Я тяжело вздохнула и неуверенно зашагала по прохладному полу к фонтану — рыбки меня всегда успокаивали. На ободке бассейна стояла знакомая пиала, наполненная рисом. Я почувствовала, как моя душа начинает наполняться приятной теплотой: он не забыл, он заботится обо мне. Понятно, что Телар сам не бегает в ресторан за рисом и уж тем более его не варит, и всё же… Вид рыбок, жадно поглощающих корм, вывел меня из тревожного состояния. Странно, но когда на них смотришь — голова очищается от всех мыслей, ты просто наблюдаешь за лёгкими движениями их плавников, любуешься грацией этих красочных созданий и отдыхаешь душой.
Сегодня я хотела быть самой красивой и не столько для себя и окружающих, сколько для него, Телара. Красота, как и всё в мире, — понятие относительное. Можно иметь умопомрачительные черты лица, но не иметь обаяния или не уметь донести свою красоту до других. Красота — это в том числе и абсолютная убеждённость, что вы ею обладаете, иными словами, уверенность в себе, и каждая женщина знает наверняка, что именно придает ей этой уверенности. Кому–то, дабы почувствовать себя неотразимой, нужно избавиться от ста двадцати граммов лишнего веса; кому–то необходимо нацепить на пальцы, шею, уши и грудь все имеющиеся в арсенале золотые украшения; кто–то идёт в косметический салон и стоически проходит через нескончаемые, изощренные издевательства над разными участками своего тела только для того, чтобы обрести или укрепить уверенность в себе. И я — не исключение, но мои потребности не так уж серьёзны: идеальный маникюр и искусный макияж. С маникюром всё обстояло как нельзя лучше — недавно обновляла и, слава богу, лак ещё не начал облупляться, в противном случае полутора часов мне бы ни за что не хватило. Остаётся сущий пустяк — макияж, на него уйдёт минут двадцать, не больше. Так что можно смело расслабиться в джакузи.
Я мечтала в него забраться с того самого момента, когда впервые увидела — ну нет у меня в квартире такой штуки, и не то чтобы я не могла себе позволить её купить — вовсе нет, просто ставить некуда. Прошмыгнув в ванную комнату, я наполнила джакузи водой, добавила морской соли — хм, и зачем она тут нужна, когда под боком целое солёное море? — и взбила густую пенку. Погрузившись по шею в воду, я не думала ни о чём, сосредоточившись на ощущениях блаженства и умиротворения. Пенные хлопья, благоухавшие лёгким цветочным ароматом, приятно холодили кожу — стоило высунуть руку из воды. Кра–со–та! И этим всё сказано…
Время блаженства, как всегда, пролетело незаметно. Освежившись и покончив с макияжем, я не спеша оделась в замечательные обновки, надела украшения и, окинув оценивающим взглядом себя в зеркало, победоносно улыбнулась: сегодня я над кем–то здорово поиздеваюсь… э–э–э… я хотела сказать — подразню немного для профилактики.
Выйдя в гостиную, в ожидании Телара я устроилась на диване, приняв соблазнительную позу. Почему именно соблазнительную? Хм… вопрос на засыпку… Сама не знаю, как–то автоматически получилось. Наверное, это результат тлетворного влияния современных фильмов, в которых все барышни, ожидающие как кавалеров, так и не совсем кавалеров… впрочем, и совсем не кавалеров — почему–то пытаются принять именно такую позу в различных её вариациях. Может, тоже фильмов насмотрелись?
Часы пробили восемь, а Телара всё не было. Ну зачем он опаздывает? Я же настроилась… Так нельзя…
Чувствуя, как начинаю испытывать нервозность, я встала с дивана и подошла к бассейну. Хорошо вам, карпы, плаваете себе, плаваете и забот не знаете: еду вам приносят, воздух поступает вместе с обновляющейся водой и наряжаться вам не нужно, и в ресторан идти, и дожидаться некого … Эх–х–х… Я подошла к журнальному столику и, нерешительно сняв трубку телефона, осторожно нажала цифру 2 — вызов охраны, как сказал Телар.
— Алло, добрый вечер, — почти тотчас же раздался в трубке знакомый мужской голос. — У мисс какие–то проблемы?
Ну вот, опять обращается ко мне в третьем лице. Нужно будет поговорить по этому поводу с Теларом.
— Э–э–э, нет, никаких проблем, я только хотела спросить, не знаете ли Вы, когда вернётся Телар? Мы должны были в восемь идти в ресторан, а его до сих пор нет.
— Я сам собирался позвонить мисс. Его Величество задерживается — дела. Он принёс свои извинения и просил начинать ужин без него, а он прибудет позже. Для Вас забронирован столик. Мы сопроводим мисс до места. Когда мисс желает отправиться?
