«А вот хрен тебе, а не мою ручку… целуй дверную», — мстительно подумала я, но, вовремя взяв себя в руки, с достоинством выполнила его просьбу. «Только бы не обслюнявил от счастья, старый козёл», — брезгливо подумала я, улыбаясь одними губами рыбаку, припавшему к моей руке.
Не судите меня строго и не считайте беспринципной: эмоции — эмоциями, но нужно всегда держать себя в руках и делать скидку на обстоятельства. Мало ли почему он сначала так себя повёл. Во–первых, я — женщина, и если мне удалось его обловить, то он сейчас наверняка умирает от досады, раздражения и унижения. Во–вторых, его первая реакция могла быть непроизвольной — и опять же по причине того, что я — женщина. В-третьих… может, у него вообще критические дни… В общем, кто прошлое помянет — тому глаз вон. «А кто забудет — тому оба», — съехидничал внутренний голос. «Отстань, мне с этим мужиком ещё долго соседничать, не могу же я из–за всякой ерунды со всеми перессориться», — поучала я своего постоянного оппонента.
— И как вы ловите рыбу с таким маникюром? — ошалело прошептал старичок, с удивлением рассматривая ногти на моих пальцах.
— Нормально ловлю, — ухмыльнулась я в ответ и осторожно высвободила руку. — Начинаю работать спиннингом, а маникюр так и играет в солнечных лучах, переливается, рыба видит блеск, сгорая от любопытства, подплывает поближе к лодке, высовывает из воды глупую голову… а тут Иван с Матвеем наготове с вёслами. Вот так сазана и взяли.
Собравшиеся дружно захохотали, а потом наперебой зашумели:
— Ай, молодец, Алёна!
— Вот это женщина! Мне бы такую жену, вместе бы на рыбалку ездили… а вы замужем?
— М-да… такого красавца нечасто увидишь…
— Поздравляю с рекордным трофеем!
Мне было очень приятно… вы даже не представляете насколько. Сегодня я — королева дня, а раз так, то с меня королевская милость.
— Коллеги! — громко обратилась я к собравшимся, счастливо улыбаясь. — Мы решили устроить праздник и пустить моего кабанчика на шашлык — Алексей сказал, что из сазана он просто замечательный получается. Так что ждём вас всех вечером в центральной беседке. Мяса — килограммов десять, так что хватит всем.
Рыбаки одобрительно зашумели и, заверив, что обязательно придут, начали потихоньку расходиться.
— Лёш, и ты приходи, и ребят ваших приводи, да девчонок с кухни, — обратилась я к Алексею, скромно стоявшему в сторонке. — Если бы не ты — упустила бы я монстра как пить дать. Спасибо тебе большое за помощь.
— Да что там, ерунда, — смущённо ответил Алексей, расплываясь в довольной улыбке. — Грех не помочь человеку, который ставит перед собой цель и изо всех сил стремится её достичь. А ты действительно молодец.
— Спасибо, — улыбнулась я. — Значит, ждём.
Тем временем ребята, полностью разгрузив лодку, навьючивали на себя наши вещи и рыболовные принадлежности.
— Сазан твой на вечер пристроен, — сказал, размышляя, Иван. — А что с остальной рыбой делать будем?
— Как «что»? Филе сделаем и в морозилку положим — я видела две здоровенные в подсобке кухни. Их специально для рыбаков поставили. А потом всё в Москву заберём, я из дома несколько охлаждающих пакетов прихватила.
— Разумно. Мот, отнесём вещи и займёмся разделкой рыбы, пощадим Алёнкины ногти.
— Спасибо, — благодарно улыбнулась я Ивану, демонстративно сдувая несуществующую пыль с ногтей. — А я в свою очередь обещаю вас развлекать, пока вы будете воевать с рыбёшкой.
— Неужели стриптиз устроишь? — хохотнул Матвей, пристраивая на плече последний чехол со спиннингами.
— Обойдёшься, — отрезала я и высунула язык. — Очень мне нужно, чтобы вы себе пальцы поотрубали. Бегай потом с вами по больницам вместо рыбалки. Так что хватит с вас и анекдотов.
— Ну вот, опять пролёт, — с наигранной грустью констатировал Матвей.
— Топай уже, озабоченный ты наш, — рассмеялся Иван и подтолкнул замешкавшегося друга плечом.
— Озаботишься тут, — бурчал себе под нос Матвей, медленно взбираясь по мостику на пригорок. — Куда ни плюнь — в мужика попадёшь, одиноких симпатичных женщин в радиусе ста километров не увидишь… Как будто антиженское цунами по побережью прошлось…
Дружно хохоча, мы один за другим взобрались на пригорок и направились к домику по кирпичной дорожке. Из–за угла столовой, радостно тявкая, вылетел Баксик и стремительно понёсся нам навстречу. Его висячие ушки смешно подпрыгивали и шлёпали его по голове в такт прыжкам. Какие же всё–таки щенки забавные!
