– Нету, Олег, – горько вздохнул Древощит, – знал маг проклятый, где твердыню свою строить. Не добраться туда дружине княжеской, Владимир Пресветлый, князь наш, батюшка, мудр, не пойдет он туда, ибо нет у него наследника, дабы трон Китежградский занять, случись что с ним!
– Значит, трусит. Понятно, – кивнул сам себе Олег, – ладно, с этим разобрались, теперь с машиной… О, а вот и наш Любослав! Ну как? Договорился?
– Велик богатур, славен Сварожич-Палящий весть молвил – отныне и присно железный конь богатурский усталости не ведать суть, ибо яко водицу хмель медовый да пшонный пить суть! – седой как лунь взлахмоченный старик, подпрыгивая от радости, завопил своим писклявым голосом на всю деревню.
– Молодец, Сварожич! – похвалил Олег, – Переделать дизель на спиртовый двигатель, да чтоб не на чистом спирте, а на неочищенном работал, при малом градусе – такое не всякому автомеханику по силам, что уж о богах говорить! Если он по пути еще и глохнуть не будет, совсем зауважаю. Всемир, у вас тут самогону найдется? А то ехать далеко, где мы его посреди леса достанем?
– Найдется! – ухмыльнулся Древощит. – Этого добра у наших людей всегда в достатке!
– Ну и славно! Тогда иди, собери все, что есть, да волхва с собой забери, он мне глаза мозолит. А как соберешь, как наши герои, – кивок в сторону по-прежнему храпящих шкафов, – проснутся, так сразу в путь отправимся!
– Да будет так! – поклонился Олегу Всемир, ухватил за шкирку Жаровника да пошел по селу, самогон да прочий хмель конфисковывать.
А пока богатырь меда собирал (а меда хорошие – градусов 40%-50%, такую брагу из благородного продукта только уличи и умели гнать, народный, так сказать, промысел), Олег, развалившись под раскидистой осиной, принялся, пожевывая стебелек, созерцать бесконечность, решая вечный вопрос о смысле жизни. Вопрос отнюдь не риторический – если смысл жизни простого человека прожить положенные 70-90 лет, наслаждаясь жизнью, да родить детей, которые бы род продолжили, то для вампиров, а особенно верховных, срок существования которых в принципе ничем, кроме собственной глупости, не ограничен, поиск смысла жизни имеет прямой практический интерес. И Олег уже почти получил ответ, когда от размышлений его отвлек басовитый голос.
– Какая … … его …, … … тебя в … мать! – заявил, сладко потягиваясь, Толян.
– Да, хорошо жить в деревне, – согласился с ним Олег, – так сказать, на природе!
– В натуре! – подтвердил Колян. – Мы как-то с дружбанами одним лохам стрелку забили, ну приехали, постреляли козлов, а потом гля – красотища-то какая! Помнишь, Колян? Ну, когда тебе голову насквозь прошили?
– Конкретно! – на физиономии Толяна выступила радостная улыбка сладких воспоминаний. – Слышь, вампир! А эти гопники че хотят?
«Этими гопниками» были богатырь Всемир Древощит и волхв Любослав Жаровник собственной персоной, застывшие по стойке смирно, созерцая, как два «богатыря» с усердием истинных бабуинов вычесывают из шерсти на груди остатки вчерашнего обеда. Как они туда попали – для всех так и осталось загадкой, решить которую, увы, даже местные боги, наверно, не в силах.
– Ах да, позвольте представить. Колян, Толян – вы хотели козлов стрелять? Ну так вот, это Всемир и Любослав, они нам предложили устроить туристическое сафари по глухим местам с правом отстреливать всех козлов, которые по пути попадутся. Всемир, Любослав – это Колян и Толян, богатыри и герои, которые поведут нашего железного коня и возьмут на себя все тяготы дальнего странствия.
– Сафари? – попробовал на вкус незнакомое слово Колян. – Это круто! А че, в натуре всех? Всех-всех?
– Всех, – подтвердил Олег, – это специальный местный охотничий заповедник, тут козлов для отстрела разводят.
– Отпад! – согласился с корешом Толян. – А сколько мы им бабла забашлять должны?
– Это подарок от фирмы, – объяснил Олег, – мы у них юбилейные посетители, потому для нас разработали специальный, особый маршрут. Карта у меня уже есть, так что как будете готовы – выезжаем. Ах да… Тут у них с дизелем небольшие проблемы, но мы уже договорились с местным механиком, теперь ваш «Вепрь» на самогоне ездить будет, – пока Колян и Толян обрабатывали в голове эту новость, неспешно вращая шестеренками, Олег обратился к Всемиру. – Ну что? Набрали, что я просил?
– Набрали, Олег, – кивнул богатырь и выкатил вперед два боченка, каждый литров на двести, а то и все двести пятьдесят. – Это медовый хмель, – объяснил Древощит, указывая на первый бочонок, – а это из пшена…
– Че? Водяру в бак заливать? – наконец-то дошло до Коляна, и, не вынеся такого святотатства, бритый шкаф набросился с кулаками на самого Всемира. Богатырю не помогли ни латные доспехи, ни опыт сотен сражений. Колян одним ударом унизанными перстнями пальцами, сжатыми в два пудовых кулака, отправил Всемира в нокдаун, после чего, прижав к себе оба боченка, как любимую девушку прижимают, громогласно заявил. – Убью!
