Звезданутые на контракте (СИ) - Курилкин Матвей Геннадьевич

— Это да, как-то неудачно у меня дело идет с их изделиями. Ты Тиану уже позвал?

— Нет, она сегодня отправилась в медицинскую капсулу. Я за нее немного переживаю, раньше она не пользовалась ей так часто. Хотя, судя по показаниям приборов, она полностью здорова.

— Хм. Вот и не зови пока. Не будем ее отвлекать.

На самом деле Герману просто до ужаса не хотелось предстать перед девушкой в таком беспомощном виде. Он представил себе, что она скажет, когда узнает, чем он занимался ночью. «Нет, определенно, нужно хотя бы привести скафандр в порядок!» — решил парень.

Принять решение было легко, а вот с воплощением в жизнь дело как-то сразу не задалось. Липкая дрянь успела затвердеть, да так крепко, что ему даже согнуться теперь было сложно. В какой позе упал, в такой и сидел теперь на дне своего окопчика. Если бы за спиной был не мокрый песок — еще и к стене бы прилепился наверняка. А так испытатель был совершенно свободен, вот только совсем не мобилен.

— Герман, может, все-таки позвать Тиану? — осведомился ликс спустя где-то час.

— А она еще в капсуле? — уточнил парень.

— Ага.

— Ну тогда не будем ее беспокоить.

Тиана ди Сонрэ, освободитель

Тиана проснулась с прекрасным настроением. Да, в последнее время гормональный баланс пошел в разнос. Точнее, ей так кажется. Капсула утверждает, что все в порядке, и выдает предупреждающие надписи, когда она пытается вручную уменьшать их концентрацию в крови, но почему тогда накануне она два часа пялилась на рассекающего по морю Германа? Эти брызги воды, стекающие по коже… какие-то странные, неестественные ощущения возникают даже при воспоминаниях об этой сценке. В общем, полежав в капсуле девушка немного успокоилась, привела мысли в порядок, и все же последовала рекомендациям и не стала ничего не трогать. Тиана решила, что сегодня они не станут разбираться с наследием погибших цивилизаций. «Предложу Герману и Кусто устроить выходной! Тоже хочу искупаться, а то в прошлый раз Кусто попал в ловушку, и я даже не успела вдоволь поплавать! Можно попросить напарника сделать еще этих шашлыков…»

Тиана неохотно призналась себе, что ей уже не так невыносимо хочется вернуться домой. Нет, она по-прежнему стремится добраться до родного пространства, но и сейчас тоже совсем неплохо. Хотя стремление найти дорогу домой уже не такое острое, чувство долга перевесило бы желание отдохнуть, если бы не обещание разобраться с артефактами, оставшимися от местных жителей. Разведчице было просто страшно. Наверняка почти все эти предметы — оружие. А оружие имеет свойство убивать, прежде всего тех, кто не умеет с ним обращаться. Да, их скафандры — отличная защита от почти любых неприятностей. Но в том-то и дело, что почти. Накануне Герман оказывался спеленатым режущей паутиной несколько раз, и Тиана чувствовала, что ее терпение на исходе. Это ведь больно, даже если поза удачная. Разведчица видела — всякий раз, готовясь использовать метатель паутины, напарник непроизвольно втягивал голову в плечи, прижимал локти к туловищу. В этом случае паутина стягивала его в позу эмбриона, что еще не так уж страшно. А ведь если поза будет неудачной, можно сломать кости. «Нет, нужно немного отдохнуть. Нельзя сказать, чтобы я устала физически, но наблюдать, как человек мучается — выше моих сил. И следующий предмет буду тестировать сама!»

Приняв такое решение, разведчица откинула крышку капсулы и бодро выскочила наружу.

— Как хорошо, что ты уже проснулась! — поприветствовал Кусто. — Мне кажется, Герман уже устал сидеть в одной позе!

Хорошее настроение стремительно начало портиться. В предчувствии неприятностей.

— Что случилось?

— Герман ночью решил разобраться с очередным предметом со склада, и это оказалась ручная бомба, как он и предполагал. Только не с осколками, а с каким-то обездвиживающим составом. Так что он всю ночь просидел в скафандре, не в силах из него выбраться. Тиана, ты почему рычишь?

Это последнее Кусто спросил, потому что разведчица действительно непроизвольно зарычала. Сама свой голос не узнала.

— Рассказывай, — девушка принялась спешно облачаться в скафандр — Как и что произошло.

