— Согласен. Когда начнем? — быстренько поправился Вилорий, глядя на внушительную невесту почти с любовью.
— Вот и чудненько, завтра часиков в девять приходите оба, — улыбнулся Илюха, не хуже Моти представляя, что будет в недалеком будущем.
Дальше Сусанна начала составлять программу будущих тренировок для своего жениха, а Илюха тихонечко вернулся на свое место, справедливо рассудив, что в данный момент он будет лишним.
— Ну как? — поинтересовался у друга неугомонный Изя.
— У них будут очень здоровые и сильные дети, — хмыкнул Солнцевский и залпом опорожнил свой кубок. — Задание выполнено.
Пир пошел своим чередом, а о свадьбе, несмотря на все протесты и кляузы Микишки, объявили через месяц.
Ранним солнечным утречком, после классической Соловейной побудки и сытного завтрака Солнцевский вышел на крыльцо. До начала очередного бурного дня оставалось еще немного времени, и Илюха с наслаждением втянул в себя чистейший прохладный воздух.
Мотя, также совершивший утренний моцион, отфиксировал наличие свободного времени у хозяина и справедливо решил заполнить это самое время своей трехголовой персоной.
Внушительное полено, брякнувшееся под ноги богатыря, оповестило его, что Мотя не против немного порезвиться, Илюха с любовью потрепал головы домашнего Горыныча.
— Ну что, троглодит чешуйчатый, поиграть хочешь?
Мотя утвердительно кивнул левой головой и призывно подтолкнул лапой полено. Солнцевский хмыкнул и ловко метнул внушительную деревяшку. Гореныш, издав победный клич, тут же со всех лап бросился за апортом. Это, казалось бы, нехитрое развлечение доставляло обоим огромное удовольствие. Ловко перекидывая из пасти в пасть полешку, Мотя мигом притаскивал ее богатырю. Однако при попытке хозяина ее отобрать крепко стискивал зубы и начинал свирепо пыхтеть. Илюха, в свою очередь, пытался вытащить этот небольшой пенек из его пасти.
Дело осложнялось тем, что все три пасти ловко помогали друг другу с твердым намерением ни за что не отдать заветную деревяшку никому на свете. После непродолжительного, но очень бурного сражения апорт все-таки оказывался в руках Илюхи. Мотя делал последний героический выпад, с попыткой вернуть положенное ему по праву и, не достигнув намеченного, начинал яростно молотить чешуйчатым хвостом по земле, готовясь вновь отправиться в спринтерский забег.
Так могло продолжаться почти до бесконечности. На этот раз забаву прервал философски настроенный Изя, появившийся на крыльце с огромным маковым кренделем в руках.
— А когда Моти начинают летать? — немного последив на забавой коллег, выдал рогатый и после небольшой паузы пояснил: — Ну то есть такие, как Мотя.
Простой на первый взгляд вопрос поставил Солнцевского в тупик. А Гореныш от неожиданности даже уронил только что отвоеванное полено себе на лапу.
— Не понял.
— Книжку какую-нибудь прочти, может, полегчает, — буркнул черт, недовольный, с его точки зрения, недостаточно скоростной соображалкой друга. — Говорю, когда Змей Горыныч летать начнет?
Илюха опустил взгляд на Змея, тот искренне пожал плечами.
— Слышь, я что-то не понял, кто тут у нас абориген, ты или я?
— В моей голове за столько веков не осталось места для таких мелочей, — гордо заявил Изя. — Но, по-моему, ему уже пора в полет.
— Думаешь, пора? — неуверенно переспросил Илюха. — Он же еще маленький.
— Да ты посмотри на него, маленький он! — взвился Изя. — Да скоро он ни в одну дверь не влезет!
— Не хами, ты тоже на Любавиных харчах не очень-то исхудал, — заметил Солнцевский.
— Сейчас дело не во мне. Давай мы его летать научим.
Илюха с сомнением посмотрел на притихшего Мотю.
— Что, прямо сейчас?
— А когда же еще? Сейчас самая что ни на есть летная погода.
Глядя, как к нему решительной походкой направился черт, Мотя со страхом спрятался за могучей фигурой хозяина. Опыты по преодолению земного притяжения никак не входили в планы трехголового, тем более после сытного завтрака. Илюха, и без того немаленький, расправил плечи и хмуро посмотрел на напиравшего Изю.
— Развлекаетесь? — раздался за спиной знакомый голос Лихосватского.
— Вроде того, — нехотя согласился Солнцевский.
— Змея запускаем, — нагло заявил Изя.
— Хватит дурью маяться, — с напускной суровостью отрезал сотник. — Тренировки на сегодня отменяются, собирайтесь и айда во дворец, ратное совещание там у Берендея.