Впрочем, с ситуацией разобрались. С горем пополам Олегу удалось убедить Коляна с Толяном (тот думал немного медленнее, потому и уступил корешу право защищать запасы спирта), что браги этой сивушной хватит на всю честную компанию, и если все же частью не пожертвовать на машину, то и долгожданное сафари не состоится. Как корешам было ни прискорбно, они признали, что козлов им пострелять все же хочется несколько больше, чем просто напиться («это мы с дружбанами и так можем»). Так что, дождавшись местного мастера, сумевшего врезать в бочки краник со шлангом, добрая сотня литров медовухи была залита в пустой бак внедорожника. Толян по такому поводу даже пустил скупую мужскую слезу…
Но и на этом приготовления не закончились.
– Слышь, братаны, хавчика бы с собой прихватить! – уже почти перед самым отъездом вспомнил Колян, и приготовления начались по-новому.
Внедорожник «Вепрь», производства Харьковского Тракторного, индивидуальный заказ, оформленный по блату и прошедший вне официальных бумаг, представлял из себя воистину чудо украинского автомобилестроения. Созданный как противовес американскому Хаммеру, он унаследовал лучшее не только от советского танкостроения, а и от западных высоких технологий. Оснащенный по последнему слову техники, покрытый броней и с пуленепробиваемыми стеклами, с гидроизоляцией и возможностями амфибии, безразмерным багажником и кучей секретных отделений, где можно было скрыть как партию наркотиков, так и ПЗРК[2] «Игла». Автомобилисты знают, что даже в багажник крошечного горбатого или копейки можно запихнуть многое, что уж говорить о таком голиафе…
До вечера местный люд скреб по сусекам, снаряжая богатырский отряд в дорогу. Были срочно заколоты парочку кабанчиков, целое стадо гусей, выпечены огромные караваи, не говоря уж о десятках кадушек с маринованными и солеными огурцами – без закуси два бритых богатыря отправляться на сафари категорически отказались. Когда же багажник был забит, выяснилось, что о том, где хранить бочки с брагой, никто (кроме Олега) не подумал, но выгружать что-либо Толян категорически отказался, а Колян, проявив несвойственную для него изобретательность, предложил привязать бочки на крышу машины, что и было незамедлительно сделано.
Но и на этом приготовления не закончились, потому как Любослав со Всемиром заупрямились.
– Не положено в дальний путь идти, благословения богов не попросив! – завил Древощит, и пришлось всей честной богатырской компании отправляться к окраине деревни, где на небольшом холме было устроено языческое капище.
Идолов был полный комплект. Все боги, от Сварожича-Палящего, верховного бога, бога силы и чести, и до мелких родовых богов, которым, наверняка, за пределами Лесного и не поклонялся никто. А затем началось само вымаливание благословения…
– Слышь, Олег, – дергая за рукав вампира басистым шепотом спросил Колян, – а че он делает? В натуре, нафига чурбаны деревянные медом мазать?
– Это он крышуется, – объяснил Олег, – шишек местных просит, чтоб мы козлов, а не козлы нас постреляли!
– А, конкретные пацаны… – согласился Толян, – Мы тоже, когда стрелку забиваем, ментов подмазываем!
– Слышь, Олег, – продолжал допытываться Колян, – а гусю он нафига башку свернул?
– Колян, ты не въезжаешь! – не успел Олег рот открыть, как Толян и сам все успешно своему корешу объяснил, – Ты вспомни, когда мы на днепропетровских наезжали, че ментярам сделали? В ресторан их затащили, Вован еще речь толкал, а мы все утку с ананасами жрали!
– А, так у этих утки с ананасами нет, вот они гусю шею свернули! Отпад! Это типа, ща, народные традиции, да, Олег? Факлер!
– Типа того, – не стал спорить вампир.
Это действительно была народная традиция. Даждьбогу-щедрому уста медом помазать, дабы путь легким оказался. Триглаву чумному жертву принести, дабы тварной кровью он упился, а людскую не трогал в дальнем странствии. А Велесу-Хранителю, что у самого Перуна в свите приближенным ходит, слово мудрое молвить, дабы он, коли что, заступился. Великим богам, Сварожичу, Перуну и Свантовиту, ничего не полагалось – им потом, если успешным поход будет, жертвы принесут, у великих не пристало милости просить. Великие сильных любят, сильному они и сами помогут, а слабого и мольбы не спасут. Были и такие, которым вовсе не пристало мольбу воздавать – Мать-Сыра-Земля, что женой Ярило приходится, прошлое и будущее ведает. Попросишь у нее заступничества – и поможет, упокоит в себе навеки, похоронит в своей груди широкой. Стрибог морозный, что ветрам дедом приходится, слов чужих не слышит, его, как Триглава, жертвой не умилостивить, хмур серый, да чем другим горя больше – тем ему больше радости, такого бога лучше стороной обойти, недаром ему на всех идолах глаза закрывают. Леля и Лада, дочь и мать, не мужские боги – за продолжения рода отвечают, не получить от них в пути помощи, они допреж других богов были, но сейчас ушло их время, лишь повитухи да роженицы перед родами им и молятся.
