Его торжественный тон навел короля на совсем иные мысли.
— А чего я ожидал?
Мулкеба сделал многозначительное лицо. Королю показалось, что чародей перекривился. Он свесил босые ноги с постели и задумался:
— Нет, только не говори, что она уже здесь. Я этого не перенесу. Лучше уж варваров терпеть — Вспомнив о панике в лагере варваров, Оттобальт забеспокоился. — Так, я понял: варвары — волосатые герои, моя последняя надежда на спасение. Почему они разбегаются? Кошмар. Ее не выдерживают даже варвары! Что ты скалишься? — напустился он на мага — Что в этом смешного? Ты что, не понимаешь, что нам грозит? Все в этом замке, до последнего гвоздя, скоро позавидует нелегкой жизни слизняков на Дарфунских болотах, а ты смеешься!
— Вы огорчаетесь прежде времени, ваше величество. Когда я сказал, что ЭТО свершилось, я имел в виду совсем другое.
— А что ты имел в виду? — въедливо спросил Оттобальт — Ну же, не томи, говори скорее, ясно и внятно, как на Бумбельском утреннике.
— Ваше величество, Бумбельские утренники устраивают во время проведения массовых казней после подавления восстаний. Вы, вероятно, хотели сказать — как на Уресском полуднике.
— Сейчас я тебе организую Бумбельский утренник, крючкотвор, — пригрозило его озверевшее величество. — Хоть как на Уресском полуднике, только говори быстрее.
Король не был замечен в особой жестокости, однако что-то в его лице натолкнуло Мулкебу на смутные ассоциации с людоедами, разгневанными драконами (вот привязались!) и даже — страшно подумать — королевой-тетей Гедвигой. Последнее наполнило его душу чуть ли не смятением, и он торопливо начал докладывать:
— Так вот, мы победили! Железный Дракон прибыл, и, как вы сами изволите видеть и слышать, враг уже повержен, а его остатки позорно бегут в далекие леса.
С этими словами он торжественно распахнул окно, и в спальню ворвались лязг, грохот, гиканье и отчаянные вопли бегущих варваров.
Его величество быстренько перешел от гнева к глубокому разочарованию:
— Мулкеба, ну что такое? Даже как-то обидно: вечно я все узнаю последним. И на этот раз пропустил такое трагическое представление — «Железный Дракон пожирает волосатых обезьян». Ну что ж, пойду в башню. Может, финал успею посмотреть.
С вершины смотровой башни, возведенной еще прадедом Хеннертов специально для разглядывания битв, проходивших у стен Дарта, королю открылась удивительная картина.
Запустение, разгром, бардак — варвары исчезли, бросив с таким трудом награбленное и уворованное добро: оружие, телеги с каким-то скарбом, ревущий домашний скот, шатры и палатки и даже собственные пожитки. Но не это поразило Оттобальта. Кто-кто, а он видел множество полей битв и был готов биться об заклад на что угодно — нет такого поля сражения, на котором не валялось хотя бы несколько сотен завалящих трупов. Хоть сотенка, ради приличия, ан нет. Ни трупов, ни следов побоища, учиненного драконом, ни раненых, ни взятых в плен.
Просто огромное количество разнообразных вещей, как на покинутом торговцами рынке, истоптанная земля, а посреди всего этого безобразия огромное белое существо, в строгие разводы, с длиннющим, довольно тонким носом и широкими массивными лапами, надрывно рыча, ползло к воротам замка.
Такого странного дракона Оттобальт не только никогда не видел — ему о таком и слышать не приходилось. Под ложечкой неприятно засосало, в животе образовалось холодное и неприятное нечто. Такой страх его величество испытывал только в присутствии тети. И это было крайне отвратительно.
А тут еще ветерок налетел и швырнул в лицо королю незнакомый и странный запах. Любой механик-водитель, любой человек, мало-мальски знакомый с техникой, с восторгом признал бы в нем запах сгоревшей солярки, однако именно восторга Оттобальт и не испытал. Он закашлялся и закрыл лицо рукавом, пропитанным спасительным запахом браги.
— Ну и вонь, задохнуться можно. Нет, Мулкебе точно плахи не миновать, надо его немедленно допросить.
Предусмотрительный маг на верхушку смотровой башни ковылять не стал: при его-то ревматизме и при этих-то ненадежных винтовых лестницах. Он тихо себе ждал короля на прежнем месте. Яснее ясного, что уппертальский владыка еще попортит ему кровь, хотя и неясно, чем именно он на сей раз окажется недоволен.
