– Я не буду жить в антисанитарных условиях казарменного общежития! Я вообще терпеть не могу Историю Римской империи – наглые завоеватели и самодовольные итальяшки! Короче, все, прощай навек! Прекрасно переночую одна в гостинице.
– Алина, послушай меня…
– Нет и еще раз нет!
– В последний раз тебе говорю – одумайся!
– По-моему, в первый.
– Не важно. Здесь слишком опасно оставаться одной, тебя могут схватить прямо на улице и увести в настоящее рабство. Да, да, в Александрии, между прочим, часто воруют людей. А будучи (номинально!) моей собственностью…
– О небо! Да таких темных элементов, как ты, я в жизни еще не встречала. Топай к себе в лагерь, да поторопись, а то еще взыскание получишь за то, что вовремя в кроватке не оказался! За меня не беспокойся, на задании не в первый раз, живьем не возьмут… Короче, не пропаду!
Демонстративно развернувшись, я решительным шагом двинулась в ночь. Но не особенно быстро… Вдруг его заклюет совесть и он решит меня догнать? Мысль, конечно, наивная, но греющая…
Сомнений в том, что я найду «Египет», не было. Еще на Базе предусмотрительный и заботливый котик заставил меня хорошенько выучить месторасположение этой самой популярной гостиницы на случай, если потеряюсь.
Так что я смело топала по неосвещенным улицам, твердо убежденная, что делаю это в знак протеста и воспитания любимого объекта. Однако, как и следовало ожидать, мерзавец Алекс-Антоний меня догонять не стал: наверняка боялся опоздать в часть и подвести своего центуриона. Упертый и бесчувственный солдафон! Ну за что только я его люблю и все прощаю?! Вот ведь и в этот раз прощу, но только утром. Пусть помучается…
А в результате, проплутав пару часов по Александрии, где ночная жизнь оказалась не менее оживленной, чем дневная, я беспросветно заблудилась. Спросить у прохожих не рискнула – слишком подозрительные рожи попадались на пути. Может быть, в плане преступности командор меня просто запугивал? Но когда на моих глазах произошли три драки с поножовщиной, один вооруженный налет, четыре ограбления и бессмысленное похищение кривоногой старушки, я впала в серьезные сомнения… Пока выручала спринтерская скорость да безрассудное счастье суперагента, но дыхалка уже начинала сдавать и прическа наверняка растрепалась.
Мимо сверкали тусклые огни ночных баров и притонов, повороты сворачивали не туда, кто-то противненько хихикал вслед. Всякий раз, когда мне казалось, что я вот-вот выйду к гостинице, дорога выводила к похожему на еловую шишку искусственному холму, на котором находилось святилище Пана. А у его ворот неизменно торчала кучка студентов-наркоманов, куривших анашу. Они с завидным постоянством предлагали мне присоединиться, и я в который раз уносила от них ноги, едва ли не на ощупь пытаясь прочесть названия улиц, все еще теша себя надеждой добраться до вожделенной комнаты, где я наконец буду в безопасности.
Каким чудом боги вывели меня к гостинице, за какие заслуги и после каких испытаний – лучше не знать никому. Видимо, они сдались после моей ругани – столь изощренных проклятий ни Анубис, ни Гор не слышали от сотворения мира! Дрожащим от усталости и охрипшим от междометий голосом я заказала одноместный номер в «Египте» у пожилого еврея за стойкой.
– П'йошу, п'йошу, молодая госпожа, ваш номей тринадцать. Напеаво от входной двейи. П'йиятной вам ночи, и да хйанит Изида ваш сладкий сон, – ласково улыбнулся он редкозубой нечищеной улыбкой. Я тогда еще подумала, что порядочные портье так не улыбаются, но устраивать скандал не стала, потому что очень хотела спать.
Медный ключ выглядел тяжелым и надежным, косяки крепкими, окна со ставнями, и бдительность отступила на задний план… А зря!
В результате через какой-нибудь час прямо посреди ночи я проснулась оттого, что по моей комнате шарились незнакомые люди! Два разноуровневых типа в белых масках (наверное, египтяне предпочитают белый цвет во всем, даже там, где преступники веками используют черный).
– Уй, глупая женщина! Совсем вещи с собой не носит, воровать нечего, да!
– Ай-я, может, их до нас кто-то своровал?
– Не может быть, э! Мы всегда платим за право красть здесь первыми, еврей других не пустит, уй! – совершенно не скрываясь, болтали они, нагло не обращая внимания на то, что я встала на кровати, уперев руки в бока.
– Спасите! Помогите! Игнорирование полное…
– Ай-я, если продать женщину арабам, они дадут нам два таланта?
– Нападение на живого человека! – на порядок громче продолжила я. Результат тот же…
– Больше одного не дадут, шумная очень, кричит, как… как верблюдица кричит!
