- Думаю, до полуночи управимся! — отозвалась бабушка, решительно вооружаясь уликами.
Я понимала, что бабушку не остановить. И если дедушка действительно что-то знает про маму и папу, я должна быть там! И защитить бабушку!
- Ноэль в курсе. Он обещал заняться этим делом, когда дойдут руки, - пытался остановить нас ворон. — Просто потерпеть никак?
- Когда у Ноэля дойдут руки, этот старый выпердыш больной самки дракона уже сдохнет! И мы так ничего и не узнаем! Я почти двадцать лет ищу свою дочь! Двадцать лет! И нигде не могу найти! — закричала бабушка. — И если он знает, где она, то я высосу из него правду!
Она раскрыла медальон с портретом мамы и тут же закрыла. Медальон был сжат в ее дрожащей бледной руке.
- Пойдем, Тирания, - дернула меня бабушка. Она проверила, не затерялось ли какое-нибудь письмо возле кровати.
- Одну минуту, бабушка! — крикнула я, хватая перо и чернильницу.
- Я бы полетел с вами, - с сожалением произнес ворон, присев на столик. — Но … Короче, сознаюсь! Никуда я не летал. Просто наблюдал за дедом при помощи зеркала. В связи с некоторыми событиями я официально числюсь почетным трупом. И лучше бы мне не показываться на людях… Поэтому я и изображаю домашнюю зверюшку. Как умею.
- А что вы такого сделали? — спросила я, посадив кляксу на бумагу. «Тирания! Ты идешь?», - послышался голос бабушки. Она не находила себе места.
- Да так, напустил на город толпу голодных зомби…. Мелочь, но все почему-то обиделись! — заметил Ворон. — А, казалось бы, в дверь ломятся не чужие люди!
Буквы прыгали по бумаге, строчки разъезжались в разные стороны. Я поставила точку и бросила перо на стол.
«Любимый… Любовь — это доверие. И я хочу, чтобы ты научился доверять мне. Мне нужно уехать. Срочно. Обещаю вернуться к полуночи. Ни минутой позже. Не переживай за меня!», - прочитала я свою записку.
- Передай это Ноэлю, - попросила я, протягивая свернутую бумагу. Бабушка влетела в комнату с криком: «Ты идешь?».
- Мадам, да вы сегодня вообще не в духах! — заметил ворон, пока бабушка нахлобучивала на меня плащ.
- Согласна! Я сегодня еще никого не задушила! — отозвалась бабушка, мило улыбаясь. — Хотите быть первым?
- Карета подана. Я ничего не видел, - произнес он, взмахнув рукой.
А потом осмотрелся по сторонам и подошел к бабушке.
- Береги себя, Тварианна, - усмехнулся он, пытаясь ее поцеловать. Я немного покраснела. Бабушка отмахнулась.
Мы спустились вниз. Возле ворот стояла черная карета. На козлах сидел молчаливый кучер.
- Он не разговорчивый, - заметил ворон, летя за нами. — У меня интеллектуальные трупы получаются редко! Но, дорогу я ему объяснил.
- Спасибо, только не забудьте… - просила я, высунувшись в окно. — Передайте ему! Со мной все будет хорошо!
- Я скажу, что вы украли три гриммуара отечественных, мантию замшевую. Тоже три! — слышался голос ворона.
Как только мы тронулись, бабушка повернулась ко мне.
- Мне категорически не нравится то, что он постоянно тебя ревнует! Был у меня один такой темпераментный катушек с задницы единорога! Он ревновал меня к каждому столбику. И все норовил пометить мои мозги скандалом, обозначив, что мой траурный веночек — приватизированная собственность его маленького покойничка… - начала бабушка, усмехнувшись.
- Бабушка, прекрати, пожалуйста, - отмахнулась я.
- Что, бабушка? Стоило мне только отвернуться, как он уже себе рога примеряет. Взгляд, как у бешеной белки. Слюной брызжет, как королевский фонтан. Видите ли, его укусил какой-то взбесившийся таракан. И ему вдруг показалось, что пока он моргнул, я устроила дикую и разнузданную оргию на сорок персон. И успела все убрать за собой… - недовольным голосом выдала бабушка, нахохлившись.
- Мне кажется, что он просто переживает за меня, - ответила я. - Он постоянно находится во дворце. А там предательство, интриги, заговоры. Я бы на его месте тоже ревновала бы!
