Сказать: «Вот бы дождь наконец перестал», пожалуй, ничем не грозило — пикеты не владеют настоящей магией. Но Тиффани научилась быть очень осторожной с желаниями, если их могут исполнить маленькие, упорные, сильные, бесстрашные и проворные человечки, которые вдобавок не прочь под настроение хорошенько отпинать кого-нибудь.
Со словами надо было соблюдать осторожность. Тиффани и раньше не пришло бы в голову заявить: «Ах, как бы мне хотелось выйти замуж за прекрасного принца!», но теперь она и подавно трижды подумала бы, прежде чем брякнуть такое. А то еще откроешь дверь, а за ней стоит пристукнутый и ничего не понимающий принц, связанный священник и довольный Фигль в качестве шафера.
Но порой, хотя и по чистой случайности, Фигли и впрямь делали что-нибудь хорошее, и Тиффани в благодарность выносила из дома и оставляла в неприметном месте всякие вещицы, которые не особенно нужны людям, но могли бы пригодиться маленьким человечкам — ложечки для горчицы, булавки, супницу, подходящую по размерам в качестве ванны для Фиглей, и мыло на случай, если они не поймут намека. Мыло они не взяли.
Последний раз Тиффани навещала Фиглей у них дома, в старом погребальном кургане высоко в холмах, когда получила приглашение на свадьбу Явора Заядло и Джинни. Явор Заядло был Большим Человеком местного клана, а Джинни пришла из клана Долгого озера, чтобы стать новой кельдой и нарожать множество детей, как пчелиная матка.
На свадьбу явились и Фигли из других кланов: больше пирушек пикеты любят только большие пирушки, а больше больших пирушек — только большие пирушки, на которых угощают задарма. Тиффани, по правде говоря, чувствовала себя немного неловко, ведь она была раз в десять выше самого высокого из гостей. Но обращались с ней очень вежливо, а Явор Заядло даже произнес длинную речь, где называл ее «наша мила грамазда мал-мал карга», и только потом упал лицом в пудинг. В пещере было очень жарко и шумно, однако Тиффани осталась. На пол положили крошечный, под стать Фиглям, веник, и Джинни под приветственные вопли собравшихся перетащила через него Явора Заядло. Вообще-то по традиции жених с невестой должны были вместе перепрыгнуть через веник, однако по той же традиции ни один уважающий себя Фигль на собственной свадьбе к этому времени уже не держится на ногах.
Тиффани заранее предупредили, что после церемонии с веником ей лучше будет уйти, потому что далее в программе значилась традиционная же драка между кланами невесты и жениха, которая могла затянуться до пятницы.
Тиффани на прощание поклонилась невесте, как принято между кельдой и каргой, и хорошенько рассмотрела ее. Джинни была маленькая и очень хорошенькая. А еще она высоко держала голову, и взгляд ее тоже выдавал сильный характер. Девочки у Нак-мак-Фиглей рождаются редко и с раннего детства знают, что однажды станут кельдами. Тиффани подозревала, что в ближайшем будущем Явор Заядло откроет для себя некоторые особенности семейной жизни.
Ей было жаль уезжать от Фиглей, но не слишком сильно. В конце концов, Тиффани уже исполнилось одиннадцать, и в таком возрасте как-то не пристало лазать в кроличьи норы, чтобы поболтать с маленькими человечками.
Кроме того, Джинни напоследок так глянула на нее… Мимолетным, но очень тяжелым взглядом. Нетрудно было понять, что он означает. Тиффани ведь несколько дней считалась кельдой и невестой Явора Заядло, пусть им и пришлось назначить день свадьбы только для того, чтобы соблюсти традиции. И взгляд Джинни говорил: «Он мой! И этот дом — мой! Держись от нас подальше! Я не хочу, чтобы ты приходила!»
Тиффани и мисс Тик шли по проселочной дороге, и вместе с ними двигался островок тишины: все, что обычно шуршало в живых изгородях, замирало, когда рядом оказывались Нак-мак-Фигли.
Дойдя до небольшой лужайки, они сели и стали ждать телегу. Через пять часов очень неспешной езды с местным возчиком они доберутся до местечка под названием Дверубахи, где можно сесть в большой дилижанс, идущий до самых гор и даже дальше. Родители думали, что Тиффани с мисс Тик так и поступят.
Телега уже показалась вдали, когда по лугу глухо застучали копыта. Тиффани обернулась — и ее сердце разом и подпрыгнуло, и провалилось куда-то.
Это был баронский сын Роланд верхом на красивом черном коне. Он спрыгнул на землю, не дожидаясь, пока конь остановится, и смущенно замер.
— Ой, какой там интересный… э-э… камень. Я пойду посмотрю его поближе, хорошо? — прощебетала мисс Тик приторно-сладким голоском.