Выслушав объяснения Кусто, Тиана всерьез задумалась. Не оставить ли все как есть еще хотя бы на сутки? Чтобы неповадно было! Германа нашла без труда. С первого взгляда и не поймешь, что что-то не так: сидит человек в яме, — зачем он ее выкопал?! — созерцает противоположную стенку.

— По диким степям забайкальяааа, где зоооолото моют в горааах… — зазвучала унылая песня из динамиков шлема, — Здрасьте. А мы тут плюшками балуемся.

— Он что, еще и ел что-то с планеты? — озадаченно уточнила у Кусто девушка.

— Да ничего я не ел, это присказка такая. Цитата из мультфильма, — Герман ответил сам.

Вытащить неподвижную тушку напарника из ямы оказалось не так-то просто. У Тианы сил не хватало, отчего она только сильнее разозлилась. Несмотря на то, что объяснение, для чего эта яма потребовалась, показалось ей вполне логичным. Довольно разумное решение — укрываться от возможных неприятностей в складках местности, а если их нет, построить самостоятельно. Только вот не помогло — липкая бомба взорвалась еще до того, как упала на землю. Кусто показал: снаряд сработал в верхней точке траектории, так что Герману его ухищрения никак не помогли. К тому же за ночь яма слегка осыпалась, так что горе-испытатель, получается, сам себя закопал.

— Кусто. А почему ты его когтем не вытащил?

— Побоялся закопать, — признался ликс, — С первого раза ведь можно было и не попасть. Все-таки Герман очень маленький. Я мог промахнуться, и засыпать его еще сильнее.

— Ага! А мне говорил, что от этой липкой дряни не смог защитить потому что она жидкая! — подал голос экспериментатор.

— Ну, и поэтому тоже, — слегка смутился Кусто. — Я просто сразу и не подумал, что осколки в любом случае будут очень маленькие, а потом говорить было поздно, ты уже все сделал.

— Я вас обоих ненавижу, — тихо призналась Тиана. — Просто ненавижу.

Вытащить Германа из ямы удалось, только использовав страховочный трос. Кусто приподнялся над пляжем, вытаскивая памятник идиотизма, после чего, раскачав «груз», закинул его внутрь себя. Тиана наблюдала за процедурой с мстительным удовольствием, и втайне надеялась, что у этого слишком самостоятельного варвара там, внутри скафандра, не выдержит вестибулярный аппарат и он получит хоть немного неприятных впечатлений. Зря надеялась. Герман только вопил от восторга, и делился впечатлениями. Он воспринял процедуру спасения как веселое развлечение.

Дальше были долгие и безуспешные попытки воздействовать на застывший реагент. Действительно безуспешные — ни одна кислота и ни один известный Тиане растворитель на эту пакость не подействовал. Сам скафандр уже понемногу начало разъедать, а стеклянистой массе — хоть бы что.

— По-моему, это тот же прозрачный материал, через который мы к Кусто пробивались, — предположил Герман. Сейчас, спустя несколько часов беспрерывных попыток, веселья у него в голосе, наконец, поубавилось.

— Остается только резать, — констатировала разведчица, — и отправилась за вибромечом.

— Не шевелись, — велела она, и осторожно надрезала ткань скафандра. Ковырять саму стеклянистую массу даже не пыталась.

— И захотел бы — не смог, — признался Герман. — И, если можно, побыстрее. Не стоит сильно осторожничать, я не против мелких царапин.

Тиана вспомнила, что парень с ночи недвижим. Ясно, почему он так торопится. Как еще с ума не сошел!

— Почему вы меня сразу не разбудили?!

— Сначала пытались что-то сделать сами, а потом Герман сказал, что не стоит тебя беспокоить, когда ты в медкапсуле.

«Это он, получается, обо мне так побеспокоился. Вместо того, чтобы просто не делать идиотских вещей!» — раздумывала Тиана, аккуратно распарывая скафандр. Жалко было до слез. Конечно, есть еще несколько запасных, но сейчас, в отрыве от родины, каждый из них — это серьезная ценность. Герман, тем временем, наконец-то выпал — как бабочка из кокона. Такой же помятый и беспомощный. Идти он явно не мог, но как только оказался на свободе, куда-то очень целеустремленно пополз, не отвечая на вопросы. Теперь он больше напоминал не бабочку, а червяка — настолько яростно он извивался. Тиане все эти заскоки окончательно осточертели, и она потребовала: