ГЛАВА СОРОКОВАЯ
Окончательная победа Кенворти
Наступило самое торжественное мгновенье. Судья переглянулся со своей дочерью. Техник Сорроу насторожил уши.
— Сядьте поближе, мистер Сорроу, — шёпотом пробормотал судья, косясь на дверь.— Хоть я и знаю, что здесь нас никто не слышит, тем не менее описывать живого майора— это вовсе не то, что мертвого!
Когда Сорроу придвинул уши чуть ли не к самому рту судьи, этот последний начал свое показание:
— Знаете, мистер Сорроу, что ни я, ни моя дочь — мы не из трусливых. Если мы проявляем сейчас... гм... гм... некоторую нервность, то потому, что судьба всех, знавших майора, поистине наводит на, размышление. В нашем городке не осталось в живых никого, Кто имел несчастье знать этого низкого человека так же коротко, как мы. Вокруг его фамильного замка устроены чуть ли не проволочные, загражденья. Про самый замок жители рассказывают такие страсти, что это отбивает охоту приближаться к нему. Экономка майора, как говорят, сошла с ума. Вы понимаете, что, если майору выгодна фигура умолчания, поставленная взамен его особы, он не постесняется поблагодарить меня за многоречие пулей, ядом, доносом, тысячью непредвиденных вещей.
— К делу! — лихорадочно перебил Сорроу. — Опишите мне наконец этого человека, да так, чтоб я мог его узнать без карточки в руках!
— Имейте терпенье, — прошептал судья.— Внешность майора напоминает... Позвольте, я начну с деталей. Три года тому назад майор, только что вернувшийся из Малой Азии, увидел мою дочь на прогулке...
—К делу, сударь!—отчаянно простонал, Сорроу.—Вашу дочь я вижу своими, глазами. Опишите мне наружность майора!
— Сэр, — с достоинством проговорил ульстерскйй судья, — без шей дочери я не увидел бы и самого майора, и если б я не увидел майора, вы бы никогда не услышали от меня его описание! Надо иметь в виду всю причинную связь, если хочешь получить полное представление о предмете. Итак, мистер! Сорроу, майор встретил мою дочь на прогулке, влюбился в нее и попросил разрешения бывать в нашем доме. Я вдовец и потому очень боюсь незнакомых мужчин. Узнав об этом, я первым долгом раскрыл справочную книгу, составленную для меня моим другом, нотариусом. Что там стояло возле имени майора Кавендиша? Там стояло, кроме всего прочего, два слова: неизлечимый сифилитик и бабник. Пэгги, душа моя, заткни уши!
— Я уже слышала, папочка, — пробормотала Пэгги.
— Напрасно, сударыня! — Отрезал судья. — Итак, прочитав эти два слова…
— Сударь, — взмолился техник Сорроу, — нельзя ли отложить этот рассказ и в первую очередь заняться описанием? Какого рода майор? Какой он масти? Не похож ли на общеизвестный тип? Лыс или многоволос? Какого цвета у него глаза? Толст он или тонок? Его возраст? Голос? Жесты? Его особенности и приметы?!
— Пусть будет по-вашему! Слушайте! — Судья набрал воздуху в легкие — Наружность майора. Кавендиша такова: росту он… ай!.
B дверь конспиративного жилья техника Сорроу раздался явственный стук.
Техник Сорроу вскочил и сунул руку в карман. Револьвер был на месте.
— Кончайте! Какой он наружности? — шепнул он судье.
Но судья и его дочь были объяты совершенным ужасом.
Тук-тук-тук-тук-тук…
— Сударь, кончайте — взмолился Сорроу. Тук-тук-тук!
— Это, наверное, майор Кавендиш! — белыми губами пролепетал судья. — Он убьет нас. Не открывайте!
Но техник Сорроу уже подошел к дверям.
— Именем закона! — раздалось по английски и по немецки.
И как только Сорроу повернул ключ, в комнату протиснулась коренастая свирепая фигура с квадратной головой, низко уходящей в плечи. Маленькие глазки злорадно впились в ульстерского судью и его дочь.
— Сэр, именем закона вы арестованы. Вот разрешение на ваш арест немецкой полиции. Очень, очень прискорбно встретиться с вами и вашей дочерью при таких обстоятельствах. Относительно этого! Пожилого джентльмена у меня есть бумага на производство обыска. Ни с места!
Сыщик Ник Кенворти, выпалив эту речь единым духом, вынул автоматический револьвер, положил его рядом о собой на стол и махнул рукой. В комнату вошел добросовестный немецкий шуцман.
— Обыщите эту берлогу, — процедил Кенворти, сквозь зубы, — да выстукивайте получше, тут могут быть тайники.
Рока шуцман, засветив электрический фонарь, под ироническим взглядом Сорроу выстукивал и вынюхивал каждый квадратный сантиметр пустой комнаты, Кенворти развалился на скамье и не спускал глаз с бледного личика мисс Пэгги.
