Сергей Мусаниф - Прикончить чародея

Лоуренс Справедливый? Пожалуй, упоминание Лоуренса способно напугать молодого дракона. Но если этот маг пронюхает, что я прикрывался его именем, меня самого будут ждать серьезные неприятности. Маги не любят, когда их заочно впутывают во всякие истории, а Лоуренс не любит этого вдвойне. Справедливым его назвали за излишнюю принципиальность. Это эвфемизм такой.

Око за око, зуб за зуб, вы говорите? Ничего подобного. Лоуренс живет по другому принципу. За зуб он выносит целую челюсть, за глаз — снимает голову с плеч. Как-то раз его полоснули ножом в пьяной трактирной драке. Целили-то не в него, кому придет в голову ставить на нож маститого чародея, просто так уж получилось. Любой нормальный маг просто оторвал бы обидчику голову, а Лоуренс спалил к чертям собачьим все заведение вместе со всеми драчунами и хозяином. Тот еще тип.

Его именем вполне можно напугать дракона. Я сам его боюсь.

Ладно, попробую использовать имя Лоуренса и буду надеяться, что он об этом никогда не узнает.

Мы двинулись в путь рано утром — примерно за час до полудня.

Обычно я в это время только просыпаюсь, но сегодня пришлось сделать над собой усилие и встать раньше.

Леди Ива к этому моменту уже час была на ногах. Она успела умыться, привести себя в порядок и приготовить на моей кухне подобие завтрака. Говоря о «подобии завтрака» я совсем не хочу бросить тень на кулинарные способности леди Ивы. Я не могу о них судить ввиду отсутствия на моей кухне нормального набора продуктов.

После завтрака я собрал необходимые для похода вещи, оседлал лошадей, и мы выдвинулись по направлению к пещере Грамодона. Леди Ива обратила внимание, что я не стал запирать дверь своего домика. Пришлось объяснять, что местные жители — люди суеверные, и ни за что не вломятся в дом чародея в его отсутствие. Если же мое жилище заинтересует разбойников, то никакие запоры их не остановят. А размещать магические ловушки я не стал. Зачем превращать в лягушку или грозить смертельным исходом тому, кто может забрести в мой домик совершенно случайно?

Лошадей я люблю, но должен признать, что они не являются моим любимым средством передвижения. Я вообще предпочитаю не перемещать свое тело на большие расстояния. Для общения с лошадками мне вполне достаточно часовой конной прогулки перед обедом, чтобы нагулять аппетит. Все остальное я считаю излишеством.

Леди Ива держалась в седле подобно амазонке. Поскольку я не мог ударить в грязь лицом, пришлось вспомнить свои старые навыки. Увы, прихваченный леди Ивой для меня тяжеловоз был далек от тех лошадей, на которых я привык ездить в годы своей юности, а потому блеснуть искусством вольтижировки мне не удалось.

Примерно через час езды леди Иве стало скучно и, чтобы скрасить дорогу, она решила завести светскую беседу.

— У вас странное имя, — заметила она.

— По-моему, вполне нормальное, — сказал я.

— Рико — это уменьшительное имя, — сказала она. — Как вас зовут на самом деле? Родриго? Рикардо?

— Рикардо и Родриго — имена богатых и знатных людей, — сказал я. — У них есть и уменьшительные имена, а также фамилии и титулы. Бедные люди обходятся без всего этого, и дают своим детям простые имена. Например — Рико.

— Ваши родители были бедными?

— Мой отец умер до моего рождения, — сообщил я. — А мама скончалась при родах. Меня воспитывал опекун, друг моего отца. Его нельзя назвать особенно богатым человеком.

— Я думала, ваш отец — чародей.

— Магические способности не обязательно передаются по наследству, — сказал я. — Но вы правы. Мой отец был чародеем. Весьма известным в тех местах, где он жил.

— И как его звали?

— Берт, — сказал я.

— Никогда не слышала о чародее по имени Берт.

— Наверное, потому что вы никогда не бывали у меня на родине, — сказал я.

— А где ваша родина?

— Довольно далеко отсюда. Извините великодушно, я не хотел бы об этом говорить.

— Это вы меня извините. Наверное, я была чересчур назойлива. Вы не возражаете, если мы побеседуем на нейтральные темы?

— Ничуть, — сказал я.

— Вчера вы назвали имена трех давно умерших чародеев. Скажите, они действительно убивали драконов в честных поединках?

— Давайте сначала определимся с терминами, — предложил я. — Обычный человек весит около восьмидесяти-девяноста килограммов и достигает до двух метров роста. Драконы имеют до пятнадцати метров в длину, весят около тонны, покрыты чешуей, которая прочнее любой рыцарской брони, ко всему этому они еще умеют летать и дышать на противника огнем. При каких условиях поединок дракона и человека можно назвать честным? Чародеи, которых я назвал, прикончили драконов в битве один на один. Но были ли их поединки честными, я затрудняюсь ответить.

