— А, значит, мы еще сражаемся! — заключил Блуз.
Де Слов вздохнул.
— Вы не понимаете, сэр. Им надоело убивать вас. Крепость теперь в их руках. Там есть кое-какие военные механизмы. Они… честно говоря, сэр, кое-кто из союзников просто бы смел остатки вашей армии. Это все равно, что стрелять по крысам в бочке. Вы в их власти. И все равно вы атакуете. Вы атакуете крепость! Она стоит на отвесной скале, а ее стены — в сотню футов высотой. Вы высылаете разведчиков через реку. Вы заблокированы, вам некуда идти, и союзники могут перебить вас в любой момент, а вы ведете себя так, будто все это временно. Вот, что происходит в действительности, лейтенант! Вы — всего лишь маленькая неувязочка!
— Аккуратнее, прошу вас, — предупредил Блуз.
— Прошу прощения, сэр, но вы знаете что-нибудь из истории последнего времени? За эти тридцать лет вы объявляли войну всем вашим соседям по отдельности хотя бы раз. Все страны воюют, но вы деретесь. И вот в прошлом году вы вновь напали на Злобению!
— Они напали на нас, мистер де Слов.
— Вас дезинформировали, лейтенант. Вы вторглись в провинцию Нек.
— Она была утверждена за Борогравией Линтским договором более ста лет назад.
— А он был подписан на острие меча, сэр. И в любом случае, сейчас никому нет до этого дела. Все теперь серьезнее, чем ваши королевские потасовки. Потому что ваши люди нарушили Великий Путь, понимаете. Щелкающие башни. И почтовые кареты. Анк-Морпорк считает это бандитизмом.
— Я предупредил вас! — ответил Блуз. — Я вижу, вы с гордостью вывешиваете флаг Анк-Морпорка на своем фургоне.
— Civis Morporkias sum, сэр. Я — гражданин Анк-Морпорка. Можно сказать, что Анк-Морпорк дарует мне приют под своим широким и несколько засаленным крылом, хотя, соглашусь, над метафорой еще стоит поработать.
— Но ваши анкморпоркские солдаты не смогут вас защитить.
— Сэр, в этом вы правы. Вы могли бы убить меня прямо сейчас, — просто произнес де Слов. — Вы это знаете. Я это знаю. Но вы этого не сделаете по трем причинам. Офицеры Борогравии заботятся о своей чести. Все подчеркивают это. Именно поэтому они не сдаются. И не проливают кровь почем зря. И еще, вам не нужно этого делать, потому что все интересуются вами. Все вдруг изменилось.
— Интересуются нами?
— Сэр, вы могли бы очень помочь сейчас. По всей видимости, жители Анк-Морпорка были поражены, когда… вы слышали о том, что мы называем «интересами общества», сэр?
— Нет.
Де Слов попытался объяснить. Блуз слушал с открытым ртом и, наконец, сказал:
— Я правильно понял? Хотя многих людей убили на этой чертовой войне, она не слишком «интересовала» ваших читателей? Но теперь все изменилось из-за нас? Из-за маленькой стычки в городке, о котором они даже не слышали? И поэтому мы вдруг стали «мужественной маленькой страной», и люди пишут в вашу газету, что ваш великий город должен быть на нашей стороне?
— Да, лейтенант. Вчера мы выпустили второе издание. После того, как я узнал, что «капитан Хоренц» на самом деле был князем Генрихом. Вы знали это тогда?
— Разумеется, нет! — выкрикнул Блуз.
— А ты, рядовой, э, Перкс, ты ударил бы его в… ударил бы, если бы знал?
Полли уронила кружку и взглянула на Блуза.
— Ты можешь ответить, Перкс, — кивнул лейтенант.
— Ну, да, сэр. Я бы его ударил. Может, даже сильнее. Я защищался, сэр, — проговорила она, избегая деталей. Нельзя было поручиться, что мог бы сделать с ними такой человек, как де Слов.
— Да, конечно, верно, — пробормотал де Слов. — Тогда это должно вам понравиться. Наш карикатурист, Физз, нарисовал это для специального издания. Это было на первой полосе. Мы продали огромнейшее число копий. — И он протянул ей тонкий листок бумаги, который, судя по всему, складывали несколько раз.
Это был рисунок, содержащий множество полутонов. На нем была огромная фигура с длинным мечом, чудовищным моноклем и усами, широкими точно вешалка, которая надвигалась на маленькую фигурку, вооруженную лишь чем-то, больше напоминающим орудие для поднятия свеклы — вообще, на его конце действительно была свекла. По крайней мере, именно так все и было, хотя бы до того места, где маленькая фигурка, одетая в неплохое подобие кивера Взад-и-Вперед и с лицом, несколько похожим на ее собственное, ударила другого человека прямо в пах. Что-то, похожее на шарик, вылетало изо рта Полли, и внутри было написано: «Вот тебе твое Королевское Достоинство, Сволочь!» Облако изо рта великана, который мог быть лишь князем Генрихом, гласило: «О мое Наследство! Как такой Малыш мог сделать так Больно!» А за ними толстая женщина в помятой мантии и огромном старомодном шлеме прижимала руки к необъятной груди, смотря на бой с чувством уверенности и восторга, говорила: «О, мой Милый! Боюсь, наша Связь Порвана!»
