Тихо замерев в углу, Анет пыталась избавиться от навязчивого внимания Лараны. Никакие увещевания не помогали. Тихая и приветливая со всеми остальными, призрачная принцесса рядом с девушкой становилась попросту неуправляемой, даже Калларион не мог заставить эльфийку отвязаться хотя бы на время. Призрачная красавица редко появлялась, она просто нашептывала на ухо всевозможные гадости, рассказывала, как именно Анет умрет, если не выполнит обещание, потом резко меняла тон и начинала умолять и плакать. От всхлипывающих интонаций становилось совсем плохо, и начинала болеть голова.
Дерри настороженно взглянул в угол комнаты, на бледную подругу, все понял без слов и сказал Стикуру:
– Думаю, будет лучше, если я возьму Анет во Влекриант. Ее нельзя оставлять здесь. Ларана стала неуправляемая.
– Ничего не выйдет, – безразлично отозвалась девушка, даже не открыв глаза. – То, что я уберусь отсюда, не поможет, она будет доставать меня во сне. Как назло, снадобье, приготовленное Ашан-Маррой, практически закончилось. Осталось на день, максимум на два, если экономить.
– Что это за снадобье? – встрепенулся Калларион. – Можно посмотреть, я попробую на его основе сделать еще одну порцию. Тебе и в самом деле стоит поехать с Дерри. Во-первых, ты будешь заниматься сбором информации, а значит, поиском украшений. Пока ты непосредственно выполняешь обещание, Ларана будет доставать тебя меньше. А во-вторых, если ты далеко, принцесса может воздействовать на твое сознание исключительно через сон. Я сделаю зелье и лишу ее и этой возможности.
– А как она вообще умудряется доставать Анет? – подал голос Стикур. – Ведь Ларана же не может появляться здесь. Ее прах в поместье барона.
– Ну, – эльф поднялся со стула и направился за книгой зелий, – до поместья не так уж и далеко, если очень нужно Ларана способна преодолеть это расстояние. А потом, ее связь с Анет сильна и поэтому дотянуться до девушки ей проще.
– А во Влекрианте она меня достать не сможет? – поинтересовалась Анет, выползая из своего угла. Перед глазами темнело, а голова кружилась. Хотелось просто лечь и уснуть или еще лучше выпить чашку горячего черного кофе с лимоном. Но кофе, увы, не было.
– Думаю, что не достанет, – пожал плечами Келл, ловко смешивая ингредиенты из разных мешочков в маленькой ступке. В комнате запахло травами, и девушка облегченно вздохнула: похоже, хоть зелье у нее снова будет, а значит ночью Ларана ее не тронет.
– Что мы будем делать во Влекрианте? – спросила она у Дерри.
– А ничего, – улыбнулся ксари. – Ты, по крайней мере, точно ничего. Думаю, чтобы не вызвать ни у кого подозрений, стоит податься в город под видом парочки скучающих аристократов. На нас никто не обратит внимание. Во Влекрианте много таких отдыхающих. Вечером будем ходить в рестораны, я иногда в казино, а днем, пока все считают, что мы отсыпаемся, я выйду на нужных людей.
– Ты уверен, что в таком мероприятии есть место для девушки? – чопорно осведомился Стикур. – Я, конечно, не знаток, но все же места, где собираются преступные авторитеты, не для молодой дамы.
– Стик, прекрати, не будь наивным. Преступные авторитеты собираются там же, где аристократы и дипломаты. Едят за одним столиком и обсуждают общие проблемы. Я не собираюсь таскать Анет по притонам.
– А что, это не притоны? – уперся герцог. – Неужели стоимость посуды и накрахмаленные скатерти меняют суть заведения?
– Да ну тебя! Что в этом такого? С Анет я буду вызывать меньше подозрений. Посмотрю, какие у синдиката появились новые осведомители, и попытаюсь выйти на контакт якобы по поводу заказа.
– Это можно сделать и без Анет.
– Хорошо, – сдался Лайтнинг, – Раз ты у нас поборник высоких идеалов и веками не меняющихся устоев, Анет по злачным местам таскать не буду.
– Стикур, а почему ты решаешь за меня? Я не вижу ничего плохого в том, чтобы попытаться помочь Дерри, ничего со мной не случится, я бы и в казино с удовольствием сходила, почему нельзя-то? – возмутилась девушка, которой стало обидно, что ее мнения не спрашивают. – Это лучше, чем загибаться здесь от назойливых требований Лараны.
– Потому что это верх неприличия, – разговор начал надоедать герцогу, он не понимал, почему ни Дерри, ни Анет не желают замечать очевидных вещей, а все остальные молчат, как будто им нет до этого никакого дела.
– А ты соблюдаешь все правила приличия? Не верю, – мурлыкнула Ольга, которую праведная злость упертого аристократа только веселила. Стикур вздрогнул и сглотнул образовавшийся в горле комок: что-то в голосе девушки заставило его пожалеть об этом своем дурном качестве. Он на миг захотел быть свободным от условностей, как, например, Дерри. Но лишь на миг. Ольга это поняла и с сожалением в голосе произнесла: – Жаль, жаль, я не думала, что ты раб условностей. Это же скучно.
