После этого сна я проснулась вся в слезах, тоска накатила с новой силой, но с того дня мне будто стало легче дышать, и все вокруг я воспринимала с иронией. Ведь есть как минимум один человек, который любит и верит в меня, и потому никакие опекуны затюкать меня не смогут! И только тут я поняла, что как раз это и было главной целью Лягуха: за максимально короткий срок сделать из меня послушную ему девочку. Физически меня за поперек сказанное слово не наказывали, но морально на пару с тетушкой раскатывали так, что возникало чувство, что я грязь под их ногами и полная бестолочь!
Ну нет, господа и дамы! Я так просто не сдамся! И еще встану вам поперек горла! Дайте только вырваться!
Я потянулась, но тут же натянула одеяло повыше.
— Вставайте, лейриса. Лейр Крахт не любит, когда опаздывают на завтрак, — противным гнусавым голосом проговорила вошедшая служанка.
— Думаю, мне тогда и вовсе не стоит мешать лейру принимать пищу. Без моего общества ему точно будет комфортнее, — ответила глухо из-под одеяла.
— Лейр Крахт приказал вам быть на завтраке. Не стоит испытывать его терпение, — как заезженная пластинка проговорила она.
Я каждое утро слышала эти слова, и порой складывалось впечатление, что других фраз эта худая, высокая, как жердь, женщина просто не знает. Я бы могла еще препираться, но знала, что это ни к чему не приведет, а потому выбралась из постели и пошла умываться. Лягух помешан на распорядке, и его нарушение воспринимал крайне болезненно. К тому же уже через несколько дней я должна отправиться в академию сдавать экзамены, стоит побыть хорошей девочкой, чтобы он не решил придумать для меня какую-нибудь пакость. А он мог.
К удивлению, завтрак прошел спокойно. Ко мне никто не цеплялся и не кидал едких фраз о моем плебейском воспитании. Невольно вспомнилось, как тепло и весело проходили завтраки дома. Вспомнилась мама, подруги, которые частенько у меня ночевали после очередного нашего выступления, и на глаза чуть не навернулись слезы. Аппетит пропал, и я просто водила вилкой по тарелке, размазывая омлет.
— В чем дело? — внезапно как-то слишком заботливо поинтересовался Лягух. — Ты себя плохо чувствуешь?
— Нет, спасибо. Просто наелась, — и отложила вилку.
— Я же вижу, что что-то случилось? Возможно, тебя одолевают какие-то тяжелые мысли? Поделись. Я всегда тебе помогу.
У меня чуть глаза на лоб не полезли. В чем дело? Откуда столько заботы? Что-то тут не так. Уж слишком подозрительный контраст с его постоянным поведением.
— Спасибо. Но у меня все хорошо.
Я сидела от опекуна по правую руку и чуть не вскрикнула, когда он положил ладонь на мою руку. Подняла глаза и встретилась с непривычно участливым взглядом.
— Алевтина…
— Аля, — невольно поправила и увидела, как его губы дрогнули в желании что-то сказать.
Вместо этого сделал взгляд еще проникновенней и сказал:
— Аля, я хочу, чтобы ты знала: я всегда готов прийти на помощь близким людям. И чем они ближе, тем больше я готов для них сделать.
«Не поняла. На что намекает этот глист лупоглазый?»
Прочтя что-то в моем взгляде, он убрал руку и улыбаясь сказал.
— После завтрака я хотел бы с тобой поговорить. Занятия на сегодня отменены.
Холодок страха прошелся по позвоночнику — мне не понравились его слова. Уж если он нарушает собственноручно утвержденный распорядок, то разговор меня ждет очень непростой.
Закончив завтрак, он предложил мне свою руку и провел в кабинет. Усадил за стол и, продолжая источать доброжелательность, сел напротив.
— Алевтина, я знаю, что сейчас ты живешь немного не в тех условиях, которые бы желала иметь… — Я вопросительно вздернула бровь. — Ежемесячных отчислений, оставленных отцом на твое проживание, хватило лишь на эти убогие наряды и минимальный набор вещей, которые тебе понадобятся в академии. — Я уже успела понять, что это не так, и сумма отчислений вполне приличная, но ничего с этим поделать все равно не могла и не понимала, к чему он клонит. — Но я могу отправить тебя в академию как настоящую королеву! Аристократы всегда принимали по одежке, и если ты появишься там в таком виде, то тебе придется очень непросто. Скорее всего, тебя примут за обычную горожанку, которой повезло родиться магически одаренной и найти покровителя, который и оплатил обучение. А к таким относятся ой, как предвзято.
