— Это он молодец, — одобрительно кивнул Валентин.
— Знал бы ты, как меня это уже достало, — честно призналась Дарья. — Папа совсем озверел… в смысле с ума за меня от страха сходит. Раньше, до того как я встретилась с тобой, такого не было.
— Сочувствую. Меня, откровенно говоря, это тоже достало. Поэтому и дурью маюсь. То язык в спину твоему братцу покажу, то еще какую-нибудь мелкую пакость сделаю. Все время чувствую себя под стеклянным колпаком, а потому надеюсь, что увидит, — тяжко вздохнул юноша. — Такое ощущение, что даже в сортире за мной следят. Неприятно, знаешь ли. Меня так и подмывает нанять кучу профи и обшарить свою берлогу на предмет всяких там датчиков, видеокамер и жучков.
— Успокойся. Ни в одном из твоих гальюнов камеры не установлены.
— Точно знаешь?
— Точно знаю. В нашей конторе извращенцев нет. Да и все то, что происходит в твоем шикарном особняке, фиксируется лишь в охранной системе дома, чтобы в случае чего потом можно было выудить оттуда записи и проанализировать, что там у тебя произошло. В частную жизнь своих сотрудников контора не лезет. Мы контролируем только периметр особняка на предмет прорыва.
— Да, а как ты определила, что я к Ромке с Жанной рванул? Маячок на мне или в машине затаился?
— А вот этого тебе знать необязательно! — отрезала Дарья.
— Это еще почему? — возмутился юноша.
— Пока ты на глазах, у меня сердце на месте, — поджала губы девушка.
Валентин понял, что она боится за него так же сильно, как Стас боится за нее, и ему стало стыдно.
— Дашенька, лапочка, клянусь, — покаянно сказал он, — больше ни в какие истории по собственному почину влезать не буду.
Машина выкатила за город и в сопровождении эскорта помчалась в направлении элитных особняков сильных мира сего.
— Не влезешь — втащат, — обреченным голосом сказала Дарья. — Истории сами тебя находят. Потому Стас и бесится, когда я с тобой рядом. У него, кроме меня, никого нет.
Машины въехали в поселок и подкатили к особняку Валентина. Девушка вытащила из сумочки планшетник, пробежалась тонкими пальчиками по панели, и на экране высветилось схематичное изображение особняка со всей прилегающей к нему территорией. Юноша сразу увидел мерцающую зеленую точку около ворот.
— Надо полагать, это я? — осведомился он.
— Ты, — кивнула девушка. — Периметр не тронут. Можешь садиться за руль, заезжать и парковаться.
— Пьяному за руль нельзя, — заволновался Валентин, — давай лучше ты. Разрешаю заехать прямо в спальню и…
Он все-таки схлопотал по лбу.
— Тебе что, жить надоело? Стас нас обоих убьет. Меня не знаю, а вот тебя точно. И потом, я же тебе говорила: до свадьбы ни-ни!
— Ну до чего же дикая семейка, — расстроился Валентин, — ваши понятия о нравственности устарели лет на сто, если не на двести! Дашенька, до свадьбы еще три месяца. Да я же чокнусь!
— Ничего, потерпишь. Потом, у меня еще работа.
— Какая такая работа?
— За тобой следить.
— Так в постели за мной проще следить.
— Обалдуй! — рассмеялась девушка, чмокнула своего жениха в щеку и выскочила из машины.
Валентин грустными глазами проводил эскорт, увозящий его невесту, пересел на водительское сиденье, поиграл брелоком, заставив ворота распахнуться, и въехал на территорию особняка. Загнав машину в гараж, лейтенант пошел в дом, потоптался в прихожей, стряхивая с ботинок снег, снял пальто, повесил его на вешалку, сдернул с головы пыжиковую шапку, закинул ее на полку, задумался. Он был совсем один в этом огромном пустом доме и просто не знал, чем себя занять. Один? Внезапно у него возникло ощущение, что это совсем не так. Выхватив из кобуры пистолет, он крадучись обошел весь первый этаж, поднялся по лестнице вверх, обследовал санузлы, ванны, спальни.
— Гм… показалось.
На него опять навалилось гнетущее чувство одиночества. Юноша вернул пистолет на место, скинул пиджак, расстегнул застежки «сбруи», поддерживавшей пистолетную кобуру, бросил все это хозяйство на постель, спустился опять вниз и направился на кухню. Теперь он был не за рулем, действие нейтрализатора алкоголя уже закончилось, а на душе было так тоскливо, что Валентин без зазрения совести полез в холодильник. Выдернув оттуда бутылку пива, юноша сколупнул с нее крышку и одним длинным глотком ополовинил емкость.