– Чтоб вы все знали, именно на условностях – принятых в обществе моральных нормах и правилах поведения – и стоит наш мир. Именно условности не дают человеку превратиться в животное и, нарушая принятую обществом мораль, мы рушим мир вокруг нас, создавая хаос, – закончив свою пафосную речь, Стикур заметил, что губы Дерри изогнулись в ироничной улыбке, которая выражала мнение не считающегося ни с чем и ни с кем ксари лучше всяких слов. Анет и Ольга, те вообще взирали на герцога круглыми глазами, даже не пытаясь скрыть удивление. Так, словно увидели редкое древнее ископаемое – с любопытством и жалостью. Это Стика убило окончательно. На физиономии Каллариона и Дира даже не хотелось смотреть, он и не стал. Поднялся с лавки и, бросив: – Не понимаю, что плохого в соблюдении элементарных норм приличия? Делайте, что пожелаете, мне все равно! – не одеваясь, в чем был, выскочил на улицу.
– А я-то, наивная, думала, что условности придуманы для того, чтобы их нарушать! – задумалась Оля. – Или я в чем-то не права? Пойду, узнаю.
Сказав это, воодушевленная девушка натянула на себя курточку и выскользнула за дверь.
На улице, прислонившись к корявому стволу дерева, нервно курил герцог Нарайский. Ольга удивленно приподняла бровь, застыв на верхней ступеньке крыльца. Она до этого момента ни разу не видела Стика с сигаретой и должна была признать, что прерывистые глубокие затяжки невероятно идут этому высокому сильному мужчине с напряженной спиной. Казалось, его поза небрежна и естественна, но присмотревшись можно было заметить, как напряжены мышцы, как дрожит в смуглых пальцах огонек сигареты. Стикур, не поворачивая головы, еще раз глубоко затянулся, и Ольга невольно отметила, что курящий Стикур – это намного лучше, чем Стикур орущий. С сигаретой его губы стали еще притягательнее, а аристократичные черты слегка смягчились, делая лицо более привлекательным.
– О чем ты? – хрипло отозвался изумленный герцог из темноты, и Оля с нарастающим паническим ужасом поняла, что сказанула лишнего, вопрос только, что именно. «А может, я уже долго рассуждаю себе под нос?» – от этой мысли Ольге поплохело и она с тоской заключила, что, наверное, зря вылезла на улицу.
Пока мозг соображал, как бы выйти из этой щекотливой ситуации, непривыкшее отступать тело жило своей жизнью. То есть, придерживаясь руками за шаткие перила, спустилось с крыльца и по тропинке направилось к деревьям. От раздумий Олино сознание очнулось только когда Стикур оказался совсем рядом, ближе, чем на расстоянии вытянутой руки. Вдыхая сладковатый дым от сигареты, девушка в очередной раз сказала себе, что, по-видимому, относится к тому типу людей, которому лучше не думать вовсе: все размышления не приводят ни к чему хорошему, только отвлекают, и в результате неизбежно создают проблемы. Поэтому Оля решила больше от реальности сегодня не уходить, тем более, реальность эта была очень даже ничего. Мозг послушно, даже с радостью отключился, выпуская на свободу сумасбродные инстинкты.
– Что ты куришь? – девушка с интересом уставилась на тонкую черную палочку, зажатую у Стика между указательным и средним пальцами. Герцог ничего не ответил, а просто удивленно посмотрел в глаза стоящей перед ним высокой рыжей беспредельно нахальной девушке. Посмотрел и совершенно неожиданно утонул в золотом мареве зрачков. Стик понял, что перед ним стоит демон в обличии богини, опасная хищница, толком не сознающая свою силу. Он хотел отступить, вырваться из плена иллюзий, но не смог. Тихо шепнув: – А можно мне попробовать? – Оля забрала из его ослабевших пальцев сигарету и, прикрыв от наслаждения глаза, глубоко затянулась.
Что-то непривычно крепкое обожгло легкие и затуманило голову. Девушка едва не закашлялась, но смогла сдержаться и затянулась уже осторожнее, смакуя незнакомый изысканный вкус табака. Стикур резко выдохнул, внезапно осознав, что на какое-то время забыл об этой потребности организма. Он смотрел на красивые изогнутые в улыбке губы и полуприкрытые от наслаждения глаза и не мог отвернуться в сторону или уйти. Хотя, может, на самом деле не хотел? Он с ужасом понимал, что пропадает, проваливаясь в неизведанное нечто. Еще одно движение стоящего перед ним соблазнительного тела, еще одна такая возбуждающая затяжка, откровенный взгляд или взмах длинных ресниц, и все. Он не сможет ни сдерживать, ни контролировать свое тело, которое уже было готово кинуться навстречу этой рыжей колдунье.