Я смотрела на него непонимающе.
— Так я скажу им, что я дочь графа Россельмейра и просто жду свое наследство. Думаю, после этого лишние вопросы отпадут сами собой.
В его глазах появился холод:
— Я как твой опекун запрещаю тебе говорить кому-либо, кто ты и чьей дочерью являешься.
— Но почему? — возмутилась и удивилась одновременно. Он мне однажды объяснял, что с исчезновением моего отца все не так просто, и мне нужно поостеречься, но играть в инкогнито в академии я считала лишним.
— Потому что твой отец пропал не просто так, — повторил он. — У него было много врагов, и я не могу быть уверенным в том, что, узнав о тебе, они не активизируются и не захотят избавиться и от тебя!
— Зачем им это делать? И вы ведь сами говорили, что Роствудская академия магии — самое защищенное место в королевстве. Потому мой отец и выбрал именно ее.
— Так-то оно так… Но есть те, для кого и это не помеха. А потому рисковать не стоит, и поступать ты будешь под своей земной фамилией. — Он нахмурился и даже покачал головой, показывая, как за меня переживает. Слабенькая какая-то аргументация, не подкрепленная ничем, кроме его слов. Только кто мне запретит представляться так, как я захочу, в самой академии? А потому сделала вид, что верю всему, что он говорит, только бы отправил учиться. — Но у меня есть другое предложение… — он даже посветлел лицом, будто идея настолько шикарна, что я должна сходу ее принять. — Ты выйдешь за меня замуж! — и улыбнулся во все тридцать два зуба.
«Боже, какой ужас! — почему-то первым делом подумала я о его широкой улыбке. А потом уже: — Лучше сразу на тот свет, чем за него замуж».
— Ну? Чего молчишь? Мне посылать за священником?
Я попыталась выдавить из себя улыбку, но почувствовала, что меня просто перекосило.
— Но вы ведь мой опекун. Разве это законно? — выдавила.
Хотя хотела выкрикнуть ему в лицо — ни за что! Ни за какие коврижки и пряники всех миров! И вообще, не пошел бы ты, дяденька, со своим предложение на некий отдаленный хутор бабочек ловить?
— Не переживай! Мы с тетушкой нашли лазейку. Нужно только твое согласие. Ну как? После этого я с полным правом накуплю тебе самые модные туалеты, лучшее для учебы и даже оплачу отдельную комнату в общежитии.
«Он что, хочет купить меня какими-то тряпками? Даже не верится»…
— Лейр Крахт, не сочтите за оскорбление и желание как-то иначе вас унизить, но замуж за вас я не пойду. Честно говоря, я вообще пока замуж не собираюсь. Я домой вернуться хочу. — Решила быть вежливой. Сейчас этот мужчина, несмотря на все источаемое им радушие, напоминал готовую к броску змею.
— Алевтина, ты, наверное, не до конца понимаешь, в какое положение попадешь, если отправишься учиться в академию в том качестве, в котором находишься сейчас…
Он еще битый час рассказывал, с какими трудностям я столкнусь, если не приму его предложение, и, наоборот, как у меня все будет радужно и замечательно, если соглашусь. Осчастливить он меня хочет! Как же! Наследство мое ему покоя не дает! А потому я не выйду за него замуж, даже если он останется последним мужчиной на земле.
— Значит, ты мне отказываешь? — холодно констатировал факт мужчина.
Я лишь пожала плечами. Все было сказано не один раз.
Доказывая преимущества принятия его предложения, мужчина давно подошел ко мне и стоял, прислонившись к столу. Я же сидела в кресле, вцепившись в подлокотники, и усиленно держала оборону. Сейчас опекун сел на этот самый подлокотник и демонстративно заправил выбившуюся прядь мне за ухо. Не отшатнуться стоило большого труда. Сейчас он вызывал отторжение, и смотреть ему в глаза было практически невозможно. Я бы предпочла сбежать, но вскочить с кресла он мне точно не позволит.