Старый чародей вздохнул: и это ему еще пытаются сократить жалованье! А здесь не жалованье сокращать — здесь молоко за вредность работы нужно бесплатно предлагать. Именно эти горестные раздумья и прервал басовитый вопль:
— Моли Душару, старая сюмрякача, чтобы я тебя не казнил до захода солнца!
(Заметим в скобках, что сюмрякача, похожий на крохотного медведика, — самое глупое животное, открытое вольхоллскими учеными. О нем известно, что если, сидя на ветке, сюмрякача упустит лакомый кусочек или, что еще трагичнее, отложит его в сторонку на минуту-другую, то так и останется голодным, ибо ему неведомо, как поступать в таких сложных и запутанных случаях.)
— Хорошо, — кивнул Мулкеба, внутренне готовый к обороне. — Заход солнца я как-нибудь оттяну. Но что так разгневало ваше величество?
Король надвигался на тщедушного мага, как разъяренный носорог:
— И ты еще меня спрашиваешь?!
— Уточняю, ваше непостижимое величество.
— Хм. Справедливо, — признал король, который, как уже неоднократно упоминалось, был в сущности добрым малым. — Задаю наводящий вопрос: что за монстр беснуется подле наших стен? Нет, ты мне ответь, что это за гадость там пыхтит?!
— Ваше величество, я не понимаю, что вас так…
В короле проснулся защитник природы, активист Гринписа и эколог-любитель. Жаль, что он об этом так никогда и не узнал.
— Притащил в мое королевство невесть какую напасть, — обвинил он несчастного мага. — Воздух отравлен, дышать нечем, земля небось тоже! Окружающий четверг испаскужен до невозможности…
— Среда, ваше величество, — обреченно подсказал Мулкеба.
— Что «среда»?
— Окружающая. Окружающая среда, а не четверг.
— Можно подумать, что оно рассосется само собой до четверга! — возмутился король. — И среда, и четверг, и пятница, и понедельник со вторником! Варвары несчастные… так их и след простыл, а что будет с нами? Мы же тут живем, так сказать… — Гневная речь заставила короля еще полнее осознать масштаб трагедии. Он помрачнел и упавшим голосом добавил: — Жили столько веков подряд, а куда нам теперь деваться? Погибать прикажешь? Да я тебя не то что казню, я тебя…
— Позвольте все объяснить, ваше величество, прежде чем убьете беспомощного старика!
— Беспомощного старика, ишь ты чего выдумал… — Оттобальт расстроенно потыкал большим пальцем себе за спину, в направлении поля битвы, так вероломно и внезапно покинутого коварным противником. — Там вражеской армии как не бывало, а он будет мне про беспомощность втолковывать!
Это натолкнуло мага на спасительную мысль:
— Осмелюсь заявить, ваше величество, что армии действительно как не бывало. Кровожадной, подлой, хитрой армии вечно голодных бруссов, от которых не могли избавиться многие поколения Хеннертов. И в этом заслуга не только моя, но и ваша тоже, если не сказать больше. Вы сами хотели заполучить нечто сокрушительное — вот вы его и заполучили. Железный дракон — отменное оружие против любого врага. Ваша правда, воздух немного несвежий, необычный аромат — я бы так это назвал. Но это явление временное и, уверяю вас, для жизни не опасное. Насчет отравленной земли ваши опасения слишком преувеличены, жить можно и дальше и гораздо нормальнее, нежели с бруссами, которые как чирей на заднице. А что касается вашей блистательной и всеми нами никогда не забываемой тети, так против нее лучшего средства нельзя и придумать. Осмелюсь намекнуть, что драконы, они как бы никогда не были против того, чтобы пообщаться с девственницами. Почти как единороги, но только те обладают чутьем и девственницу определяют с первого взгляда, а драконы такой проницательностью никогда не славились и до сих пор верят на слово любому, кто эту самую девственницу им притащит. К тому же языковая путаница… Одному Душаре известно, кто этот дракон по национальности.
— Дракон, кто же еще?
— Да, но на каком языке он говорит? — наставительно молвил маг.
— Не понимаю, — признался король с таким видом, будто это первое непонятное явление в его жизни.
Маг проявил чудеса терпения:
— Я не то чтобы желал такого развития событий, но ведь может случиться, что дракон перепутает Нучипельскую Деву с Нучипельской Девственницей. Такие тонкости обычно проясняются значительно позже…
— То есть ты намекаешь, что мою тетю может сожрать какой-то там бело-полосатый дракон неизвестной национальности? — грозно уточнил Оттобальт.
Мулкеба пожалел, что заговорил о тете.
— Просто так вполне могло бы случиться, но мы, естественно, будем бдить…