Поскольку никто ничего не говорил, а лишь смотрел на рисунок, де Слов несколько нервно продолжил:
— Физз немного, э, прямолинеен в подобных вещах, но очень популярен. Гхм. Понимаете, все дело в том, что, хотя Анк-Морпорк — самый крупный задира в округе, мы, тем не менее, питаем слабость к тем, кто противостоит задирам. Особенно если они — королевских кровей. Мы стараемся быть на их стороне, если, правда, это не будет слишком дорого.
Блуз откашлялся.
— Довольно похоже на тебя, Перкс, — прохрипел он.
— Я бил коленом, сэр! — запротестовала Полли. — И той толстой дамы там точно не было!
— Это Морпоркия, — объяснил де Слов. — Она, как бы, представляет город, хотя она не покрыта грязью и сажей.
— И должен добавить, — начал Блуз, — что Борогравия больше Злобении, хотя большая часть страны занята бесплодными горами…
— Это не имеет значения, — прервал его де Слов.
— Да?
— Да, сэр. Это просто факт. Не политика. В политике, сэр, подобные картинки имеют большое влияние. Сэр, даже командующие союзными войсками говорят о вас, а злобениане рассержены и изумлены. И если вы, герои часа, решите воззвать к здравому смыслу…
Лейтенант глубоко вдохнул.
— Это глупая война, мистер де Слов. Но я солдат. Я «поцеловал герцогиню», как мы говорим. Это клятва верности. Не заставляйте меня нарушить ее. Я должен сражаться за свою страну. Мы выбьем отсюда захватчиков. Если есть дезертиры, мы снова соберем их. Мы знаем свою страну. Пока мы свободны, Борогравия будет свободна. Вы «сказали свое слово». Благодарю. Где чай, Перкс?
— Что? О, почти готов, сэр! — Полли повернулась к костру.
Это была странная игра и дурацкий план. Теперь, здесь, она поняла все его недостатки. Как она вернет Пола домой? Захочет ли он этого? Удастся ли ей добиться своего? Даже если он еще жив, как она сможет вытащить его из тюрьмы?
— Значит, партизаны, а? — произнес де Слов за ее спиной. — Безумцы, все вы.
— Нет, — ответил Блуз. — Мы поцеловали герцогиню. Мы солдаты.
— Хорошо, — махнул де Слов. — По крайней мере, я восторгаюсь вашим мужеством. А, Отто…
Вампир подошел к ним и робко улыбнулся.
— Не бойтесь. Я из Черных Лент, как и ваш капрал, — проговорил он. — Свет теперь моя страсть.
— О? Э… так держать, — произнес Блуз.
— Сделай картинку, Отто, — сказал де Слов иконографисту. — Им предстоит воевать.
— Просто из любопытства, мистер де Слов, — прервал его Блуз, — как вы отправляете картинки так быстро в город? Магия, наверное?
— Что? — де Слов на мгновение опешил. — О, нет, сэр. Волшебники слишком дороги, а командор Ваймс сказал, что в этой войне никакой магии быть не должно. Мы отправляем их с голубями в наш офис в крепости, а оттуда — сигналами с ближайшей башни.
— В самом деле? — спросил Блуз более оживленно, чем когда-либо. — Используете цифровую шкалу серых тонов, так?
— Майн Готс! — вырвалось у Отто.
— Ну, да, именно так, — кивнул де Слов. — Я поражен, что вы…
— Я видел эти щелкающие башни на берегу Нек, — продолжил Блуз; его глаза разгорелись. — Очень дельно, использовать большие коробки с затворами вместо устаревшего семафора. И, скажите, правильно ли я понимаю, что та коробка наверху, что открывает затвор раз в секунду, это вроде, э, часов, которые задают ритм всей системе? О. Так я и думал. Один удар в секунду, должно быть, предел, так что, несомненно, теперь вы стараетесь увеличить объем передаваемой информации за один раз? Да, так я и предполагал. А что касается картинок, ну, в той или иной степени все на свете сводится к цифрам, так? Конечно, вы используете обе колонны из четырех коробок, чтобы отправить серый тон, но это, должно быть, очень медленно. Вы учитывали сжимающий алгоритм?
Де Слов и Шрик переглянулись.
— Вы точно ни с кем не разговаривали об этом, сэр? — спросил де Слов.
— Но это же все так просто, — счастливо улыбнулся Блуз. — Я обдумывал это в связи с военными картами, которые, в основном, представляют собой белое пространство. И я подумал, возможно ли определять необходимый тон по одной колонке, а на другой — как долго этот оттенок будет присутствовать на карте. И самое лучшее здесь то, что если карта просто черно-белая, то есть даже больше…
