Ваня с моим хозяином тоже переусердствовали. По крайней мере, почти половина игроков, после того как их разнимали мои доблестные коллеги, участвовать в предстоящей игре были не в состоянии. Поэтому Сене с Жомовым в дальнейшем пришлось довольствоваться лишь пятью игроками с каждой стороны, но те, кто остался относительно целым, выглядели очень довольными.
– Классная игра этот воладор! – восхитился один из них.
– Вот только не понимаю, зачем нужна была сетка.
– А под нее подныривать прикольно, – объяснил другой.
– Нет, без сетки было бы лучше, – вмешался в диалог третий, судя по клетчатым оттискам на лице, тот самый герой, который с этой сеткой состыковался. – Она драться мешает.
– А ну молчать, – в лучших традициях цепных кобелей рявкнул на них мой Сеня. – Еще раз кто-нибудь без команды куда-нибудь побежит, больше передвигаться на своих двоих будет не в состоянии.
– А на чужих двоих можно будет? – с надеждой в голосе поинтересовался один из аборигенов, кивнув в сторону соперников.
– А что, в этой игре еще и друг на друге верхом можно будет ездить? – обрадованно спросил другой подопечный Рабиновича, и Сеня застонал.
И хорошо, что просто застонал, а не избил кого-нибудь дубинкой. Уж кто-кто, а я его понимал прекрасно! Помню, у нас случай один был, года два назад. Кобелев, наш начальник отдела, приставил к нам с Сеней двух практикантов и велел район городского парка патрулировать. Событие само по себе рядовое, поскольку никаких народных гуляний в тот день не предвиделось, и хотя мы с Рабиновичем в ППС дежурить не любили, но в этот раз мой хозяин с начальством особо не спорил. Во-первых, потому что был старшим в группе и мог вовсю демонстрировать новичкам свое превосходство. А во-вторых, городской парк – это вам не улица. Тут и спокойней, и девок, опять же, кадрить сподручнее. Вот и пошли мы на двухчасовое дежурство в парке, ожидая возможности отдохнуть и расслабиться.
Поначалу всё шло именно так, как и планировал мой Сеня. Практиканты были послушны на удивление, да и девки на моего хозяина очень часто поглядывали. В общем, Рабинович мой был доволен, да и я, если честно, претензий к такому дежурству не имел. Всё-таки и деревьев много, и с поводка меня Сеня отпустил. Намордник, правда, не снял, но это нам по уставу так положено, а с уставом, как известно, не поспоришь!
Всё было отлично до того момента, пока мой хозяин особо красивую сучку… гав ты!.. самочку человеческую не приметил. Тут он решил взять ее в оборот, а чтобы ему никто под ногами не мешался, Сеня прицепил меня на поводок и велел практикантам прогуляться со мной минут пять по окрестностям. Я, конечно, против такого изменения правил игры возражал, но когда у Рабиновича инстинкт размножения просыпается, ему хоть кол на голове теши. Он в свое упрется, и никакими доводами Сениного мнения не изменить. Тем более что и не понимает мой хозяин, о чем я ему сказать пытаюсь.
В общем, Сеня ушел хвостом – или чем там люди это делают? – перед девушкой крутить, а я с этими двумя олухами остался. Вот тут-то всё и началось! Не успели мы на пару десятков метров отойти, как увидели на лавочке спящего мужика. То есть это практиканты увидели, а я давно его чуял. И знал, что не просто так он на лавочке спит, а отдыхает после честно выпитого литра. А два практиканта задумчиво застыли у кустов, метрах в трех от лавочки.
– Мужик-то спит, – констатировал первый.
– А может быть, ему плохо? – вынес предположение второй.
– С такими рожами людям плохо не бывает, – отрезал его напарник.
– И действительно, рожа у него, как у нас на Доске почета, – согласился второй.
– А может быть, его милиция разыскивает, потому он тут и спит? На людях появляться не хочет? – предположил его коллега.
Ну, конечно! Спальное место на скамейке в парке – это самое укромное место для скрывающегося преступника. Тогда уж профессиональный рецидивист в качестве логова должен остановку напротив нашего отдела выбрать. Если туда таких идиотов набирать начнут, то точно ни одного преступника поймать не удастся!..
– Интересно, а как сделать, чтобы пес замолчал? – послушав мою тираду, спросил второй у напарника. – Он же нам преступника спугнуть может.
– Попробуй ему колбасы дать, – предложил тот. Его друг сосредоточенно порылся в карманах.
– У меня только кусок булки с сосиской остался, – сообщил он после тщательных поисков.
– Вот его и отдай! – последовал приказ.
Я чуть в голос не взвыл. Особенно тогда, когда обладатель бесценного куска булки с сосиской попытался ею меня накормить. Сначала он эту булку мне под нос совал, затем, когда сообразил, что я в наморднике, попытался ее через прутья просунуть, а когда я издевательств не выдержал и зарычал, так он, баран, всю эту кашу, которая от булки с сосиской осталась, себе в рот запихал. И действительно, не пропадать же добру?! Был бы я без намордника, точно бы плюнул на приличия и его за ногу укусил.