Илюха, обрадованный чудесным избавлением трехголового любимца от чертовой экзекуции, тихонько подтолкнул его по направлению к дому. Мотя не заставил себя долго ждать, выпустил в сторону незваного гостя облако пара и мигом улизнул подальше от однорогого экспериментатора.
Лихосватский с некоторой опаской посмотрел вслед Моте и вернулся к разговору.
— Слушай, все хочу тебе сказать. То, что ты сотворил с Сусанной, это просто чудо какое-то!
— Никаких чудес, только воля и упорство, — спортивным штампом ответил Илюха.
— Да ладно, не прибедняйся. Ты сделал просто невозможное! — не унимался сотник.
— Просто у княжны оказался очень покладистый характер, — вставил свое веское слово Изя. — А с такими людьми наша методика еще и не такие чудеса может сотворить.
— Да уж, покладистый... — протянул Мартын. — Так это что же, из любого замухрышки можно сделать богатыря?
— Ну не из любого, конечно... — протянул Солнцевский.
— При соответствующем финансировании и при личной заинтересованности замухрышки, да, из любого, — тут же отрапортовал Изя, уже прикидывая в уме новые рекламные слоганы.
— Вот именно, при должном финансировании! — обрадовался Мартын, — Я давно собирался с вами серьезно поговорить. Что вы скажете, если...
Что хотел предложить сотник, друзья так и не узнали, так как из дома вдруг неожиданно выскочил Мотя и выпустил в сторону сотника сноп искр.
— Ладно, потом поговорим, — замялся Лихосватский, на всякий случай отступая к воротам. — Да, чуть не забыл, князь велел вам быть всем.
Солнцевский переглянулся с Изей, приятели поняли друг друга без слов.
— Знаешь, мы вдвоем пойдем, а Любава того... — начал отмазывать подругу Илюха.
Изя продолжил:
— Грибочков неудачно поела, так что временно недееспособна.
— Во-во, вроде этого, — согласился Солнцевский.
Мартын только пожал плечами, мол, мое дело передать, а там уж вы сами разбирайтесь.
Коллеги быстренько метнулись в горницу. Там они переоделись в форменные косухи, оповестили Любаву, что ее на сегодня отмазали от бурного внимания Берендея путем приведения в нестабильное состояние. Соловейка для приличия посетовала на неприличную, на ее взгляд, причину отсутствия на совещании, и с воодушевлением принялась стряпать кулебяку с мясом и грибами. Спустя минуту (с Любавой сборы затянулись бы минут на сорок) во всей своей проклепанной красе старший и средний богатыри в сопровождении Лихосватского покинули «Чумные палаты».
На этот раз Илюха с Изей прибыли первыми. Берендей, полностью нарушив протокол, встретил их аж у дверей, но, не увидев среди команды Любавы, потерял к вошедшим всякий интерес. Богатыри не торопясь расселись за большим столом. Через минуту в зал ввалились Муромец с друзьями. Только что весело галдящие богатыри вмиг замолкли и нахмурились при виде Солнцевского с Изей.
Надо признать, что друзья ничуть не огорчились такому отношению к ним былинной троицы. Илюхе просто надоели глупые обиды на уровне детского сада, а черта, по большому счету, вообще такие капризы взрослых людей не волновали.
Подтянулись представители боярской думы (три смурных бородатых типа) и уселись по правую руку князя. Наконец все были в сборе, даже сварливый Микишка пристроился за спиной князя.
Севастьян, оценив дурное расположение князя, взял слово.
— Три проблемы у нас в настоящее время наметились, — видно было, что махать мечом воеводе значительно проще, чем чесать языком. — Ну во-первых, и это самое простое, появилась очередная шайка лихих разбойников на северном тракте. Нападают нагло, слаженно, даже света белого не стесняясь. Народ, правда, почем зря не бьют, не калечат, но купцов обобрали уже не один десяток.
Воевода гулко откашлялся в кулак и обвел присутствующих тяжелым взглядом. Желающих перебить старого вояку не нашлось.
— Во-вторых, на границе опять замечены малые отряды хазар. В бой не ввязываются, появляются ниоткуда, уходят в никуда, очень похожи на передовые разведывательные отряды основных сил.
Севастьян опять на мгновение прервался, на этот раз взглянув на хмурого Берендея. Князь только отмахнулся от него, мол, и сам все знаешь.
— И наконец самое сложное. Полгода назад умер князь Усть-Урюпинский Лазарь. У Лазаря с Киевом отношения всегда были дружеские, дань он платил исправно и по первому же зову прибывал в сводную дружину со всеми своими витязями. Сын же его, Сигизмунд, вначале всячески оттягивал уплату дани, а потом и вовсе выкинул сборщиков податей за ворота.