— И как же им это удалось?

— Джакомо Бертолуиджи жил около четырехсот лет назад, и о его схватке с драконом сохранилось не так много подробностей, — сказал я. — Роальдо Вырви Глаз был очень могущественным магом, и ему удалось остановить сердце Валериона заклинанием. Правда, перед этим ему пришлось немного потрепать дракона, чтобы уменьшить его запас жизненной силы. В частности, он поразил дракона в глаз, за что и получил свое прозвище.

— А третий? Оберон Как-Его-Там…

— Оберон Финдабаир, — сказал я. — Странно, что вы не слышали этого имени. Он жил не так уж давно. Дракона по имени Глиндарион он прикончил при помощи своего знаменитого меча Повелителя Молний.

— Так он был чародеем или рыцарем?

— И тем и другим, насколько я понимаю, — сказал я. — Кроме всего прочего, он был королем эльфов.

— Я так и думала, что Финдабаир — не человеческое имя.

— Эльфийское, — подтвердил я. — Оберон Финдабаир погиб во время пожара, который уничтожил его дворец. В том же пожаре пропал его меч, Повелитель Молний. Эльфы до сих пор не могут смириться с этой потерей.

— Меча или короля?

— Меча, я полагаю, — сказал я. — Короли приходят и уходят, а Повелитель Молний издавна был королевским мечом, вобравшим в себя несколько поколений эльфийской магии.

— Какой бесчувственный подход, или вы так не считаете?

— У эльфов другая система ценностей, — сказал я. — Нельзя подходить к ним с человеческой меркой. Эльфы живут по тысяче лет, и не воспринимают смерть, как трагедию.

— По-моему, смерть одинаково страшна вне зависимости от возраста, когда она тебя настигает.

— Если думать что смерть — это конец, то так оно и есть, — сказал я. — Однако эльфы считают, что смерть — это переход в другое состояние. Начало новой жизни, если хотите. Вообще, религиозная система эльфов очень сложна, и никто из людей не может похвастаться тем, что постиг все ее тонкости.

— А вы?

— Я тоже не могу похвастаться, — сказал я. — Я разделяю ваше отношение к смерти и хочу пожить, как можно дольше.

Правда, приключения с драконами вряд ли могут этому поспособствовать.

Грамодон… Это имя мне о чем-то говорило, только я никак не мог вспомнить, о чем именно. В моем подсознании Грамодон был явно чем-то большим, нежели просто дракон, живущий по соседству. Увы, подсознание не желало делиться со мной информацией.

Такое происходит со мной сплошь и рядом. Лучшие мысли приходят мне в голову, когда они уже совершенно не нужны. Мой наставник в чародейском искусстве дон Исидро говорил, что я крепок задним умом. Именно задним умом я понял, что это было завуалированное обвинение в тупости. Я не тупой. Просто иногда я теряю способность быстро соображать. Для мага это не такой уж большой недостаток. Если маг попал в критическую ситуацию, когда ему приходится соображать быстро, это говорит только о том, что он — плохой маг.

Дон Исидро утверждает, что для мага не должно существовать неожиданностей. Хороший маг просчитывает свои действия на двадцать ходов вперед. Великий — на сотню.

— Вы говорили, что Роальдо Вырви Глаз остановил сердце дракона заклинанием? — уточнила леди Ива.

— Да.

— А вы знаете это заклинание?

— Знаю, — сказал я. — Но моих магических сил не хватит, чтобы направить его против дракона. Я могу остановить сердце человека… или орка. Для того, чтобы вызвать инфаркт у дракона, таких магов, как я, потребуется человек пять. И в этот момент мы не сможем поддерживать какие-то другие заклинания, например, защитные, что сделает нас для дракона легкой добычей.

— Я не совсем понимаю, что вы хотите сказать…

— В мире существует определенное количество магической энергии, — сказал я. — Некоторые называют ее маной, некоторые называют ее кли… В общем, названий у нее много. Маг — это человек, способный накапливать магическую энергию внутри себя и направлять ее во внешний мир в виде заклинаний. Могущество мага определяется максимальным количеством энергии, которую он может в себе накопить. От этой энергии напрямую зависит количество и качество заклинаний, которыми способен оперировать каждый конкретный маг. Заклинания можно условно определить на пять уровней в зависимости от количества потребляемой ими магической энергии. Роальдо Вырви Глаз был уникумом, который мог оперировать двумя заклинаниями первого уровня одновременно. При помощи одного такого заклинания он и прикончил дракона. Второе не позволило дракону прикончить его.