— Да, в общем–то, я готова, — неуверенно протянула я, с ужасом представляя себе, как войду в ресторан одна, без Телара.
Хотя зачем волноваться раньше времени? Возможно, без него меня никто не узнает, удастся проскользнуть внутрь незамеченной, а на месте — раствориться среди посетителей.
— Тогда мисс может выходить — мы ждём.
Уговаривая себя не волноваться, я подошла к выходу и, надев новые босоножки, решительно распахнула дверь — четыре телохранителя и носильщики с катафалком. Угу.
— Я бы хотела отправиться пешком, — обратилась я к носильщикам, окидывая их виноватым взглядом: кто знает, вдруг у ребят почасовая оплата труда и я лишаю их заработка. Может, предложить им потом в качестве компенсации покатать меня по территории отеля? Всё равно Телар платит… Но только не сейчас: катафалк, вне всяких сомнений, привлечёт внимание, а именно оно мне совершенно ни к чему.
— Как мисс будет угодно, — поклонившись, ответил за носильщиков Санчо, по всей видимости, старший охраны, и вежливым жестом руки предложил пройти к лифту.
Немного успокоившись, я вошла в лифт, не прекращая работы над собой: глубокий вдох — выдох, вдох — выдох… Как сказал бы мой любимый Карлсон: «Спокойствие, только спокойствие». Теперь на всякий случай состряпаем на лице лёгкую улыбку — и порядок. Лифт остановился и начал послушно раздвигать перед нами тяжёлые двери. Морально подготовившись, я смело оторвала от пола ногу, готовясь сделать первый решительный шаг, и… и… и… опустила её на место, замерев от ужаса, словно пронзённая насквозь взглядом Василиска: великолепного убранства ярко освещённого вестибюля не было видно из–за огромной толпы людей, оккупировавшей всё свободное пространство, за исключением островка в несколько несчастных метров перед дверями лифта.
Увидев нас, толпа задвигалась, зашумела, взорвавшись приветственными криками, и подалась вперёд, по направлению ко мне. Кошмар какой–то, а я‑то здесь при чём!? Телара же нет со мной! Вымуштрованные телохранители молниеносно окружили меня со всех сторон, ограждая от толпы, а старший что–то быстро и неразборчиво проговорил в портативную рацию. Охрана не двигалась, чего–то выжидая.
Вы когда–нибудь видели самую настоящую тупындру? Нет? Тогда полюбуйтесь, можете даже сфотографировать для потомков — это я. Как можно было забыть о том, что лифт, на котором мы спустились, используется только и исключительно царской семьёй и ведёт в её апартаменты? Как можно было наивно надеяться на то, что после утреннего столпотворения весть о посетившем отель царе не разлетится по всему миру и подданные Телара не захотят засвидетельствовать ему своё почтение, а заодно и потаращиться на его новую пассию? Как можно было, зная о том, что для нас на восемь забронирован столик в ресторане, не предположить, что толпа страждущих задолго до назначенного времени встанет лагерем перед царским лифтом в небеспочвенной надежде лицезреть нас с Теларом? Да никак… Это я про умных людей, если что. Господи, почему я не спрыгнула с балкона с парашютом или не спустилась вниз по пожарной лестнице, почему не поехала в любимом катафалке? Поддаваясь панике, мне хотелось забиться в угол, подтащив к себе вплотную телохранителей, или нажать заветную кнопку лифта, чтобы удрать обратно в апартаменты.
«Тем самым ты подставишь и опозоришь Телара», — с упрёком отозвался внутренний голос.
Да, твоя правда, и этого нельзя допустить. Я обязана выглядеть достойно.
Неимоверным усилием воли я стряхнула оцепенение с одеревеневших конечностей и натянула на лице улыбку, одновременно делая незаметный шажок вперёд, и… прячась за широкой спиной старшего телохранителя. Секретный манёвр не остался незамеченным профессионалом — телохранитель, мощным торсом прикрывавший меня слева, слегка наклонился и, едва двигая губами, прошептал:
— Пусть мисс ничто не беспокоит, мы доставим её в целости и сохранности.
«Её не нужно, лучше меня доставьте».
Не глядя на него, я кивнула головой, благодаря за поддержку. Ну и что, что он не понял истинной причины моего волнения — всё равно спасибо.
«Кончай сжимать кулаки — ногти сломаешь», — пробурчал внутренний голос.
«Да? Я их сжимала? Какой кошмар, даже не заметила».
Я послушно разжала кулаки.
Словно по мановению волшебной палочки, роль которой успешно выполнила подоспевшая на подмогу дополнительная группа охраны, люди расступились, образуя достаточно широкий проход, начинавшийся у дверей лифта и заканчивавшийся метрах в пятидесяти от нас справа — у большой светло–коричневой деревянной двери.
