– Больше так не надо, – хрипло произнес Билл, когда они достигли орбитальной скорости и корабль перестал трястись и вибрировать. – Мы вне опасности?
– Будьте уверены! – гаркнул Кэрли. – По такому случаю можно и выпить!
– Правильно! Разлейте вино! – вскричала Киса. – Значит, мы все-таки не погибнем!
– Не особенно налегайте на вино, – взмолился капитан Блайт, доставая из кармана атомный штопор. – Его должно хватить до самой беты Дракона.
– А это долго? – спросил Билл, хватая штопор и втыкая его в пробку. Штопор сработал автоматически: пробка мгновенно превратилась в пар, и из бутылки полилось шипучее вино.
– Возможно, порядка двух-трех месяцев, – прикинул Кэрли, подставляя свой бокал. – Насколько я могу судить. Конечно, я вполне мог допустить ошибку, и даже трагическую, и не исключено, что мы обречены скитаться среди звезд вечно. Вы уж извините, что я так говорю, ведь я все еще заговариваюсь. Это у меня отравление слизью.
– Мордобой тебе верит, – сказал этот отважный воин, входя в рубку в сопровождении Рыгая. – Ты молодец.
– Хм… Спасибо, – ответил Кэрли, покраснев от смущения и скромно опустив глаза, и снова протянул Биллу пустой бокал. – Я всего лишь старался действовать, как подобает мужчине.
– Что за глупость, и к тому же отдает свинским мужским шовинизмом, – заявила Рэмбетта, входя в рубку. – Налейте мне. Всем налейте, кроме Кейна – он числится андроидом, ему не положено.
– А нашему замечательному песику? – спросил Мордобой, подставляя миску Рыгая. – Только до краев.
Билл понял, что впервые за долгое-долгое время может расслабиться. Наливая вино в собачью миску, он чувствовал, как спадает напряжение. После всего, что они пережили, приятно было наконец знать, что опасность миновала. Билл чувствовал безмерную усталость и подумал, что теперь проспит до самой беты Дракона.
– Мне не терпится услышать ваш рассказ об инопланетном чудище-матке, – сказал Кейн. – Только его и не хватает в моей статье. Я должен все записать, пока впечатления еще свежи в вашей памяти.
Билл опустился в кресло и устало покачал головой.
– Ничего не выйдет. По-моему, все вы, андроиды, безнадежные психи, – буркнул он. – Или это ученые все такие? Пока нормальные люди – мы то есть, ну более или менее нормальные – сражаются не на жизнь, а на смерть и претерпевают небывалые и жуткие приключения, вы сидите тут и задаете вопросы! Идите отсюда – займитесь своей окрой!
– Я могу понять ваши чувства, дорогой мой Билл, но кто-то ведь должен сохранить все для науки, – возразил Кейн. – Иначе мы не могли бы учиться на собственном опыте и человечество никогда не совершило бы триумфального марша к звездам.
– Ну что за гнусный козел, – вздохнул Билл. – Потом, там видно будет, но только не сейчас. Я слишком обалдел, чтобы даже думать об этом. К тому же от меня, по-моему, пованивает, да и от всех здесь тоже, так что допьем эту бутылку – и в душ.
– Отличная мысль, – поддержал его Ухуру. – Только сначала еще вина. Пойду принесу бутылку. – Он с довольным видом скинул скафандр вместе с ожерельем из долек чеснока. – Белого или красного? А, чего там, пусть будет и то, и другое. А может быть, прихвачу еще чего-нибудь закусить.
– Годится, – обрадовался Билл. – Закусить сейчас самое время.
– Смотрите-ка, на Рыгае ни единой царапины, – восхищенно сказал Мордобой. – Здоров драться этот пес!
– Ну, я-то не так легко отделалась, – заметила Рэмбетта, перевязывая себе руку. – Нам повезло, что мы вообще остались живы. Я лучше выйду одна против целой армии чинджеров, чем еще раз встречусь хоть с одним из этих инопланетян.
– К несчастью, они уже вымерли, – сокрушенно сказал Кейн, покачав головой. – Какая потеря для науки!
– Помнится, вы на это смотрели иначе, когда они лезли на вас со всех сторон, – фыркнула Киса.
– Даже у андроидов случаются необъяснимые приступы самосохранения, – заметил Кейн. – Идеал – вещь недостижимая, хотя я к нему и близок. Тем не менее я понимаю, что в конечном счете куда лучше было бы, если бы я сохранил научную объективность. Теперь эти отвратительные чудища больше не существуют, а я не сумел сберечь ни единого образчика, который мог бы приложить к своей статье. Капитан Блайт превратил все мои образцы в компост.
– Тут я впервые в жизни на стороне капитана: ни на что больше, кроме компоста, они не годятся, – заявила Киса, поднимая бокал. – За попутный ветер и тихую погоду!
– С удовольствием за это выпью, – поддержала ее Рэмбетта.
