Лицо гнома растянулось в облегченной улыбке.
— Точно! — сказал он. — И при этом петь «хай-хо-хай-хо». Правда, ведьму должно было раздавить. Вы только не обижайтесь, — быстро добавил он.
— Это все ивовый каркас, — раздался голос за спиной у матушки. — Отличная штука.
Некоторое время матушка задумчиво смотрела в пространство, затем улыбнулась.
— А почему бы нам, ребятки, не зайти в дом? — предложила она. — Мне нужно кое о чем вас расспросить.
Гномы растерянно зашебуршались.
— М-м-м, — изрек их представитель.
— Что, боитесь очутиться в одном доме с тремя ведьмами? — спросила матушка Ветровоск.
Гномий представитель кивнул и тут же покраснел. Маграт и нянюшка Ягг за спиной матушки переглянулись. Очевидно, произошел какой-то сбой. Жившие в горах гномы никогда не боялись ведьм. Ссориться с гномами вам же хуже — в один прекрасный день вы можете обнаружить, что прямо под вашим домом расположилась гномья шахта.
— Видать, давненько вы не были у себя в горах, — заметила матушка.
— Уж очень здесь богатый угольный пласт, — пробормотал представитель, теребя каску.
— Наверное, соскучились по настоящему гномьему пирогу, да? — продолжала матушка. Глаза представителя затуманились.
— О, гномий пирог, он испечен из тончайшего молотого на каменных жерновах песка… Сделан трудолюбивыми ногами вашей мамочки, — продолжала матушка Ветровоск.
Гномы издали нечто вроде коллективного вздоха.
— Здесь такого просто не найти, — потупил глаза гномий представитель. — Видно, все дело в воде или еще в чем-то. И пары лет не проходит, как пирог разваливается на мелкие кусочки.
— Просто они в него муку кладут, — кисло промолвил один из стоящих у него за спиной гномов.
— Хуже того. Булочник в Орлее еще и сухофрукты туда добавляет, — поддержал другой гном.
— Что ж, — потерла руки матушка. — В таком случае, может быть, я сумею вам кое-чем помочь. Могу поделиться гномьими пирогами.
— Это все невозможно… — уныло произнес гномий представитель. — Откуда здесь взяться гномьим пирогам? Настоящий гномий пирог нужно опускать в реку, высушивать, потом сидеть на нем… А затем он должен вылежаться, каждый день его нужно доставать из кладовой, чтобы проверить, после чего снова убирать… Здесь такие пироги печь не умеют.
— Значит, сегодня ваш счастливый день, — гордо изрекла матушка Ветровоск.
— По честности говоря, — сказала нянюшка Ягг, — мне кажется, что на какой-то из пирогов нагадил кот.
Представитель гномов поднял голову, глаза его горели.
— Будь я проклят!
«Дарагой Джейсон и все остальные. Ну што за жизнь, чево тут только не творицца, начиная с гаворящих валков и спящих в замках женъщин, вот вернусь так будит вам расказатъ парачку историй, уш бутте уверены. Вот толька всяких сельских домиков при мне не паминайте, кстати вспомнила нада наслать кавонибудъ к господину Верниссачче в Ломоть и пиридатъ паздравления госпожи Ягг какие он атличные делаит шляпы, пусть ти-перъ пишит на них „Адобрина нянюшкой Ягг“. Пиридайте ему, што его шляпы останавливают 100 % всех известных сельских домиков, а ищо кагда пишиш людям нащет таго какие атличные у них вещи иногда палучаиш тавары бисплатна, так што можит и выйдит мне новая шляпа вобщем ни забутъ, зделай как я гаварю».
Лилит вышла из своей зеркальной комнаты. Призрачные отражения тянулись за ней, медленно исчезая.
Падающие домики — верное средство от ведьм. Лилит это знала точно. Ведьмам от домиков спасения нет, только обувка и остается.
Порой Лилит приходила в отчаяние. Люди наотрез отказывались следовать своим ролям.
Интересно, думала иногда она, а бывает ли такая штука, как противоположность феи-крестной? Ведь большинство вещей имеют свои противоположности. А если подобная противоположность существует, значит, и вовсе Лилит не злая — она все та же добрая фея-крестная, только немножко с другой точки зрения.
А настоящая противоположность феи-крестной — это человек, который портит сказки, самое отвратительное существо на свете.
Но здесь, в Орлее, развивается такая сказка, которую никому не остановить. Эта сказка уже набрала скорость. Попробуй встать на ее пути, и она поглотит тебя, сделает частью своего сюжета. Теперь Лилит можно и пальцем не шевелить. За нее все сделает сказка. Да, Лилит могла быть совершенно спокойна, победа ей обеспечена. Да и чего волноваться-то? Она ж добрая фея-крестная!