Тиффани захотелось ее ущипнуть.
— Э-э… выходит, ты уезжаешь, — выдавил Роланд, когда мисс Тик поспешно удалилась.
— Да, — сказала Тиффани.
Казалось, мальчишка вот-вот лопнет от неловкости.
— Это тебе, — сказал Роланд. — Я купил у одного ремесленника во Взвое. — Он протянул ей небольшой сверток из мягкой бумаги.
Тиффани взяла подарок и аккуратно спрятала в карман.
— Спасибо, — сказала она и сделала небольшой реверанс.
Вообще-то девушкам и положено приседать в реверансе перед господами, но Роланд от этого краснел и начинал заикаться.
— О-открой его потом, — промямлил он. — Надеюсь, тебе понравится.
— Спасибо, — вежливо повторила Тиффани.
— Э-э… вон телега уже едет. Поспеши, а то еще уйдет без тебя.
— Спасибо. — Тиффани снова чуть присела в реверансе, просто чтобы закрепить результат.
Это, конечно, было немного жестоко, но иногда жестокость необходима.
И вообще, упустить эту телегу было очень трудно. Ее запросто можно было обогнать трусцой. Она двигалась так медленно, что остановка ни для кого не оказывалась сюрпризом.
Скамеек в ней не было. Хозяин телеги постоянно объезжал деревни по кругу и подвозил вещи и иногда людей. Пассажирам приходилось устраиваться среди ящиков с фруктами и рулонов полотна.
Тиффани села сзади, свесив ноги в старых башмаках. Телега покатила по ухабистой дороге. Ноги Тиффани покачивались взад-вперед.
Мисс Тик устроилась рядом, и ее черное платье вскоре по колено припорошило мелом.
Тиффани заметила, что Роланд остался стоять, глядя им вслед, и только когда они почти перестали видеть друг друга, запрыгнул на лошадь.
И она хорошо знала мисс Тик — ее наверняка так и распирало от любопытства. Ведьмы терпеть не могут чего-то не знать. И когда деревня осталась позади, мисс Тик, основательно поерзав и покашляв, спросила-таки:
— Разве ты не хочешь посмотреть?
— Посмотреть что? — отозвалась Тиффани, не поворачивая головы.
— Подарок, который дал тебе этот юноша.
— А я-то думала, вы изучали интересный камень, мисс Тик, — с упреком сказала Тиффани.
— Ну, он оказался не таким уж и интересным, — ничуть не смутилась ведьма. — Так что? Ты его развернешь?
— Попозже, — сказала Тиффани.
Ей не хотелось говорить о Роланде, ни сейчас, ни, если уж на то пошло, вообще когда-либо. Не то чтобы он ей не нравился. Она встретила его в мире Королевы эльфов и вроде как спасла, хотя сам Роланд этого не помнит, потому что большую часть времени был без сознания. Нетрудно потерять сознание, напоровшись на банду взвинченных Фиглей. И разумеется, хотя никто из них не сказал ни слова неправды, дома все решили, что это Роланд спас Тиффани. Не могла же, в самом деле, девятилетняя девочка, вооруженная сковородкой, спасти тринадцатилетнего парня с мечом.
Тиффани это вполне устраивало. Так люди не задавали вопросов, на которые она не хотела, да и не могла ответить. Но Роланд завел привычку… болтаться поблизости. Они чисто случайно натыкались друг на друга куда чаще, чем это возможно. И если Тиффани шла на праздник или еще какое событие в деревне, там непременно оказывался и Роланд. Он всегда держался очень вежливо, но смотрел глазами спаниеля, получившего пинка, а Тиффани это бесило до крайности.
Вообще-то следовало признать (как бы трудно это ни было), что Роланд уже не такой тупица, как когда-то. Но, с другой стороны, он изначально был настолько тупым, что над заточкой еще работать и работать.
«Лошадь», — вдруг подумала Тиффани, сама не зная, к чему. А потом поняла, что пока мыслями она была далеко, ее глаза смотрели вокруг.
— Я такого никогда раньше не видела, — сказала мисс Тик.
А Тиффани обрадовалась Лошади, как старой знакомой. Мел здесь вздымался вверх, и между холмов покоилась небольшая уютная долина. На ее крутом склоне было что-то вроде рисунка: кто-то убрал дерн длинными плавными линиями, так что полосы обнаженного мела сложились в изображение лошади.
— Это Белая Лошадь*, — сказала Тиффани.
— А почему ее так называют? — спросила ведьма.
— Потому что мел белый? — предположила Тиффани, прогоняя мысль о том, что мисс Тик немного дурочка.
— Нет, я имела в виду, почему лошадь? Это ведь совсем не похоже на лошадь, просто несколько кривых линий.
