– По мне, так бесплатный – это только сыр в мышеловке. – Дарий нашел табуретку и присел на нее. Ему нужно было перевести дух.
– Это настораживает, ты прав. – Квинт немного помолчал. – Я был у Тарка, и он сказал мне, что ни за что не оставит свой трактир.
– Правильно сделает. Если бы все в Фаре были такими рассудительными! В воздухе чувствуется что-то нехорошее. Что-то связанное с колдовством.
В голове у Квинта крутилось множество догадок, но ни одна из них не казалась ему достаточно правдоподобной.
– В любом случае, если верить рекламе, это безобразие продлится только один день. Начали ведь они вовремя.
– Тот, кто всем этим руководит, очень пунктуален, – согласился Дарий. – Представляю, какая сейчас головная боль у Совета. Им же придется объясняться с народом, который, когда прочистит себе мозги, непременно начнет задавать вопросы.
Совет, состоящий из одиннадцати представителей, не сидел сложа руки. Он не мог себе позволить остаться равнодушным, когда у него под носом творились безобразия, и потому удвоил усилия и активно взялся за работу. Манипуляторы наконец разыскали виновников ярмарочного нашествия и устроили Совету долгожданную встречу с ними. Встречу организовали в Белом зале. Виновниками оказались трое невесомых существ в серых обесцвеченных балахонах. Существа легко и ровно скользили, не касаясь пола. Они не оставляли следов.
Они были чужды этому Миру, и это было ясно любому, кто находился с ними рядом. От них веяло если не могильным холодом, то во всяком случае чем-то довольно несимпатичным. Оставалось даже непонятно, как это Манипуляторы не побоялись к ним приблизиться. Ведь они не отличались особой отвагой. Советники остро переживали отсутствие Главного техномага и чувствовали себя крайне беззащитными. Патруль Города в счет не шел – на них можно было рассчитывать, только когда приходил черед применять грубую силу. Существа из запредельного мира называли себя хамонами. Под их капюшонами не было видно лиц, но, может, это к лучшему: при каждом слове из-под них вырывалось хриплое змеиное шипение. Как выглядели хамоны, оставалось только догадываться.
– Кто вы? – Вести с ними разговор решил Ренет Апольский – высокий хмурый блондин, Четвертый Совета.
Женщины в нем просто души не чаяли. Бедняге приходилось постоянно скрываться, чтобы избежать ненужных встреч с пылкими поклонницами.
– Мы хамоны, – в унисон повторили свое имя существа в балахонах не первой свежести.
– Это я понял. – Ренет Апольский подбоченился. – Вы лучше объясните, по какому праву вы устроили этот произвол?
Вместо ответа один из хамонов подлетел к нему поближе. Ренет испуганно отшатнулся, но быстро взял себя в руки. Все-таки он был Четвертым Совета, а не мальчиком на побегушках у зеленщика. Официальному лицу нельзя открыто показывать свой страх.
– Не понимаю, – прошипел хамон и недоуменно покачал капюшоном. – Разве мы должны были спросить?
– Конечно, – не выдержал Лорри Крапивный, Седьмой Совета, самый нервный из всех одиннадцати. – Нельзя вламываться в чужой город без приглашения и вести себя как заблагорассудится.
– Мы не задержимся надолго, – подал голос второй хамон.
– Да, не задержимся, – вступил третий и зашипел: – Ваш Мир всего один из многих, а нам везде надо побывать. Это – Рогдарм.
– Что такое… Рогдарм? – Члены Совета тревожно переглянулись.
– Судьба – Рогдарм, Неотвратимость – Рогдарм, Бесполезность – Рогдарм, – с готовностью принялся перечислять стоящий справа хамон.
– И Вечность, – подсказал хамон, стоящий в центре.
Это было довольно загадочно, а Совету все загадочное не нравилось. Можно даже сказать, что у него была аллергия на всякие там загадки и тайны. В результате этой непродолжительной беседы Совет ничего не понял, но виду, конечно, не подал. Нельзя же ударить в грязь лицом перед гостями из другого мира, пусть и незваными, не имея понятия, что такое Рогдарм. Со своего места встал лорд Уникам – Девятый Совета и Повелитель Вампиров по совместительству. Остальные с почтением взглянули на него и перестали шептаться.