Лилит прошла вдоль зубцов крепостной стены и спустилась по лестнице в свою комнату, где ее уже ждали сестры. Что-что, а ждать они умели. Могли сидеть часами, даже не моргая.
Дюк напрочь отказывался оставаться с ними в одной комнате.
Когда она вошла, обе сестры повернули головы.
Лилит так и не дала им голосов. Это было ни к чему. Хватит того, что они красивы и способны понимать ее приказы.
— Сейчас вы должны пойти в дом, — велела она. — Это очень важно. Послушайте меня. Завтра появятся люди, которые захотят встретиться с Эллой. Вы должны им это позволить, понятно?
Они пристально следили за ее губами. Они всегда следили за всем, что движется.
— Эти люди понадобятся нам для сказки. Они должны попытаться остановить Эллу, иначе сказка не будет развиваться как надо. А потом… потом, может быть, я подарю вам голоса. Вы ведь хотите этого, верно?
Они переглянулись и дружно посмотрели на нее. После чего их внимание переключилось на стоящую в углу комнаты клетку.
Лилит улыбнулась, подошла к клетке и вытащила оттуда двух белых мышей.
— Самая молодая из ведьм чем-то похожа на вас, — сказала она. — Посмотрим, что с ней можно сделать. А теперь… открывайте ротики…
Метлы неслись в полуденном небе.
Редко когда такое случалось, но на сей раз ведьмы не спорили.
Гномы напомнили им о родных краях. Да и какое бы сердце не смягчилось при виде того, как гномы тихонько сидели и смотрели на любимые пироги, буквально пожирая их глазами, — надо сказать, это лучший способ поглощения всякого гномьего пирога. Что бы там ни подвигло маленьких человечков на поиски сапог желтого цвета, в результате невероятно приземленного воздействия гномьего пирога эти чары бесследно выветрились. Как выразилась матушка, трудно найти что-нибудь более реальное, чем гномий пирог.
А потом матушка отошла в сторонку, чтобы поговорить с глазу на глаз с гномьим старшиной.
Что он там ей поведал, она не рассказала, а расспрашивать ее у нянюшки и Маграт не хватило духу. Сейчас матушка Ветровоск летела чуть впереди.
Периодически она восклицала себе под нос что-то вроде «Ох уж эти мне крестные!» или «Практикантки!».
Ведьмовского опыта у Маграт было еще маловато, но сейчас даже она ощущала Орлею — так барометр чувствует атмосферное давление. В Орлее оживали сказки. В Орлее кто-то решил сделать сны былью.
Помните свои сны?
Орлея располагалась в дельте реки Вье (а правильнее, Старого река), которая и являлась источником богатства города. А Орлея была действительно богата. Когда-то город контролировал устье реки и облагал данью все проходящие в верховья суда. Пиратством это было назвать нельзя только потому, что дань взимал муниципалитет, а следовательно, подобный грабеж сразу становился экономикой и оказывался совершенно нормальным взиманием платы. Ну а болота и озера в дельте обеспечивали горожан ползающими, плавающими и крылатыми ингредиентами блюд — местная кухня непременно прославилась бы на весь мир, если бы жители Диска больше путешествовали.
Орлея была богата, ленива и непугана. И некогда на нее точили зуб многие организации. Например, раньше там размещался самый крупный за пределами Анк-Морпорка филиал Гильдии Убийц, а у его членов было столько заказов, что порой клиенту приходилось месяцами дожидаться своей очереди[17].
Но убийцы покинули город много лет назад. От некоторых вещей начинает мутить даже шакалов.
Город возник внезапно. Издали он казался похожим на какой-то сложный белый кристалл, который вырос на благодатной зелено-коричневой почве болот и лесов.
По мере приближения Орлея превратилась сначала в наружное кольцо небольших зданий, затем во внутреннее кольцо больших внушительных белых особняков, и, наконец, показался дворец, высящийся в самом центре города. Он был очень красив и походил на игрушечный замок или на какое-то произведение кондитерского искусства. Каждая изящная башенка выглядела так, будто была выстроена специально для того, чтобы содержать в ней плененную принцессу.
Маграт вздрогнула. Но потом вспомнила о волшебной палочке. У крестной есть свои обязанности.
— Напоминает мне одну из историй о Черной Алиссии, — сказала вдруг матушка Ветровоск. — Помнится, она заточила одну девчонку как раз в такую же башню. Румпельштильцель ее звали, или что-то вроде того. У нее еще косы длинные были.
