Волшебники протолкались сквозь никак не реагирующие тела и повернулись, чтобы тоже взглянуть вверх.
Небо было заполнено лунами. Каждая была в три раза больше, чем собственная луна Диска, и все они находились в тени, если не считать розового полумесяца, горящего там, где на одну из лун падал свет красной звезды.
На переднем плане полыхали яростным огнем верхние окна Башни Искусства. Внутри мелькали неясные фигуры, и в этом не было ничего успокаивающего. Звук превратился в жужжание, похожее на гул осиного роя, усиленный в миллион раз.
Кое-кто из волшебников упал на колени.
– Он сделал это, – покачав головой, сказал Верт. – Открыл проход.
– Эти твари что, демоны? – поинтересовался Двацветок.
– Демоны… – фыркнул Верт. – Демоны – детская забава по сравнению с тем, что сейчас пытается прорваться сюда.
– Это хуже, чем все, что мы можем представить, – вставил Пантер.
– Я могу вообразить пару-тройку очень неприятных вещей, – заметил Ринсвинд.
– Так вот это еще страшнее.
– О-о.
– И что ты предлагаешь делать? – осведомился чей-то звонкий голос.
Они обернулись. Бетан стояла, скрестив руки на груди, и смотрела на них свирепым взглядом.
– Прости, что ты сказала? – переспросил Верт.
– Ринсвинд, ты же волшебник! – воскликнула она. – Ну так давай, действуй.
– Взяться за это? – вскричал Ринсвинд.
– А ты можешь предложить другую кандидатуру?
Верт протолкнулся вперед.
– Сударыня, кажется, вы не совсем понимаете…
– Подземельные Измерения должны выплеснуться в нашу вселенную, я права? – перебила его Бетан.
– Ну, да…
– Нас съедят твари, у которых вместо морд щупальца, так?
– Нас ждет несколько более неприятная перспектива, но…
– Послушай, – сказал Ринсвинд. – Все кончено, ты что, не видишь? Мы не можем запихнуть Заклинания обратно в книгу, не можем вернуть то, что было произнесено, не можем…
– Ты можешь попытаться!
Ринсвинд вздохнул и повернулся к Двацветку.
Но турист куда-то подевался. Глаза волшебника обратились к основанию Башни Искусства, и он успел увидеть, как пухлая фигурка Двацветка, неумело сжимающего в руках меч, исчезает за дверью.
Ринсвиндовы ноги приняли собственное решение, и, с точки зрения головы, оно было абсолютно неправильным.
Остальные волшебники проводили его взглядом.
– Ну? – сказала Бетан. – Он пошел.
Волшебники упорно прятали друг от друга глаза.
– Полагаю, можно попробовать, – сдался наконец Верт. – Твари вроде не лезут…
– Но у нас практически не осталось магии, – возразил один из волшебников.
– Тогда, может, придумаешь другой выход из положения?
Один за другим волшебники повернулись и, сверкая в жутковатом свете яркими церемониальными одеждами, побрели в сторону башни.
Каменные ступени были по спирали вмурованы в стены. К тому времени, как Ринсвинд нагнал Двацветка, тот успел подняться на несколько витков.
– Подожди, – окликнул его волшебник самым бодрым голосом, на который был способен. – Подобные вещи – работа для таких, как Коэн, а не для тебя. Только не обижайся.
– Думаешь, здесь Коэн смог бы что-нибудь сделать?
Ринсвинд поднял глаза и посмотрел на луч неестественного света, падающий из далекого отверстия у вершины лестницы.
– Нет, – признал он.
– Тогда я справлюсь не хуже, чем он, – заключил Двацветок, размахивая присвоенным мечом.
Ринсвинд прыгал следом за ним, держась как можно ближе к стене.
– Ты не понимаешь! – крикнул он. – Наверху – невообразимые ужасы!
– Ты всегда говорил, что у меня нет никакого воображения.
– Это да, – допустил Ринсвинд, – но…
Двацветок уселся на ступеньки.
– Послушай, – сказал он. – Я ждал чего-то такого с тех самых пор, как приехал сюда. Ну, это ведь приключение, правда? Один против богов и так далее…
Ринсвинд несколько секунд открывал и закрывал рот, прежде чем нужным словам удалось выйти наружу.
– А ты умеешь обращаться с мечом? – слабо спросил он.
– Не знаю. Никогда не пробовал.
– Ты чокнутый!
Двацветок посмотрел на него, склонив голову набок.
– Кто бы говорил. Я здесь потому, что не научился уму-разуму, а вот как насчет тебя? – Он ткнул пальцем вниз, туда, где взбирались по лестнице остальные волшебники. – Как насчет них?
С вершины башни ударил вниз голубой свет. Послышался раскат грома.
Волшебники добрались до двоих приятелей и остановились рядом, жутко кашляя и хватая ртами воздух.
– Какой у вас план? – осведомился Ринсвинд.
