Озаботтэс, конечно, забегал, но у него кроме меня было ещё шесть единиц невест, и потому таукитянин, несмотря на наше общее с ним попаданское происхождение, особо со мной не рассиживался, вино не распивал и долгие разговоры не разговаривал. «Что вам ещё нужно, леди Активиа?», «Сейчас, леди Активиа» – и нет его.
И тогда я от тоски и меланхолии попросила менеджера по невестам принести мне что-нибудь почитать – надо же чем-то занять время. К чтению меня приохотила моя маман: она вообще уделяла мне массу времени и сил – «посвятила мне всю свою жизнь», как она любила повторять, – и усердно сеяла среди меня разумное, доброе, вечное. Маман у меня преподаёт в универе – именно её стараниями я поступила туда на вечерний и до сих пор не вылетела за неуспеваемость – и любит что-то там лепетать об этике, всяких там высоких чувствах и прочей хрени. В глубоком детстве я всему этому ещё верила, но потом, когда подросла и столкнулась с суровой реальностью России девяностых годов, эта моя наивная детская вера быстро (хотя и болезненно) скончалась. Я убедилась, что надо делать деньги, а всё остальное – туфта. Маман пыталась меня переубедить, но крыть мои аргументы ей было фактически нечем: за двадцать пять лет беспорочной работы в старейшем высшем учебном заведении города она так и не смогла обзавестись даже самой завалящей тачкой, не говоря уже о чём-то большем. Но то, что я люблю читать – это её заслуга (хотя это так, лирика).
Попросила, а потом вдруг подумала: я ведь по-эххийски читать не умею! Понимать язык – это одно дело, в фэнтезийных мирах это как бы само собой получается, по условиям игры (даже есть какая-то теория занудная на этот счёт), а вот что касается печатного слова – тут вполне может затык случиться. Однако всё оказалось не просто, а очень просто.
Озаботтэс приволок целую корзинку разноцветных кристаллов размером с куриное яйцо, и в ответ на мой недоумевающий взгляд широко улыбнулся.
– Возьмите любой из них, леди, и сожмите в ладонях.
Я выбрала кристалл поменьше (на всякий случай, вдруг рванёт прямо у меня в руках) и осторожно так его стиснула. Раздался тихий мелодичный звук (я от неожиданности чуть не выронила это дурацкое крашеное яичко), и между пальцев у меня потекла призрачная дымка, словно я раздавила шарик, наполненный голубоватым туманом. Дым этот синий собрался в облачко, в нём проступило изображение – типа голограмма, – и пошло-поехало. Картинки сменялись, а голос за кадром пояснял происходящее. В общем, телевизор с видеоплейером, только без экрана и пульта управления. Таукитянин пытался ещё что-то сказать-показать, но я уже просекла суть и скорчила ему выразительную гримасу – давай, Зяба, чеши отсюда, не отсвечивай, благородная леди Активиа нашла себе занятие.
Занятие оказалось увлекательным. И что ценно, среди кристаллов нашёлся один по истории Эххленда. Я историю не люблю (кажется, я уже говорила), но смотреть – не читать, и к тому же для будущей правительницы кое-что надо знать – типа как без сдачи экзаменов и зачётов диплом не получишь. Хотя сам диплом купить можно, а вот нужные знания – хрена. Короче, я заинтересовалась и решила, что когда я стану королевой – а я ею стану, можете не сомневаться, – то непременно напишу мемуары: добавлю свою яркую страницу в местные летописи.
В общем, как я поняла, эххи пришли сюда сколько-то тысяч лет назад из хрен знает откуда – есть у них какой-то материнский мир где-то за тридевять измерений, в тридесятой галактике, – и начали помаленьку обживаться. Местных людей здесь не было – зверьё разное не в счёт, – вот пришельцы и колонизировали этот мир без всякого истребления туземцев. И выяснилась одна интересная штука.
Магические способности одного эхха – даже сильного мага – ограничены: в одиночку он не то что горную цепь не развалит и море не высушит, но даже город не построит. И поэтому эххи кучковались вокруг как бы вождей, подгребавших под себя сородичей рангом пониже. И простые граждане чувствовали себя спокойнее, и вожди постепенно усиливались – они ведь получали возможность использовать соединённые силы всего клана-племени. А защищаться им было от кого – древний Эххленд одновременно заселяли и светлые, и тёмные эххи. Вот так и сложился этот причудливый мир, живущий по своим законам. Менялись вожди, но всякий раз к власти пробивался самый энергичный и сильный в магическом смысле, самый одарённый этими способностями – от природы. Остальные занимали места соответственно своим силам – типа каждому сверчку свой шесток по заслугам. И я сделала вывод, что без каких бы то ни было колдовских талантов мне ни в жизнь не сделаться повелительницей этого мира, пропитанного чародейством, – надо искать обходные пути. А первой ступенькой на моей ведущей вверх лесенке станет его эльфийское величество, король Шумву-шах.
