А ближе к вечеру прилетел Луизианский Лев.
На столе передо мной лежала кучка стальных деталей. Были там шестерёнки и пружины наподобие часовых, рычажки, храповики, шарниры. Воронёные трубочки, гнутые пластины и какие-то оси с насечкой. Серебристый Т-образный ключ с длинным стеблем и развитой перекладиной, предназначенный для взведения мощной пружины. Изящно закрученный наподобие молекулы ДНК винт длиной чуть больше спички, с торчащими из него коротенькими шпеньками. Россыпь мельчайшего крепежа и что-то вроде обломков от полотна крошечной пилы. А ещё была голова — примерно как у кузнечика, только размером с куриное яйцо. Тоже стальная и воронёная. Этим отличия от головки безобидного насекомого не заканчивались. Челюсти у железного «кузнечика» были гиперразвиты и походили скорее на пугающие жвала личинки стрекозы. Усики короткие, пружинистые, с очень острыми кончиками. Вместо фасетчатых глаз — телескопические объективы с «про-светлённой» оптикой.
— Тебе не кажется, что подобную красоту мы уже лицезрели? — спросил Жерар и сунул когти в пасть. Мистер Вселенная только что изволили скушать большую миску тушёного до полуготовности мяса, и некоторые волокна застряли у него между клыками. Он энергично пошуровал во рту, что-то сглотнул, вытащил лапу и добавил: — Только в виде чертежей.
— Похоже на то, — признал я. — Механическая букашка конструктора Мочало?
— Угу! Знаменитый совсем-как-огуречик. Набор «собери сам, напугай лягушку».
Я взял железную голову в руки и стал рассматривать внимательнее. Из задней части, на которой остались светлые следы от абразивного круга, которым головку отделили от тела, торчали обрезки стальных тяг и целый пучок тонких проводков. Глаза вращались в полусферических гнездах — будто у хамелеона. Это давало возможность направить объективы не только в стороны, вверх и вниз, но и назад. Для того чтобы их повернуть, требовалось известное усилие. Челюсти были покрыты острейшими зубчиками со сверкающи-ми концами (уж не алмазное ли напыление?) и крепились к голове на шарнирах. Развести их, даже при помощи железной трубочки, удалось всего на миллиметр. Дальнейшему движению препятствовала пружина.
— То-то и оно, что напугай, — согласился я, оставив попытки заглянуть насекомому в пасть. — Да и не только лягушку. Честно говоря, не припомню таких челюстей и глаз. На чертежах, которые я скопировал в ГЛОКе, голова у кузнечика была обыкновенная. Да и глаза без цейсовской оптики, из обыкновенной сеточки.
— Не из обыкновенной сеточки, а из просечной, с формой отверстия а-ля соты. И диаметром вписанной окружности одна шестнадцатая дюйма, — въедливо поправил бес. — Там примечание было. Каллиграфическим почерком!
— Крайне ценные сведения, благодарю, — сказал я и приложил палец к губам: в комнату вошла щучка. Вид у неё был цветущий, и не скажешь, что вчера надралась до потери сознания.
— Откуда у вас, Дарья, это добро?
— Помнится, вчера мы сговорились на «Дашу», — пожурила она меня, усаживаясь напротив. — А это, как ты выражаешься, добро привёз Хайдаров-доп.
— Имеется в виду двойник Басмача? — тявкнул Жерар.
— Ага. Иногда я зову его просто Допом — от доппельгангера. А привёз он эти детальки, чтобы я показала его мужу.
— Зачем? — снова сунулся бес.
— Послушай, дружок, если будешь поминутно меня перебивать, я до конца недели не закончу.
— Всё-всё-всё! Молчу! — воскликнул он и изобразил лапкой, что застёгивает пасть на «молнию». Затем приоткрыл уголок рта и негромко прошепелявил в сторону: — Хотя, ришкну жаметить, шегодня как раж пятнишша.
Дарья со страдальческой миной закатила глаза. Я поймал болтуна за шкирку, усадил к себе на колени, положил ладонь ему на морду и сообщил:
— Больше не вякнет.
Дарья кивнула.
— Спасибо. Так вот, месяца три назад Хайдаров-доп увидел в интернете ролик старинного мультфильма. Там кукольные букашки играли на музыкальных инструментах. Он заинтересовался и выяснил, что подобные игрушки делали в Императрицыне, в начале прошлого века. У него тут же возникла идея производить движущихся кукол на одном из наших заводов. Завод этот — бывший военный. Точного оборудования там много, но почти всё простаивает без дела. Высококлассные рабочие, которые ещё не уволились и не вы-шли на пенсию, тоже занимаются всякой ерундой. Потому что там сейчас собирают блендеры, электрические мясорубки и прочее барахло. Работают в основном «гости с юга».