— Это еще что такое? — возмутился он, уставившись на этикетку. Пиво оказалось безалкогольным. — И тут моя золотая поработала.
Он угадал. Дашка, давно уже взявшая шефство над его холодильником, умудрилась заменить все бутылки с его любимой «Балтикой № 3» на безалкогольный суррогат. Надо сказать, она делала это уже не первый раз. Парню бы разозлиться, а на душе у него, наоборот, потеплело, и он уже не чувствовал себя таким одиноким.
Покинув кухню, Валентин прошел в гостиную, подошел к полке с книгами и, воровато поозиравшись, выудил из-за массивных томов Шекспира заначку. Пиво, правда, было теплое, но зато настоящее.
— Уф… Что бы там ни говорили, а это самый лучший антидепрессант, — изрек юноша в пространство, хлебнув нормального напитка.
Разумеется, в доме у него было спиртное. В баре стояли бутылки с марочным вином, водкой, коньяком и виски, но все это было для гостей. Мало ли кто из соседей или друзей завернет на огонек! Неудобно как-то поить их чаем. Сам он к алкоголю относился спокойно, но от бутылочки хорошего пива под настроение не отказывался. Взяв пульт от телевизора, Валентин плюхнулся на диван и начал щелкать программы.
— Так, новости я не смотрю, это я тоже не смотрю, семейство Адамс… господи, какая чушь. Во, ручка по постели поползла. Просто мечта холостяка. Дашка! Смотри, до чего ты меня довела, черт-те что в голову лезет! — Валентин прислушался, но ответа не дождался. — Ладно, будем считать, что шутка не прошла. Похоже, и впрямь контора в личную жизнь своих сотрудников не лезет. А если и лезет, то виду не подает. Ну и что там у нас дальше? Секс в мире животных… ни в коем случае. В одиночку возбуждаться вредно. Ужастики… этого мне и на работе хватает. Один Стас чего стоит. О! Смешарики. Мультики — это то что надо.
Валентин пристроился на диване поудобнее и, неспешно посасывая теплое пиво, начал смотреть приключения Кроша и Ежика, которые в тот момент гонялись по лесу за фантиками. Однако насладиться мультиками ему не дал настойчивый звонок. Судя по тембру и переливам, это был не телефон.
— Соседи, что ль, приперлись спьяну? Опять сабантуй? Да вроде когда ехал сюда, все тихо было.
Не вставая с дивана, Валентин переключил телевизор на камеры наружного наблюдения. На обочине дороги стояла иномарка с тонированными стеклами, а возле ворот его особняка топталось четверо товарищей, зябко ежась на холодном ветру. Лицо одного из них показалось ему смутно знакомым. Он стоял, кутаясь в черное пальто с высоко поднятым воротником, и нетерпеливо давил на кнопку звонка.
— Кто? — коротко спросил лейтенант.
— Фээсбэ. Валентин Сергеевич, откройте, пожалуйста, дверь. Нам надо задать вам несколько вопросов.
И тут лейтенант его узнал. В самом начале деятельности Валентина в конторе «Ангелы Миллениума» Полковник выложил перед ним фотографии высшего командного состава ФСБ Рамодановского края со словами: «Изучай. Начальство надо знать в лицо. Может пригодиться». Это был генерал Ухтомский, начальник ФСБ Рамодановского края. Теоретически его начальник, хотя практически Херувим непосредственно был подчинен только Полковнику и Папе. «Похоже, какая-то неувязочка в наших структурах произошла, — мысленно хмыкнул юноша. — Ладно, разберемся».
— Входите, — вежливо сказал лейтенант, давая команду с пульта открыть ворота, и двинулся в сторону холла встречать незваных гостей.
Открыв входную дверь, он окинул взглядом застывших на пороге фээсбэшников и сделал приглашающий Жест:
— Заходите, господа, не на пороге же нам беседовать.
— Это да, — кивнул генерал, — в такую погоду медведи в берлогу забиваются.
Гости зашли и начали раздеваться.
— Вешайте сюда, — открыл Валентин створки встроенного платяного шкафа при входе.
Как только гости убрали одежду в шкаф, Валентин провел их в гостиную, жестом предложил сесть за стол и, как только они расселись, обратился к генералу:
— Я так понял, вы ко мне с неофициальным визитом, иначе вызвали бы в свой кабинет. Так, может быть, по коньячку? — кивнул он в сторону бара.
— Нет-нет, — протестующе поднял руку генерал. — Сначала поговорим о делах. А уж потом, если договоримся, можно будет пройтись и по коньячку.
— Как скажете. — Валентин опустился в кресло и уставился в ожидании на генерала.
— Валентин Сергеевич, — генерал в упор посмотрел на лейтенанта, — мы бы хотели узнать подробности вчерашнего инцидента.
