Порыв ветра стряхнул снег с ближайших деревьев. На головой замигали звезды. Все остальное застыло в неподвижности.
— Ты здесь. — сказала Тиффани. — Ты вкладываешь мысли в мою голову. Ты даже заставила мой собственный голос заговорить со мной. Но этого больше не повторится. Теперь, когда я узнала это ощущение, я смогу не впускать тебя. Если тебе есть что сказать мне, скажи сейчас. Когда я уйду отсюда, я закрою свой ум от тебя. Я не позволю…
Как тебе нравится быть такой беспомощной, пастушка?
— Ты Лето, да? — спросила Тиффани.
Ты как та маленькая девочка, что надевает материнские одежды. Маленькие ножки в больших туфлях, платье волочится по грязи. Целый мир обледенеет из-за какого-то глупого ребенка…
Тиффани что-то такое сделала, что она и сама бы не смогла описать, но голос затих вдали, как пролетевшее мимо насекомое.
Ей было холодно и одиноко. Все, что она могла сделать, это продолжать жить. Можно кричать, плакать, топать ногами, но толку от этого — только согреться. Можно заявлять, что так нечестно и это будет чистой правдой, но вселенную это мало волнует, поскольку значение слова „честно“ ей не ведемо. Когда ты ведьма, у тебя только одна проблема. Ты все решаешь сама. Всегда все решаешь сама.
* * *
Пришло Страшдество, со снегопадами и подарками. Из дома ей ничего не прислали, хотя кое-каким каретам удалось пробиться в горы. Она сказала себе, что на то есть уважительные причины и постаралась поверить этому.
Сегодня был самый короткий день в году, и он был удобно подобран в пару с самой длинной ночью. Зима была в самом разгаре и Тиффани никак не ожидала подарка, прибывшего на следующий день.
Шел густой снег, но вечером небо прояснилось и сильно похолодало.
Что-то просвистело с закатного небо прямо в сад Нянни Огг, подняв фонтан земли и оставив большую воронку.
— Так, капусте пришел конец. — сказала Нянюшка, выглядывая в окно.
Они вышли в сад. Из воронки валил пар и в воздухе сильно пахло капустой.
Тиффани вгляделась в клубы пара. Ей мешали земля и капустные побеги, но она смогла рассмотреть что-то круглое.
Она соскользнула в воронку, прямо в грязь и пар, поближе к загадочной штуке, которая уже немного остыла. Тиффани начала очищать ее от мусора и у нее появилось неприятное ощущение, что она знает, что это такое.
Это была та самая „штуковина“, о которой говорила Анойя. Она выглядела довольно загадочно. И лишь полностью высободив ее из грязи, Тиффани поняла, что уже видела ее раньше.
— Ну что там внизу, все в порядке? Я не вижу тебя из-за пара! — крикнула Нянни Огг. На шум падения прибежали соседи и сейчас они взволнованно переговаривались.
Тиффани быстро оттерла землю и давленную капусту с штуковины и ответила. — Боюсь, что эта штука может взорваться. Скажите всем, чтобы разошлись по домам! И подайте мне руку, пожалуйста?
Наверху раздались какие то крики и убегающий топот. Появилась рука Нянни Огг, разгоняющая пар, и ухватившись за нее, Тиффани выбралась из воронки.
— Стоит ли нам спрятаться под кухонным столом? — сказала Нянни, пока Тиффани счищала землю и капусту с платья. Затем Нянни подмигнула. — Только собирается ли она взорваться?
Из-за дома вышел Шон, сын Нянюшки, с ведрами воды и остановился в разочаровании, увидев, что они не понадобятся.
— Мам, чего это было?
Нянюшка повернулась к Тиффани, которая ответила. — Ээээ… огромный камень упал с неба.
— Не могут огромные камни в небе висеть, мисс! — сказал Шон.
— Подозреваю, что именно поэтому он и упал, сынок. — живо ответила Нянни. — Если ты хочешь помочь, построжи здесь и проследи, чтобы никто близко не подходил.
— Что мне надо делать, если эта штука взорвется, мама?
— Пойди и скажи мне, хорошо? — предложила Нянюшка.
Она поспешила с Тиффани в коттедж, закрыла за собой дверь и сказала. — Какие же мы с тобой врушки, Тифф. Ну, что там у нас?
— Вряд ли она взорвется. — ответила Тиффани. — И если все-таки взорвется, то в самом худшем случае, нас завалит цветной капустой. По моему, это Корнукопия.
Снаружи послышались голоса и дверь распахнулась.
— Мир этому дому, — сказала Матушка Ветровоск, стряхивая снег с ботинок. — Твой парнишка говорит, что заходить нельзя, но по-моему, он ошибается. Торопилась, как могла. Что случилось?
— Корнукопии на нас свалились, — ответила Нянни Огг, — чем бы они там не были.