— Малыш! Привет! — я нагнулась и потрепала по голове затормозившего о мои ноги щенка. — Как у тебя дела? Всё в порядке?
— Сколько кур придушил? — внёс свою лепту Матвей, с умилением разглядывая Баксика.
Счастливый щенок не знал, как лучше продемонстрировать переполнявшую его радость, и, будучи смышлёной собакой, пробовал всё, что приходило ему в голову: он легонько прикусывал нас за ноги, прыгал, тёрся о ноги, как последняя кошка, гавкал и пищал, крутился юлой…
— Всё, всё, хватит, — ласково сказала я щенку, когда он, не представляя, чем ещё нас порадовать, бросился под ноги Ивана и тот, споткнувшись, едва удержался на ногах. — Мы тоже очень рады тебя видеть, пошли домой.
Щенок послушно успокоился и с готовностью побежал рядом с нами, махая хвостом, который ни за что не соглашался подчиниться хозяину и вести себя подобающим послушной собаке образом…
Поскольку мне не предстояло возиться с рыбой, я не спеша разобрала вещи и приняла душ, почувствовав себя наконец абсолютно счастливой. «Пойду постою с ребятами за компанию, обещала ведь», — подумала я и, проверив перед зеркалом макияж, стремительно сбежала по ступенькам домика, взяв курс на причал. По пути ко мне присоединился Баксик, и мы вместе подошли к месту разделки рыбы — длинному деревянному столу, обитому для удобства дезинфекции каким–то пластиком. Стол находился под деревом рядом с коптильней, метрах в пяти слева от вагончика егерей. С головы до ног покрытые чешуёй, ребята уже давно кромсали рыбу.
— Ну как дела? — улыбнулась я, подходя к ним.
— Порядок, — не отрывая глаз от разделываемой рыбины, ответил Иван.
— Много ещё осталось? — с сочувствием спросила я, ища глазами непотрошёную рыбу.
— Только твой монстр остался, — кивнул через плечо Матвей.
Я обошла стол и увидела на траве сазана. «Эх–х–х, прощай, красавец! Встретимся мы с тобой теперь только вечером за шашлыком… в последний раз», — с грустью подумала я, разглядывая рыбину. Баксик тоже приблизился к сазану и начал его обнюхивать: начав с головы, он через брюхо дошёл до хвоста, потом снова вернулся к брюху и надолго застыл. Я с интересом наблюдала за реакцией щенка и делала ставки на то, куснёт он рыбу за брюхо или нет. Вдруг щенок ударил рыбу лапой по брюху и грозно зарычал, затем отскочил в сторону и не менее грозно залаял, потом снова подскочил к рыбе и снова ударил её лапой по брюху, на этот раз содрав с него приличную порцию чешуи.
— Бакс, перестань, это не игрушка! — попыталась я вразумить щенка, но щенок снова и снова атаковал брюхо сазана, злобно рыча и гавкая.
— Что это с ним? — удивились ребята, застыв с ножами в руках.
— Понятия не имею, — растерянно ответила я, присматриваясь к Баксику. — Судя по интонациям, он не играет, а очень злится. С чего бы это ему злиться на рыбье брюхо?
— Может, у неё в желудке непереваренные останки мамы Бакса? — хохотнул Матвей.
Мы рассмеялись.
— Это сомы едят что попало и кого попало, невзирая на регалии, сазаны — нет, — с умным видом пояснила я и нагнулась, чтобы взять на руки разбушевавшегося щенка. — Иди–ка ко мне, парень, бедному сазану и без тебя уже досталось.
Но Баксик вывернулся и удрал из моих рук, продолжив снова и снова атаковать рыбу.
— Давай–ка его сюда от греха подальше, — сказал Матвей и не без труда водрузил сазана на разделочный стол.
Не оставляя попыток добраться до рыбины, Баксик начал прыгать, стараясь забраться на стол.
— Баксик, фу! — не выдержав, грозно скомандовала я.
Замерев на месте, щенок внимательно посмотрел на меня долгим немигающим взглядом, а потом громко и протяжно завыл. Его вой был исполнен такой горечи и отчаяния, что у меня мурашки по телу побежали.
— Господи, да что это с ним? — вконец растерялась я.
— Не обращай внимания, — сказал Иван и принялся помогать Матвею разделывать сазана.
Наконец ребята срезали мясо с костей и сложили все отходы в алюминиевый тазик на столе. Остался последний штрих — порезать филе на порционные куски, и можно нести на кухню мариновать.
— Алён, отнеси, пожалуйста, тазик с требухой на причал. Алексей просил там оставить. Он попозже отвезёт всё на лодке на другой берег и сбросит в камыши, чтобы к базе змей и прочую заразу не привлекать.