* * *
Мои будни можно было назвать фронтовыми с большой натяжкой – войной пока и не пахло. Идёт себе здоровенная толпа мужиков, обвешанных железом, и всё – у нас, вон, от футбольных болельщиков в дни матчей шуму-драки куда больше. Однажды, правда, где-то за горизонтом, над Восточными горами, заполыхало-запогромыхивало – наверно, там пошла в ход какая-нибудь крупнокалиберная боевая магия, а так – тишина. И только раз, когда горы были уже близко, война о себе напомнила.
Мы только что отобедали, и я, пока сворачивали лагерь, сидела на подножке своего дилижанса с арбалетом в руках – долго ли забраться внутрь, как только войско тронется дальше. Я в последнее время таскала с собой самострел на каждый пикник – пусть видят, что я девушка из самого воинственного эххийского клана! И в глубине души я надеялась, что мне всё-таки удастся из него в кого-нибудь выстрелить: а вдруг? И совершенно неожиданно такая возможность мне представилась.
Колонна уже строилась – сержанты подгоняли замешкавшихся солдат, – когда среди воинов возникло оживление в зале. Народ засуетился, забегал, раздались крики и команды, а потом я увидела, как по траве придорожного луга заскользили две быстрые тени. Я подняла голову и реально припухла.
Над самой землёй неслись две какие-то мерзкие твари типа обезьян, одновременно напоминавших голых крыс – видела я таких в магазине, их там продавали под Новый год Крысы, – величиной с медведя, дополнительно оборудованных широкими кожистыми крыльями. Я с ходу как-то не врубилась, что это за ужас такой, но когда эти летучие мышки исполинских размеров хрипло заорали в один голос, я сообразила: да это же горгульи!
Ответных тёплых чувств они не вызывали: кожа горгулий отливала мертвенной синевой, глаза у них были как у нашего директора, когда у него угнали новенькую «мазду», а внушительные когти на лапах и на сгибах перепончатых крыльев идеально подходили для нанесения глубоких проникающих ранений, несовместимых с жизнью, а также иных тяжких телесных повреждений. Горгульи пролетели прямо надо мной – поэтому я всё и разглядела, – солдаты кинулись ко мне, поднимая на ходу щиты, однако твари не напали: им было явно не до того.
И понятно, почему: следом за сладкой парочкой строем клина мчались три грифона, на спинах которых сидели пилоты-лучники. Истребители-перехватчики быстро нагоняли горгулий, и не успели эти милашки перелететь дорогу, как в воздухе часто-часто замелькали стрелы. На грифоньих спинах сидели стрелки-эльфы – читала я, что грифоны для эльфов – это излюбленная машина воздушного боя. Как говорил де Ликатес, эльфийских стрел боятся даже драконы – куда уж против них каким-то горгульям. Скорее всего, горгульи были типа разведчиками, и бомбить нас не собирались, но эльфийский воздушный патруль не хлопал своими удлинёнными ушами и на раз их перехватил.
Всё происходило в быстром темпе, однако я уже закалилась в местных передрягах, и потому не растерялась, а сразу же лихорадочно закрутила ручку арбалета, взводя самострел. И пока эльфы расстреливали горгулий, я успела зарядить своё оружие.
Схватка кончилась, так толком и не начавшись. Когда я вскочила на ноги, сжимая в руках готовый к бою арбалет, одна из горгулий уже уходила к горам, преследуемая по пятам тройкой грифонов, зато вторая, утыканная стрелами, рухнула наземь шагах в двухстах от дороги. И я побежала к месту падения сбитого врага.
Какой-то бородатый сержант пытался было остановить меня криком «Опасно, леди! Она может вас укусить!», но я послала его заботливого в далёкое эротическое путешествие и побежала дальше. Я не неслась наобум, снедаемая жаждой воинской славы, – что я, совсем дура? Нет, я трезво оценила ситуацию: эльфы бьют без промаха, и если горгулья схлопотала в брюхо с десяток эльфийских стрел (которые, напоминаю, валят даже дракона), то вреда от неё будет уже не больше, чем от дохлого маньяка-извращенца (пусть даже при жизни он был не очень приятной личностью, близкого контакта с которой следовало избегать). Я бежала быстро, обогнав пеших солдат в тяжёлых доспехах и даже всадников – луг был кочковатый, галопом не поскачешь.
