— Похоже на легкое повреждение кожного покрова, — сказал Детрит.
— На что? У-у-у-у. — Дуббинс сморщился. — Кстати, а ты-то как?
Что-то странное произошло с троллем. Дуббинс пока не понимал, что именно, но определенно в нем кроме дырок появилось еще что-то, что-то незнакомое.
— Полагаю, доспехи меня отчасти защитили, — сказал Детрит и снял лямки нагрудника. Пять свинцовых лепешек застряли на уровне пояса. — Если бы не нагрудник, я мог бы серьезно пострадать. Ведь даже легкая царапина ведет иногда к заражению крови.
— Что с тобой случилось? Ты как-то странно выражаешься.
— Как? Скажи на милость.
— Куда делся твой обычный базар «моя — большой глупый тролль». Ты никогда не изъяснялся так длинно.
— Не уверен, что понимаю тебя.
Дуббинс поежился и затопал ногами, чтобы согреться.
— Давай-ка выбираться отсюда.
Они подошли к двери. Она не открывалась.
— Можешь ее выбить?
— Нет. Здесь бы давно ничего не осталось, если бы дверь не была троллестойкой. Извини.
— Детрит?
— Да?
— С тобой все в порядке? Если не считать, что из твоей башки валит пар.
— Я чувствую себя немного…
Детрит заморгал. Зазвенели падающие с ресниц льдинки. Что-то необычное происходило в его черепе.
Мысли, которые раньше лениво бродили по его разуму, внезапно ожили, обрели энергию и блистательное остроумие. Кроме того, их становилось все больше и больше.
— О боги, — пробормотал он, ни к кому особенно не обращаясь.
Это восклицание было столь нехарактерным для тролля, что Дуббинс, конечности которого уже начали неметь от холода, в изумлении уставился на своего напарника.
— Кажется, — сказал Детрит, — я действительно обрел способность мыслить. Как интересно!
— Что ты имеешь в виду?
Детрит почесал затылок, с тролльей головы градом посыпался лед.
— Ну конечно! — воскликнул он, воздев гигантский палец. — Сверхпроводимость!
— Что?
— Понимаешь, кремний в мозгах, но нечистый. Проблема рассеивания тепла. Дневная температура слишком высокая, скорость обработки данных замедляется, если погода становится жарче, мозг совершенно прекращает работу, тролли превращаются в камень до наступления ночи, зато если становится холодней, температура падает, мозгначинаетфункционироватьбыстрееи…
— А мне кажется, что я скоро замерзну и умру, — перебил его Дуббинс.
Детрит огляделся.
— Наверху я вижу маленькие застекленные отверстия, — сообщил он.
— Слишком в-выс-со-ко, даж-же ес-сли я вс-стану теб-бе на п-плеч-чи, — заикающимся голосом произнес Дуббинс, оседая на пол.
— Да, но мой план подразумевает выбрасывание из них чего-нибудь в целях привлечения внимания и, следовательно, помощи, — растолковал Детрит.
— Как-кой пл-лан?
— На самом деле я уже разработал двадцать три плана, но именно у этого шансы на успех равны девяносто семи процентам, — с довольным видом сообщил Детрит.
— Н-нам н-неч-чего б-бро-сить, — пробормотал Дуббинс.
— Есть, — сказал Детрит и схватил его за воротник. — Не волнуйся, я очень точно рассчитал траекторию твоего полета. А потом тебе останется только позвать на помощь капитана Ваймса, Моркоу или кого-нибудь еще.
Слабо протестующий Дуббинс описал дугу в морозном воздухе и вылетел на улицу вместе со стеклом.
Детрит опустился на пол. Жизнь так проста, когда начинаешь думать по-настоящему. А он сейчас думал по-настоящему.
Он был на семьдесят шесть процентов уверен, что температура его тела может упасть еще примерно на семь градусов. А потом…
Себя-Режу-Без-Ножа Достабль, оптово-розничный поставщик и всесторонний торговец, долго и мучительно размышлял о торговле этническими продуктами питания. Естественный шаг для развития дела. Торговля сосисками пришла в упадок, а кругом бродят гномы и тролли, карманы которых — или где там тролли хранят свои сбережения — битком набиты деньгами. Деньги в чужих карманах всегда казались Достаблю нарушением нормального порядка вещей.
Обслуживать гномов довольно легко. Крысу-на-палочке приготовить несложно, это довольно резкий скачок в сторону повышения уровня обслуживания, но справиться можно. С сосисками было куда проще.
С другой стороны, тролли, если докопаться до сути вопроса, никаких намеков… так вот, тролли — это всего лишь ходячие камни.