— Небось, в Старой Кошме? — спросил я, вспомнив дядю Улугбека и его рассказ о брате, что трудится на Хайдарова.
— Да, там. А ты откуда знаешь? В газете читал?
— Нет, знакомый один рассказывал, — уклонился я от подробностей. — Ну и что дальше?
— Дальше он пришёл с этой идеей к моему Басмачу. У Допа, понимаешь, комплекс. Ведь практически всё решает Хайдаров номер один. Двойнику остаётся роль марионетки. Вот у него периодически и появляются прожекты. По правде говоря, один другого смехотворней. А на этот раз ему повезло. Басмач решил, что производство какого-то количества элитных кукол может быть прибыльным. Дал задание разработать чертежи, прописать технологический процесс, обсчитать затраты и так далее. А Хайдаров-доп ему и говорит: чертежи уже есть. Какой-то человек выставил на «E-Bay», осталось их только купить. Продавца нашли быстро. Оказался работником городского архива. Дерьмовый человечишка. Некий Новицкий. Сначала этот дурачок упрямился, говорил, что чертежи уже обещал какому-то иностранцу и нёс прочий бред. Ну да его живо прижали. Новицкий был гомосексуалистом. Его любовнику подбросили десяток граммов героина и навели знакомых ребят из наркоконтроля. Задержали, хорошенько напугали, а после намекнули, что можно откупиться. Тот, конечно, первым делом метнулся к архивному крысёнышу. А мы уже тут как тут.
— Мы?! — воскликнул Жерар, резким движением головы вывернувшись из-под моей кисти. — То есть без вас, мадам, не обошлось? Винтовочку, небось, для убедительности продемонстрировали?
— Не придирайся. Я фигурально выражаюсь, — отмахнулась Дарья и продолжила: — Куда было бежать бедному педерасту? Собрал чертежи и отнёс в проектное бюро, которое мы же для него и нашли. Оно неприметное и не особо крутое, но с задачей должно было справиться.
Дарья взяла в руки колёсико с двумя зубчатыми венцами и пояснила:
— Для изготовления на программируемых станках таких вот деталей желательно иметь трёхмерную компьютерную модель. А столетние чертежи — бумажные и двумерные. В проектном бюро специалисты должны были отсканировать это старьё и перечертить в 3-D. Результата ждали со дня на день. Станки были уже настроены, рабочие проинструктированы, подготовительные мероприятия проведены. И тут случился форс-мажор. На бюро ночью совершили нападение. Кто — неизвестно. Охранник запомнил женщину с иностранным акцентом, которая усыпила его газом из баллончика. Искали наверняка эти чертежи, потому что взломали только помещение проектного бюро. К счастью, чертежи и готовые файлы с трёхмерными моделями находились у начальника, в отдельном кабинете. Потом налётчиков, похоже, что-то спугнуло. Очень уж быстро они уехали. Охранник очнулся, вызвал начальника бюро. Тот прибыл раньше, чем милиция. Забрал бумаги, скопировал файлы на флешку и передал Новицкому. Все следы у себя в конторе он, разумеется, уничтожил.
— А Новицкий что? — спросил Жерар.
— Помчался с бумагами в архив. Он ведь их оттуда примитивно выкрал. А тут, видимо, испугался, что следствие начнёт копать и доберётся до него. Решил скорее вернуть на место. Вернул… — Дарья горько усмехнулась. — В архиве его убили при загадочных обстоятельствах. В закрытом изнутри помещении. Чертежи спустили в измельчитель бумаг, а флешку забрали. Ну, мы попсиховали, да и плюнули. Потеряли-то не особенно много. Аванс Новицкому, плюс какие-то гроши, которые заплатили работникам бюро. А вчера рано утром вдруг звонят из Старой Кошмы. На заводе ЧП, имеются пострадавшие. Хайдаров-доп быстренько поехал туда. А вернулся с этими вот обломками.
Дарья замолчала. Мы тоже помалкивали. На последнем градусе нетерпения.
— Случилось там что-то не совсем понятное. Оказывается, часть рабочих уже около недели выходили в ночную смену. Хотя распоряжения такого не было. И трудились они как раз над этой вот железной саранчой. Станки работали по тем самым пропавшим компьютерным моделям! Вчера около полуночи детали для первых десяти букашек были готовы. Кукол начали собирать. Понятно, что первую же готовую завели для пробы. Действовала она, говорят, восхитительно. Танцевала и кланялась так, что все зрители со смеху покатились. Решили собрать остальных и завести одновременно. Это должно было выглядеть неимоверно круто. И вот, когда запустили весь десяток, произошло нечто фантастическое. Кузнечики только первые секунды действовали по программе. А потом вдруг на-пали на рабочих. Все разом, будто по команде.