– Видишь, не ест, но молчит. Значит, ему запаха хватило, – прожевав то, что осталось от булки, сообщил второй своему другу. – Как брать подозреваемого будем?
– Давай ты его окружишь, а я спугну, – разработал тот гениальный план. – А когда он к тебе побежит, я пса спущу. Мужик напугается, и ты его схватишь.
– А как я его окружу, когда я один? – удивился второй. – Может быть, лучше за старшим сержантом сходим?
– Давай. Ты беги к нему, а я с псом тут посторожу, чтобы бандит не убежал, – согласился первый. – Только ты быстрей шевелись!
Единственная здравая мысль за всё время! Нет, конечно, можно было просто пьянчужку оставить лежать на скамейке и уйти или наряд по рации вызвать, но в таком случае я бы точно взбесился, пока терпел общество этих идиотов. Ну а так, Сеня, конечно, был не в восторге от того, что его ухаживаниям помешали, и последними словами практикантов накрыл, но хоть меня от их общества избавил. А вам я это рассказал, чтобы вы не думали, будто я не понимаю, как тяжело с дураками общаться. Тем временем, пока я вам тут о своей тяжелой службе рассказывал, Сеня с Жомовым кое-как закончили обучение аборигенов и попытались начать игру. Первые-то паpa подач еще с горем пополам получились, а затем кто-то из ацтеков, забыв о том, как по мячу бить надо, повторил тот же самый трюк, который проделал в начале обучения. То есть схватил каучуковый шар и со всего маху врезался головой в сетку. Остальные этот почин с радостными воплями поддержали и устроили под сеткой кучу малу.
В этот раз Жомов с моим хозяином игроков уже не растаскивали. Осознав, что наблюдать игру в волейбол по правилам они сегодня не смогут, Сеня с омоновцем просто от души оторвались, отдубасив всех тех аборигенов, кто еще был в состоянии шевелиться. А затем, плюнув на неудавшийся матч, вернулись в свои покои.
– Не пойму я, – задумчиво заявил Горыныч по дороге домой. – Если у вас, гуманоидов, даже спорт в мордобитие превращается, зачем тогда игры выдумывать? Вышли бы просто и дрались, пока сил хватит.
– Молчал бы лучше, говорильник огнедышащий, – буркнул Жомов, разочарованный тем, что матч так и не состоялся. – У нас вся жизнь – сплошное мордобитие. Начиная от дня рождения и кончая похоронами.
– А ты и на своих похоронах драться будешь? – язвительно поинтересовался Попов.
– Доведут – буду! – уверенно заявил Ваня. И на этом вопрос был исчерпан, поскольку все понимали, что Жомов именно так и сделает. И даже не посмотрит на то, что белые тапочки кровью измазать может.
Наверх, в свои апартаменты, все поднимались в мрачном настроении. Ну, Сеню с Поповым я прекрасно понимал. Андрюша сожалел о том, что не удалось до отказа набить желудок, и горевал от того, что вся еда уже остыла или была разворована слугами, а мой хозяин и вовсе никогда не радовался, если что-то задуманное не получалось. Ну а Ване-то чего не хватало? У него же две радости в жизни – выпить и морду кому-нибудь набить. И то и другое ему сегодня удалось, так чего же грустить? Вот этого я и не понимал, а подумав, решил, что Жомов, скорее всего, более тонкая натура, чем мне представлялось раньше. Есть у него и третье любимое занятие: омоновец еще и пострелять никогда не откажется. Вот этого сегодня сделать не удалось, а оттого и грустил Ваня. Однако у самых дверей я понял, что еще не всё для Жомова потеряно. В нашей комнате кто-то был. И этот «кто-то» пах не так, как здешние аборигены! Едва слышно зарычав, я замер. Сеня встрепенулся.
– Мужики, тихо. Похоже, у нас гости. Мурзик кого-то чужого учуял, – заявил он.
– Сейчас разберемся, – хмыкнул Жомов и, прежде чем кто-то успел его остановить, распахнул дверь.
Костюмчик прострочить не надо?
Анка-пулеметчица
Как и все нормальные люди, Жомов не любил, когда во вверенном ему, пусть и во временное пользование, помещении оказывались посторонние люди. Ну а поскольку Ваня был милиционером, и не простым, а омоновцем, дипломатических способов выяснения, кто и зачем к нему пожаловал, он просто не признавал. Поэтому, войдя в комнату, служившую гостиной трем путешественникам, Жомов даже не стал разбираться, что за чужак туда нагрянул без приглашения. Увидев поднимающееся с кресла ему навстречу существо, Ваня без лишних слов заехал незваному гостю в лоб и только потом наклонился посмотреть, кто это есть – или уже «был»? – такой. Остальные путешественники, чуть опоздавшие лицезреть суперудар омоновца, присоединились к нему секундой позже.