Достабль обратился за советом о тролльей пище к Хризопразу, который тоже был троллем, — правда, по нему теперь и не скажешь, ведь он так долго жил среди людей, что теперь носил костюм и научился, по его словам, всяким цивилизованным штучкам, типа вымогательства, ростовщичества под триста процентов в месяц и всему остальному. Хризопраз, может, и родился в какой-нибудь жалкой пещере на занесенной вечными снегами горе, но ему достаточно было провести в Анк-Морпорке всего пять минут, чтобы мигом ко всему приспособиться. Достабль считал Хризопраза своим другом — вряд ли кому-нибудь хотелось бы быть врагом Хризопраза.
В тот день Себя-Режу решил опробовать новый подход. Он ходил по улицам, широким и узким, со своей тележкой и орал:
— Сосиски! Горячие сосиски! В булочке. Пирожки с мясом! Хватайте, пока горячие!
Это было в некотором роде разминкой. Шансы на то, что какой-нибудь человек съест предлагаемое Достаблем блюдо — если только ему, запертому в доме и голодающему вот уже две недели, не подсунут сосиску под дверь, — в общем, шансы были весьма невелики. Наконец, Достабль воровато огляделся — в доках работало много троллей — и снял крышку с другого лотка.
Что же это такое? Ах да…
— Доломитовые конгломераты! Покупайте доломитовые конгломераты! Марганцевые гранулы! Хватайте, пока… э-э… грануловидные! — На мгновение он замолчал, а потом заорал снова: — Пемза! Пемза! Туф за доллар! Жареный известняк!..
Несколько троллей приблизились и уставились на него.
— Вот ты, сэр, — сказал Достабль, широко улыбаясь самому маленькому троллю, — ты выглядишь… очень голодным. Почему бы тебе не попробовать наш замечательный сланец в булочке? М-м-м! Отведай эти аллювиальные осадки, пальчики оближешь!
У Себя-Режу-Без-Ножа Достабля было несколько скверных черт характера, но видизм в их число не входил. Он любил всех, у кого есть деньги, вне зависимости от цвета и формы руки, их протягивающей. Достабль был сторонником мира, в котором мыслящее существо может ходить гордо, дышать свободно и наслаждаться жизнью, свободой и счастьем, твердо шагая навстречу новой заре. И если на этом самом пути к заре удается уговорить кого-нибудь из мыслящих существ купить продукт Достабля, так это только к лучшему.
Тролль с подозрением осмотрел лоток и взял булочку.
— Б-р-р-р, какая гадость! — рявкнул он. — В ней аммонит. Гадость!
— Извини? — не понял Достабль.
— А этот сланец, — сказал тролль, — черствый.
— Восхитительный и свежий! Как раз такой любила тесать твоя мамочка!
— Да, а этот чертов гранит весь пронизан кварцем, — добавил другой тролль, склонившись над Достаблем. — Кварц засоряет артерии.
Он бросил камень на лоток. Тролли не торопясь побрели прочь, изредка оборачиваясь, чтобы смерить Достабля подозрительными взглядами.
— Черствый? Черствый?! Как он может быть черствым? Это же камень! — закричал Достабль им вслед.
Но потом пожал плечами. Ну и ладно. Настоящий бизнесмен должен с достоинством пережить первое поражение.
Он закрыл крышкой лоток с камнями и открыл другой.
— Пещерная пища! Пещерная пища! Крыса! Крыса! Крыса-на-палочке! Крыса-в-булочке! Хватай, пока мертвые! Отведайте!..
Где-то наверху зазвенело стекло, и в лоток воткнулся младший констебль Дуббинс.
— Не стоило так торопиться, — укоризненно сказал Достабль. — Всем хватит.
— Вытащи меня, — раздался приглушенный голос Дуббинса, торчащего вверх ногами. — Или дай кетчуп.
Достабль схватил гнома за обледеневшие башмаки.
— Только что с гор спустился, да?
— Где мне найти человека, который держит ключи от склада?
— Если тебе понравилась наша крыса, почему бы не попробовать…
В руке Дуббинса, словно по волшебству, возник топор.
— Отрублю ноги по колено.
— ТебенуженГерхардСтелькаизГильдииМясников.
— Хорошо.
— Атеперьпрошуопуститопор.
Дуббинс убежал, поскальзываясь на булыжниках.
Достабль посмотрел на обломки тележки. Шевеля губами, подсчитал убытки.
— Эй! — закричал он вслед гному. — Ты должен мне за три крысы!
Лорд Витинари проводил взглядом капитана Ваймса, и ему стало немножко стыдно. Он не мог понять почему. Конечно, капитану пришлось несладко. Но другого выхода не было…
Патриций достал ключ из шкафчика, стоявшего рядом со столом, и подошел к стене. Его рука коснулась пятна на штукатурке, ничем не отличавшегося от других пятен, но от прикосновения именно к этому сработал потайной механизм и часть стены открылась. Хорошо смазанные петли даже не скрипнули.
