
— Я попробую помочь тебе и сделаю для этого все, что в моих силах, — медленно произнес он. — Если у меня это получится, то я навсегда потеряю тебя… хотя это не совсем так, потому что нельзя потерять то, что не имеешь… Я поговорю с тетушкой.
Медок Росвайн ничего не ответила, но, когда Роджер вышел, она откинулась на кушетку и постаралась сдержать навернувшиеся на глаза слезы.
***
Роджер нашел даму Изабель на мостике, где та старалась выведать у мрачного и неразговорчивого капитана Гондара о конкретном местонахождении Рлару. Но на все ее увещевания он твердил одно и то же:
— Всему свое время. Всему свое время.
Роджер привлек к себе внимание тетушки и заявил, что хотел бы переговорить с ней наедине. Она не очень охотно, но все же согласилась и провела его к себе в каюту. Расхаживая взад-вперед, он начал излагать свое дело:
— Я знаю, что ты считаешь меня никчемным человеком и не очень-то высокого мнения обо мне.
— А разве у меня нет на то причин? — резко спросила дама Изабель. — Разве не ты притащил на борт "Феба" эту ужасную девицу? Она испортила нам все турне!
— Да, — согласился Роджер. — Это невозможно отрицать. Но я только что узнал о том, что побудило ее к этому. Это очень странная история, и я хочу, чтобы вы ее выслушали.
— Роджер, я не настолько простодушна, как ты полагаешь, поэтому ты ничего от меня не добьешься.
— Но она вовсе не то, за кого ты ее принимаешь, — возразил Роджер. — А причина, по которой она хочет посетить именно этот мир, просто поразительна.
— Я уже ничему больше не хочу поражаться, — взмолилась дама Изабель. — С меня вполне достаточно всяких разных сюрпризов… Однако, полагаю, ради справедливости я должна поговорить с этой загадочной особой. Где она?
— В своей каюте. Я схожу за ней.
Медок Росвайн упорно отказывалась разговаривать с дамой Изабель.
— Она ненавидит меня. Она чувствует во мне то, что не может объяснить и не хочет понять. Она беседует со мной только для того, чтобы поупражняться в сарказме.
— Пойдем, — настаивал Роджер. — Разве не стоит попытаться? Что ты теряешь? Просто повтори ей то, что ты рассказала мне. Как она сможет помочь, если ее не заинтересовать?