- День, я как бы сплю. Приходит и … «Молилась ли ты на ночь, Тварианна?», - продолжала бабушка. — Если нет, то помолись! А сам руки к шее тянет! Про какой-то платок рассказывает. Дескать, подарила я какому-то барону свой платок. Он точно видел такой же платок у барона! А ничего, говорю я, что такие платки на каждом углу продаются? Что в городе, куда ни глянь эта кружевная рванина с каемочкой сопли принимает.
- И? — спросила я. Бабушка эту историю не рассказывала.
- Ну бросился он меня душить. Сначала своими вонючими, как потного козла носки, духами. А потом и руками. Вот от первого шансы помереть были намного выше! В итоге я обиделась на него так, что даже хоронить не стала! — закончила бабушка.
- Скажи проще. Он тебе не нравится, - улыбнулась я, мечтательно глядя в темень окна. — Просто не нравится и все!
- И я говорила почему! Я терпеть не могу эльфов! Моя дочка вышла замуж за эльфа! И после этого пропала! — нахохлилась бабушка.
Карета неслась на бешеной скорости. За окном было темно. И я решила вздремнуть. Устроившись поудобней на сидении, я думала о маме, о папе. Я пыталась вспомнить хоть что-нибудь…
- Приехали! — толкнула меня в плечо бабушка. Я дернулась и открыла глаза. Карета стояла. Я выглянула из окна. На втором этаже в дедушкином кабинете горел свет.
- Итак, легенда такая. Ты вернулась, потому что муж выгнал. Поняла? — бабушка открыла дверь кареты и обратилась в летучую мышь. — Кстати, какой сегодня день недели? Скандельник? Скандорник? Скандреда? Как видишь, любой день идеально подходит для скандала!
Бабушка нырнула под юбку. Я шла знакомой дорожкой к старинной двери. Дверь была закрыта. Я постучала, но никто не открыл.
- Погоди, там окно есть разбитое! — вспомнила я, пробираясь заснеженными кустами.
- Ай! Бабушку не прищеми! — слышался голос бабушки. А я уже лезла внутрь, вспоминая, куда ставить ногу.
Холодный коридор выглядел неуютно и пусто. Кое-где лежали сугробы. Обрывки гобеленов шелестели на сквозняке. Осторожно, вспоминая, где время расставило ловушки, я пробиралась на второй этаж.
- Операция «Диарея», - шепотом заметила бабушка.
- Почему «диарея»? — спросила я, перешагивая сразу через две ступеньки.
- Потому что нападаем неожиданно, - пояснила бабушка. Я поднялась на второй этаж. Перепрыгнула дырку в полу и направилась к двери в дедушкин кабинет. В кабинете было пусто. Но дверь в спальню была открыта.
Его портрет сурово смотрел со стены. А сам он лежал на кровати.
- Кто здесь? — послышался слабый голос.
- Это я, Тирания, - произнесла я, видя как дед тянет слабую руку.
Он был в ночной рубашке и в драном ночном колпаке. Его накрывало несколько дырявых одеял. На столике горела свечка.
Бабушка вылетела из-под юбки и бросилась на деда.
- Я так рад, что вы приехали… - заметил дед, слабо усмехаясь. — А то в последнее время я себя неважно чувствую. Думал, что уже не увижу!
- Дедушка, - бросилась я к нему. Бабушка, которая еще минуту назад готовилась растерзать, его замерла.
- Хотел сказать вам… перед смертью…- произнес он, тяжело вздыхая. — Правду, как есть… Кхе-кхе!
Я почувствовала, как на горло начинает давить комок слез. Бабушка застыла в растерянности. Она ожидала увидеть все, но не это!
- Как только родилась Тирания, ко мне обратился один очень знатный господин. Он мечтал о бессмертии… Кхе-кхе! — прокашлялся дедушка
- Написал бы поэму, - процедила бабушка, обернувшись человеком. Я гладила его холодную руку и понимала, что не могу злиться на него.
- Нет, не о том. Господин серьезно проклят. И перепробовал все средства. А укус эльпира должен был подарить ему жизнь. Вечную жизнь. Пусть даже в качестве вампира, - начал дед, присаживаясь на стул. — Вампиры не умеют обращать людей в вампиров. Многие… Да почти все! Умирают в страшных муках! Дампиры — слишком слабы. А вот эльпиры, в чьих жилах течет магия жизни и магия вампиров, вполне способны подарить кому-то вечность. И господину нужна была гарантия…