* * *
Был поздний вечер. Им пришлось подождать до темноты, прежде чем вытаскивать Корнукопию из воронки. Она был намного легче, чем Тифани ожидала; вернее сказать, у нее был вид очень и очень тяжелого предмета, решившего по каким-то своим причинам временно стать легким.
Корнукопия лежала на кухонном столе, очищенная от земли и капусты. Тиффани подумала, что в ней есть что-то живое. Она была теплая на ощупь и, как будто слегка вздрагивала под пальцами.
— Согласно Чаффничу, — сказала она, держа открытую Мифологию на коленях, — Бог Слепой Ио создал Корнукопию из рога волшебной козы Альмегии, чтобы накормить детей Богини Бисономии, которая была затем превращена в дождь из устриц, Эпидитием, Богом Картофелеобразных Предметов, после того, как она оскорбила Резонату, Богиню Горностаев, кинув крота на ее тень.
— Всегда говорила, что они слишком увлекались такими делами в былые времена. — сказала Матушка Ветровоск.
Ведьмы разглядывали штуковину. Она и правда походила на козий рог, но очень и очень большой.
— Как она работает? — спросила Нянни Огг. Она засунула голову внутрь и закричала — Привет! — Приветы вернулись многократным эхом, как будто они прошли намного большее расстояние, чем можно было ожидать.
— По мне, так похожде на большую морскую раковину. — вынесла свой вердикт Матушка Ветровоск. Кошечка Ты расхаживала вокруг штуковины, изящно пофыркивая на нее. (Тиффани заметила, что Грибо прятался за кастрюлями на верхней полке).
— Вряд ли это кому известно. — ответила Тиффани. — Но его еще называют Рог Изобилия.
— Рог? А подудеть а него можно? — спросила Нянни.
— Сомневаюсь. — ответила Тиффани. — В нем содержится… всякое.
— Что всякое? — спросила Матушка Ветровоск.
— Технически… все, — ответила Тиффани. — все, что растет.
Она показала им картинку в книге. Из широкого горла Рога Изобилия вываливались всевозможные фрукты, овощи и зерновые.
— Я погляжу, одни фрукты, — заметила Нянюшка. — Морковки что-то не видать, хотя она, скорее всего, вся в остром конце. Там ей как раз впору.
— Очень типично. — сказала Матушка. — Нарисовал впереди, что поярче. Много чести для обычной картошки. — Она обвиняюще ткнула пальцем в страницу. — А что скажете про херувимов? Они у нас тут не появятся впридачу, а? Терпеть не могу шныряющих в воздухе младенцев.
— Они часто встречаются на старых картинах. — сказала Нянни Огг. — Их рисовали, чтобы показать, что это Искусство, а не сомнительные картинки с полуголыми женщинами.
— Ну меня то они не одурачат. — ответила Матушка Ветровоск.
— Давай, Тифф, включи его. — сказала Нянни, обходя стол вокруг.
— Я не знаю как! — ответила Тиффани. — Инструкции при нем не было!
Тут Матушка закричала: — Ну-ка назад, Ты! — но было уже слишком поздно.
Белая кошечка лишь махнула хвостиком и скрылась в роге.
Они стучали по рогу. Они переворачивали его вниз горлом и трясли. Они кричали в него. Они поставили перед ним блюдце с молоком. Но котенок не возвращался. Затем Нянни Огг осторожно потыкала в рог шваброй, которая, никого этим не удивив, вошла в Корнукопию ровно настолько, насколько позволяли внешние размеры рога.
— Выйдет сама, когда проголодается. — утешительно сказала Нянни.
— Не выйдет, если найдет внутри еду. — ответила Матушка, всматриваясь в темноту.
— Не думаю, что она сможет найти еду для кошек. — проговорила Тиффани, пристально изучая картинку. — Хотя, там может быть молоко.
— Эй Ты! Немедленно вылезай оттуда! — скомандовала Матушка голосом, предназначенным для сотрясания гор.
Послышалось отдаленное мяу.
— Может она там застряла? — предположила Нянни. — Я что хочу сказать, рог похож на спираль, которая сужается к концу. А коты назад пятиться не очень-то умеют.
Тиффани заметила выражение лица у Матушки и вздохнула.
— Фиглы? — сказала она, обращаясь к комнате в целом. — Я знаю, вы здесь. Появитесь, пожалуйста.
Из-за каждого украшения в комнате вылезли фиглы… Тиффани похлопала по Рогу Изобилия.
— Можете вытащить из него белого котенка? — спросила она.
— И только то? Айе, нае проблемо. — ответил Роб Всякограб. — Я то надеялся на что-то скрутное!
Нак Мак Фиглы рысью устремились в Рог Изобилия. Их голоса замерли вдали. Ведьмы остались ждать.
Они подождали еще.