– У нас нет плана, – ответил Верт.
– Так. Прекрасно, – сказал Ринсвинд. – Тогда я оставляю вас. Продолжайте в том же духе.
– Ты пойдешь с нами, – возразил Пантер.
– Но я ведь не настоящий волшебник. Вы сами вышвырнули меня из Университета.
– Да, никогда не видел менее способного студента, – согласился старый волшебник, – но ты здесь, и это единственная квалификация, которая тебе нужна. Пошли.
Свет вспыхнул и погас. Ужасающий шум умолк, словно ему пережали горло.
Башню наполнила тишина. Тяжелая, давящая тишина.
– Все закончилось, – отметил Двацветок.
Высоко вверху, на фоне круга красного неба, что-то шевельнулось и медленно упало вниз, переворачиваясь и покачиваясь из стороны в сторону. Предмет ударился о лестницу в одном витке над волшебниками.
Ринсвинд первым оказался возле него.
Это был Октаво. Но лежал он на каменных ступеньках так же вяло и безжизненно, как любая другая книга, и его страницы трепетали в порывах дующего со дна башни ветерка.
Двацветок пыхтя подбежал следом за Ринсвиндом и посмотрел вниз.
– Они чистые, – прошептал он. – Все страницы абсолютно чистые.
– Значит, он-таки сделал это, – констатировал Верт. – Произнес Заклинания. И у него получилось. Я бы ни за что не поверил.
– Оттуда доносился шум, – с сомнением заметил Ринсвинд. – Свет какой-то странный. Да и силуэты подозрительные. Я бы не сказал, что все получилось.
– О, любой великий магический труд всегда привлекает к себе определенное внимание за пределами нашего измерения, – отмахнулся от него Пантер. – Зрелище то еще, но не более.
– Мне показалось, что там, наверху, чудовища, – возразил Двацветок, придвигаясь к Ринсвинду поближе.
– Чудовища? Покажите мне чудовищ! – воскликнул Верт.
Все инстинктивно посмотрели вверх. С крыши башни не доносилось ни звука. Круг света застыл неподвижно.
– Думаю, нам стоит подняться и, э-э, поздравить победителя, – объявил Верт.
– Поздравить? – взорвался Ринсвинд. – Да он украл Октаво! Он вас запер!
Волшебники обменялись многозначительными взглядами.
– Ну да, – сказал один из них. – Мой мальчик, когда ты добьешься чего-нибудь в нашем ремесле, то поймешь, что временами самое важное – это успех.
– Главное – это достигнуть желаемого, – грубо заявил Верт. – А не то, как ты его достиг.
Они начали подниматься по спиральной лестнице.
Ринсвинд уселся на ступеньки, хмуро уставившись в темноту.
Ему на плечо легла чья-то рука. Это был Двацветок, и он держал Октаво.
– Так с книгами не обращаются. Посмотри, – он выгнул переплет в обратную сторону. – Люди понятия не имеют, как нужно читать книжки.
– А-а, – неопределенно отозвался Ринсвинд.
– Не переживай, – подбодрил его Двацветок.
– Я не переживаю. Я просто зол, – огрызнулся волшебник. – Дай-ка мне эту треклятую штуковину!
Он выхватил у Двацветка книгу, злобным рывком открыл ее и пошарил в глубине своего сознания, где пряталось Заклинание.
– Ну, ладно, – прорычал он. – Повеселились – и будет. Все, моя жизнь окончательно погублена, так что убирайся туда, где тебе самое место.
– Но я… – запротестовал Двацветок.
– Заклинание, я имею в виду Заклинание, – перебил его Ринсвинд. – Давай, возвращайся на страницу!
Он буравил древний пергамент свирепым взглядом, пока его глаза не сошлись к переносице.
– Тогда я тебя произнесу! – закричал он, и его голос эхом взлетел к вершине башни. – Можешь присоединяться к собратьям, и всего тебе хорошего!
Он сунул книгу обратно Двацветку и, спотыкаясь, побрел вверх по ступенькам.
Волшебники уже добрались до крыши и исчезли из виду. Ринсвинд поднимался следом.
– Значит, мальчик, да? – бормотал он. – Когда я добьюсь чего-нибудь в нашем ремесле, да? А я ведь всего-навсего разгуливал по белу свету с одним из Великих Заклинаний в голове и, самое удивительное, не сошел с ума!
Он обдумал последний вопрос со всех сторон.
– Да, не сошел, – заверил он себя. – Я ж не начал разговаривать с деревьями, хотя они очень просили.
Его голова вынырнула на душной крыше башни.
Он ожидал увидеть почерневшие от огня камни и крест-накрест прочерчивающие их следы от когтей, а может, кое-что и того хуже.
Вместо этого он узрел семерых старших волшебников, стоящих рядом с Траймоном, на котором, такое впечатление, не было ни царапинки. С любезной улыбкой Траймон повернулся к нему.