– Вэк?! – на месте обалдела я.
– Э, тогда давай себе возьмем! Раз так кричит, страстная, наверно…
– Уй, а чем кормить? Себе бы на кебаб заработать. Понесем ее к арабам. Слушай, э, помолчи, громкая женщина!
Но если они рассчитывали взять меня без сопротивления, то здорово просчитались! Это была уже не та наивная и беззащитная студенточка Алина Сафина, которую чуть не съел психованный монстр.
О нет! У них на пути встала хладнокровная суперагентка Базы в короткой ночнушке с кружавчиками и со сжатыми кулаками. Ха! Хи-ху-хо-хе-э-й-я-а! За моими плечами стояли целых два курса самообороны: один для благородных девиц, другой для боевых котов!
Пусик заслуженно мог бы мной гордиться – гнусаво взвыв, я расцарапала физиономию первого так, что только белые лоскутки закружились в воздухе! Второго пнула ногой в пах, приложила носом о колено, добавила сцепленными руками по затылку и напоследок больно укусила за волосатое ухо!
Пока они выли, катаясь по полу, я без оглядки бросилась из комнаты. Благо что в коридоре ни на кого не нарвалась, а выход был рядом. Злодей-портье сидел у себя за конторкой, поедая какую-то крупнозернистую мамалыгу. Прежде чем он успел поднять на меня глаза, я надела миску с его же кашей ему же на голову и была такова…
Только к утру, мокрая и запыхавшаяся, я добралась до лагеря римлян. О строгостях в армии Цезаря мне было известно еще из курса школьной истории – нет никаких гарантий, что меня пропустят к любимому.
Но сердобольный часовой внял моим мольбам и пустил на территорию лагеря. Здесь царило утреннее оживление: крепкие загорелые парни занимались зарядкой, строем ходили в туалет, а в больших котлах варилось что-то ароматное. Увидев умывающегося Алекса, я кинулась к нему и упала перед ним на колени, обнимая за ноги с воплем:
– Я навек твоя рабыня!
– Э-э, спасибо… вставай, неудобно…
– Нет, скажи, что я твоя рабыня!
– Ладно, ладно, ты – моя рабыня, довольна? Ну, поднимайся, пожалуйста, на нас же все смотрят.
– Я – твоя рабыня…
Класс, класс, класс!
С этого дня, гуляя по улицам Александрии хоть до самого позднего часа, я чувствовала себя в полной безопасности. При первой же попытке облизнуться в мою сторону мне было достаточно сунуть бандиту под нос кулак с нарисованным синей тушью клеймом, чтобы тот послушно отвалил. Ибо, обидев меня, он бы обидел легионера армии Цезаря, а это никому не улыбалось. Римские солдаты не пользовались большой любовью у населения, но спокойно без нее обходились, внушая взамен глубокое уважение и страх…
Этим же утром, едва мы с Алексом остались наедине, первым делом настроили связь с Профессором. По счастью, особых дел от новобранцев на сегодня не требовалось: ну помаршировали часок-другой, побегали в полном боекомплекте, прослушали политинформацию насчет величия Рима, узнали, сколь велика честь за него умереть – вот, собственно, и все. Затем объявили «свободное время», и всех, кроме дежурных и часовых, отпустили гулять в город и заниматься своими делами. Кстати, намекнув, что лучше всего там же пообедать и поужинать, дабы помочь родному легиону сэкономить, а то и так постоянные сбои с продовольственными поставками.
– Это как раз то, что нам нужно, – веди меня в ресторан! – царственно заключила я, хватая Алекса под руку и с высокомерным видом позволяя ему сопроводить меня до ворот.
Командор вздохнул, но спорить не стал, только грустно улыбнулся армейским товарищам. Ничего, пусть привыкают, рабство не вечно, а впереди феминизм и равенство полов!
Вот так, незатейливо гуляя под ручку, мы забрели в одно из многочисленных летних кафе Александрии с выбором самых недорогих блюд. Во-первых, непомерных расходов Профессор не простит, а во-вторых, римские легионеры тоже далеко не всегда были при деньгах.
Заказав салат из двенадцати сортов перца и фахитос с кетчупом[2], мы незаметно приступили к прослушиванию. Увы, агент 013 на запросы не реагировал и на связь не выходил.
– Видимо, пока у него нет возможности, – задумчиво пояснил командор.
Да, на этот раз бедный наш пушистый камикадзе каждую минуту пребывания в тылу врага рискует не по-детски, а целостность шкурки для котика – священнее всего на свете! В этом смысле он переплюнет по эгоизму любого горностая… Алекс с самым печальным выражением лица прислушивался к беспрерывному мяуканью, исходившему из недр александрийских подвалов.