– Я тоже за самый скучный, лишенный всяких событий рейс, – сказал Билл. – Чтобы ничего не было, кроме хорошей кормежки, обильной выпивки и мягкой койки.
– Немного напоминает жизнь домашней кошки, но я согласен. И никаких чудищ, – сказал Кэрли, усаживаясь поудобнее и поправляя бинт на ухе. – От них одни только неприятности.
– Кто-то покорежил все на камбузе! – с воплем влетел в рубку Ухуру, уже снова облаченный в скафандр, поверх которого болтались целых три ожерелья из долек чеснока. – Даже микроволновая печь разбита!
– Что? – встрепенулся Кристиансон. – Что случилось?
– Это ужасно! – продолжал Ухуру. – От камбуза ничего не осталось! И везде оранжевая шерсть и слизь!
– Шерсть и слизь? – воскликнул Блайт. – Это значит…
– Это значит, что мы все погибнем, – простонала Киса. – Я так и знала, что, как только мы почувствуем себя в безопасности, случится что-нибудь в этом роде. Неужели это никогда не кончится?
– Сейчас кончится, – прорычал Мордобой, пристегивая к поясу гранаты и хватая топор. – Вперед, солдаты! Все за одного, один за всех!
Никто не двинулся с места. Мордобой продолжал, со свистом размахивая топором у них перед носом:
– Я так понимаю, что выбирать не приходится. Или мы идем туда и прикончим его, или сидим тут, пока не попадем к нему на обед. Пошли!
Все с большой неохотой поплелись за Мордобоем и Ухуру в сторону камбуза, держась как можно теснее друг к друг и поминутно оглядываясь. Никогда еще «Баунти» не казался им таким огромным и с таким множеством уголков, где могли бы притаиться инопланетные чудища.
– Ну и беспорядок, – сказала Киса, когда они добрались до камбуза. – Какой ужас. Горшки, кастрюли, тарелки, кружки, сковородки – все разбросано.
– Да нет, – сказал Ухуру, – это тут у меня обычное состояние. Главный ущерб – вон там.
Дальняя часть камбуза выглядела так, словно там разорвалась бомба. Печь была наполовину съедена кислотой, дверца морозильника сорвана. Все покрывала слизь, к которой прилипли клочья оранжевой шерсти.
– Оно слопало все мои бифштексы! – вскричал Блайт, заглянув в морозильник. – А они были из самой лучшей вырезки!
– Сюда! – крикнула Рэмбетта. – По-моему, я напала на след.
– Похоже на то, – сказал Билл, уставившись на омерзительный след, который вел в коридор. – Ухуру, передай-ка мне несколько гранат.
– Не могу понять, как оно проникло внутрь корабля, – говорил Ухуру, раздавая самодельные гранаты. – Я точно знаю, что никого тут не было. Я сам проверил весь корабль локатором. А после этого Ларри ни на минуту не отходил от люка. Ведь так, Ларри?
– Ну, более или менее, – ответил тот.
– Что значит «более или менее»? – зарычал Мордобой. – Мы тут рискуем жизнью, а ты пускаешь сюда чудовищ!
– Может, я и задремал разок, – признался Ларри.
– Задремал? – загремел Ухуру. – Разок?
– Ну, может, раза два или три, – ответил Ларри. – Во всяком случае, не больше, чем раз пять, я уверен. Было очень скучно там сидеть.
– Я тебе покажу скучно! – завопил Кэрли, схватив огнемет. – Поджарю, как яичницу!
– Нет, прошу тебя, не надо! Я за себя не отвечаю, это со мной всегда было. С самого детства. Не сплю, не сплю, а потом – раз! Стоит мне только закрыть глаза. Я могу спать где угодно, когда угодно. У меня к этому просто талант. Могу даже стоя.
– Сейчас ты у меня уснешь навеки! – вскричал Кэрли. – Ты впустил на корабль этот кошмар!
– Не могу поверить, что ты мне родственник, – заявил Моу. – Не верю, что ты мне брат. Ты, должно быть, совсем с другой планеты, с такой, где живут одни кретины.
– Строго говоря, если вы клоны, то он тебе не брат, – сказал Кейн. – Вы генетически идентичны. Можно даже доказать, что вы одно и то же лицо.
– Ну уж нет! – воскликнул Кэрли. – Этот тупоумный осел…
– Прекратите демонстрировать братскую любовь, – вмешалась Рэмбетта. – Похоже, что оно направилось в пятый ремонтный отсек.
– Надеюсь, оно из тех, что шмыгают, – сказал Блайт, когда они осторожно приближались к пятому ремонтному отсеку. – Тогда Билл его затопчет, и все.
– Сильно сомневаюсь, – возразил Кейн. – Ущерб, причиненный камбузу, слишком велик, чтобы его могли нанести те, что шмыгают. Я бы сказал, что мы имеем дело с таким, которое размером с Кэрли.
– А возможно, и покрупнее, – с содроганием добавила Киса, взглянув на расплавленную дверь, которая вела в ремонтный отсек.