Теодор Уникам выглядел как всегда очень достойно и немножко внушал ужас. Он был высок, худощав и очень бледен. У него были темные, коротко остриженные волосы и четкие, словно вырезанные из камня черты лица – прямой нос, идеальной формы черные брови, тонкие бескровные губы. Но это все ерунда! Вот глаза Теодора Уникама – это действительно удивительное зрелище. Холодные, блестящие, с расширенными черными зрачками и меняющие цвет в зависимости от настроения. Сейчас глаза были серыми. В гневе они наверняка ужасны, да вот только рассказать об этом больше некому… Пожалуй, он был самый умный и рассудительный из всех членов Совета. Он мог позволить себе никого не бояться. Его смерть имела место быть давным-давно, и обычные страхи заурядных людей были от него весьма далеки. Лорд вплотную подошел к одному из хамонов, загородив собой Апольского. Четвертый Совета взглянул на него с благодарностью. За Повелителем Вампиров он был как за каменной стеной.
– Зачем вы сюда прибыли? Какова цель вашего визита? – Голос лорда Уникама звучал вкрадчиво и мудро одновременно. В этом он был весь: если бы он захотел, то вы бы съели собственный ботинок и ничегошеньки не заметили. И только потому, что он вас об этом попросил.
– Наша цель проста – из одного мира в другой. И так до бесконечности. В каждом из миров мы останавливаемся только на один день.
– Хорошо. А вы каждый раз устраиваете ярмарку в новом мире?
– Да, ярмарка, праздник, увеселение… Нам все равно, что устраивать, – равномерно шипели хамоны.
– И вы не берете никакой платы за это? – Вампир был сама невинность. Только глаза поблескивали изредка красным.
– Мы не берем денег за это.
Советники немного расслабились. Но лорд Уникам был не так прост: он почувствовал подвох.
– Не берете денег. А плату берете?
Хамоны не ответили. Они что-то задумчиво шипели про себя. Вампир не спускал с них глаз, будучи готовым немедленно отреагировать на любую неприятную неожиданность с их стороны. А он мог не так уж мало…
– Плату берем, – наконец соблаговолили ответить они. Казалось, что говорят хамоны против своей воли.
– Какую же?
– Жизненную силу.
– Ага! – громко и обвиняюще сказал лорд Уникам. Уж он-то как вампир знал, что значит брать жизненную силу. – И много?
– Нет. Существа не умирают. Они быстро устают, и на смену им приходят другие. Это плата за веселье.
– И давно вы этим занимаетесь?
– От рождения миров.
– Давненько! – тихонько присвистнул Ярок Гиншпиль, Пятый Совета.
– И даже сейчас, когда наши неразумные горожане ломятся на Главную площадь, вы вытягиваете из них силы?
– Да. И мы просим вас не мешать нам. Сегодня наше время. Эти люди пришли к нам добровольно. Они веселятся.
Лорд Уникам напряженно размышлял. Ему не нравилась сложившаяся ситуация, но сделать с хамонами ничего нельзя. И ослу понятно, что они обладают таким потенциалом, с которым Совет не справится. Тем более под угрозой могли оказаться жизни тысяч горожан.
– Вы гарантируете, что ни одному живому существу не будет нанесен вред?
– Нет. Вред будет нанесен, но небольшой, – педантично уточнил один из хамонов. – Мы гарантируем, что все станут такими, как раньше. Но нужно будет время.
– Сколько времени?
– По вашему исчислению это неделя. Нам пора, – зашипели и засуетились они, – нужно возвращаться к себе. Ваша атмосфера для нас вредна. – И стали таять в воздухе.
– Стойте, последний вопрос! Вы уйдете из нашего Мира и никогда не вернетесь в него?
Один из хамонов задержался, чтобы ответить:
– Да, уйдем и никогда не вернемся. Мы не возвращаемся, в этом нет нужды.
Больше он ничего не сказал. Его серое одеяние стало клочками тумана, который постепенно исчез.
Совет вышел из оцепенения. Все громко и одновременно заговорили. Лорри Крапивный выругался:
– Вот вампиры чертовы! Отнимают жизненную силу! Простите меня, лорд Уникам, вы, я надеюсь, понимаете, что именно я имею в виду. Я не хотел вас обидеть.
– Я не обиделся.
Он действительно не обиделся. Его вообще мало заботили человеческие чувства как таковые. С тех пор как вампиры перестали пить человеческую кровь непосредственно из носителя, они стали полноправными членами общества. С причудами, конечно, не без того, но кто сейчас без них? Благодаря эликсиру, который давным-давно изобрел техномаг Рокмус, обычная вода превращалась в превосходную человеческую кровь, сладкую и ароматную. А вот что-нибудь изменить в мировоззрении вампиров оказалось не под силу даже самому искусному техномагу.
– Ну вот и поговорили. До чего короткой оказалась беседа, аж неприятно. Или приятно? Действительно, что с нами считаться? Всего лишь Совет Фара… Не то что они – о, великолепные невесомые серые балахоны…