— Д-да! — произнес он торжествующе. — Такая опытная ищейка, как Ник Кенворти, не даст обвести себя вокруг пальца. Что говорит логика, мисс Смит? Логика говорит по телеграфу и по радио знаменитому сыщику Кенворти: Дикарь сбежал из тюрьмы». — «Ладно, — спокойно отвечает сыщик, — если Обежал тот, кого мы поручили судье, значит виноват судья». Но логика продолжает развиваться: «Ник, — говорит она, — судья-то ведь тоже сбежал и, вдобавок, вместе с дочерью!» — «Ого, — отвечает сыщик, — значите надо, ловить судью!» Следите за моими словами: надо ловить судью! Поймав судью, можно поймать и его дочку, а поймав дочку — натурально заполучишь и дикаря. Вот каким способом, мисс Смит, я выследил вас и вашего папашу до самого этого притона. Не беспокойтесь! Вокруг поставлена засада. Молодчик наверняка подъедет на огонек. На этот раз он будет в хороших руках, мисс, не сомневайтесь!
“Бедная мисс Пэгги вздрогнула и посмотрела на техника Сорроу. Но, к се удивлению, старичина Сорроу не проявил ни малейшего огорчения. Наоборот, он подмигнул ей самым веселым образом и пробормотал:
— Ну, коли так, не миновать парню…
Запыхавшийся шуцман между тем не нашел ничего, кроме пыли, паутины и мышей. Половицы скрипели и шатались, стены осыпали штукатурку, но нигде не быль ни малейшего следа тайника.
— Хорошо, — проговорил сыщик. — Джентльмены, вы арестованы. Благоволите идти вслед за нами… Эге! Тише! Ни звука!
Последние слова относились к звонкому шуму шагов на безлюдной улице. Шаги приближаются, они на крыльце, они возле двери, кто-то схватился за скобу. Сыщик Кенворти застыл с дьявольским торжеством на лице. Мисс Пэгги смертельно побледнела и приложила руку к сердцу. — Техник Сюрроу разразился каким-то странным кашлем, похожим на кваканье.
Дверь медленно приоткрылась. Боб Друк заглянул в комнату.
— Боб, тебя должны арестовать! — крикнул Сорроу пронзительным голосом.
— Милый мистер Боб! — страдальчески вырвалось у дочери судьи.
— Ага! — прорычал Ник Кенворти, срываясь с места.
Но, Доб Друк, одетый почему-то в костюм железнодорожного проводника, с лихой кепкой на макушке, молниеносно оглядел комнату, на секунду задержал зрачки на острых зрачках Сорроу, не обратил ровно никакого внимания на мисс Пэгги и вдруг, с самым решительным видом, протянул Нику Кенворти обе руки для стальных наручников..
ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ
Дружеская услуга техника Сорроу
Ну, — произнес доктор Блессинг рано утром, будя спящего на диване человека, — я очень рад, дорогой мистер Кавендроп, что могу сообщить вам приятную новость. Моя служанка достоверно узнала, что засада снята!. Вы можете спокойно вернуться домой и высмеять брата вашей невесты. Вы можете отрицать, что были у меня. Но рекомендую вам, дорогой сэр, следить за своим здоровьем и систематически обращаться ко мне!
— О! Буду счастлив! — пробормотал спящий джентльмен, сбрасывая с лица одеяло и обнаруживая веселую, круглую рожицу Боба Друка. — Вы оказали мне столько услуг, что если б я даже сию минуту заболел и лечился у вас но гроб моей жизни, и то, сэр, я не отблагодарил бы вас достаточно.
— Шш! — мягко шепнул доктор. — Ни слова об этом. Одевайтесь, сэр.
Друк не заставил себя просить и через десять минут был готов. Но, когда он протянул своему спасителю руку, тот лукаво улыбнулся и указал ему на стул:
— Еще минуточку, мистер Кавендроп. Может случиться, что враги вас все-таки затравят. Вывали случаи в моей практике, когда недоброжелатели со стороны невесты или жены прибегали к печатной огласке. В этом случае, сударь, вам поможет вот это свидетельство.
Тут доктор Блессинг написал что-то на бумаге и торжественно протянул ее своему пациенту:
— Я осмотрел вас, сударь, и не нахожу в настоящую минуту ничего подозрительного… Эта бумага удостоверяет вашу полную и медицински подтверждаемую пригодность для брачного сожительства. Берите ее, и да сохранит вас судьба от ваших врагов!
Через полчаса Боб Друк, счастливо избежав всяких встреч с полисменами, прибыл, в омнибусе на пристань, а через два часа он уже катил в Гамбург. Но эта был не оборванный и загнанный Боб Друк, со штанами майора Кавендиша вокруг пояса. Он одет джентльменом, обзавелся парой рыжих бак, принял: вид симпатичного шотландского сквайра, а так как в Шотландии недолюбливают не только чужие брюки, но и свои собственные, —Боб Друк спрятал драгоценную peликвию Кавендиша в ручной чемодан. В Гамбурге он пересел с парохода, на поезд.
