Мо сделал движение, словно собираясь пнуть тело Жофре, но все же сдержался.
Скоро гарнизон «Бристоля» отбыл к своим, и тогда бойцы бригады стали грузить на катера погибших и раненых.
Жофре просто столкнули с причала, и вода сразу окрасилась в красный цвет.
Когда все расселись по местам, Бен спросил, почему на захваченной с таким трудом башне Мо не оставляет Людей.
– Республиканцы нас переиграли. Мне сообщили по радио, что они нанесли контрудар и захватили две наших башни – «Нинью» и «Ките», так что теперь «Бристоль» находится в окружении противника и падет не сегодня, так завтра. Нет смысла за него цепляться…
– Выходит, все зря? – поразился Миллиган.
– Ну почему же зря? Игра – она большая. Тут потеряли, там – нашли. Я на этой доске не первый год. Привык уже.
– На какой доске, Мо? – не понял Джо., – На какой доске? – На лице Мотля появилась усталая усмешка. – На шахматной, ребята. На шахматной.
Когда катера тронулись в путь, возле опустевшей башни вынырнули тетрацефалы. Аффризи ожидал, что скоро начнут вылетать из воды прыгуны, однако хищники пришли одни. Они устроили возле причала небольшую возню, после чего на волнах появилась розоватая пена.
Следующие три недели прошли словно в лихорадке. Солдаты с Близнецов то и дело выезжали на операции, но по большей части это были ложные вызовы, предпринимавшиеся для того, чтобы противник, испугавшись, начал перебрасывать подкрепления, оголяя то один участок, то другой.
Джо и Бен четыре раза выезжали на подобные мероприятия «для кворума» и пережили немало неприятных минут, когда по обнаруженным «тихоходам» открывался шквальный огонь.
За три недели таких опасных маневров бригада потеряла двух человек убитыми и человек двадцать тяжелоранеными. Касательные ранения, легкие контузии и мелкие осколки в мягкую часть в счет не шли.
Однажды для преследования катеров республиканцы удосужились вызвать даже «морских охотников» – «G-1A». Пара штурмовиков опрокинула один из катеров, однако, преследуя второй, так увлеклась, что выскочила на зенитные пушки башни «Шноорс». Результат – одна машина развалилась в воздухе, другая ушла, дымя правым двигателем. Это послужило утешением бойцам с потопленного катера, до которых едва не добрались тетрацефалы.
Прошла неделя относительного затишья, и однажды ночью 110-я бригада выпустила сразу три штурмовых отряда. Один, самый большой, насчитывал двадцать пять человек и имел целью башню «Галилей». Это была башня-гигант с диаметром основания пятьдесят метров и Высотой девять ярусов. В ней располагалась региональная радиостанция республиканцев, антенны которой вздымались над крышей, словно вставшие дыбом волосы. Джо и Бен тоже попали в это команду, хотя это было волевое решение высшего начальства. Сержант Мотль брать ребят на такую рискованную операцию не хотел, поскольку удар по центральной башне тоже был отвлекающим, а основное задание выполняли две другие команды, которые вышли в море на полчаса позже.
И снова был яростный обстрел, и два из четырех катеров перевернулись от ракетных ударов, однако другие два изрешеченных судна все же ткнулись носами в причалы «Галилея», и обозленные бойцы бригады ринулись на штурм.
Они сражались с такой яростью, словно не нападали, а защищались и им нечего было терять.
Превосходящий по численности гарнизон «Галилея» несколько раз вынуждал атаковавших делать «лифт» в Окна, но всякий раз бойцы 110-й бригады вскарабкивались на причал и, крикнув: «Четвертые!», проскакивали мимо Джо и Бена, обдавая их солеными брызгами и отфыркиваясь подобно разозленным тюленям.
Стрельба на верхних ярусах не прекращалась ни на секунду, яростные ругательства перемежались разрывами ручных гранат. Когда кто-то из гарнизона попытался прорваться вниз, Мотль крикнул ему вслед, что «четвертые номера» – это те, кто распотрошил Жофре.
Джо и Бен приготовились принимать беглеца, но, видимо, тот передумал и выпрыгнул в окно.
– Боятся, с-суки! – нервно выкрикнул Бен, и они с
– Джо истерически расхохотались.
Однако это странная радость была преждевременной.
Вскоре на лестнице послышался топот множества ног, перед Джо и Беном появилась целая группа отступавших солдат гарнизона.
К чести «четвертых номеров», они открыли огонь первыми, быстро откатываясь вниз и осыпая ступени раскаленными гильзами. Ответом была лишь неорганизованная стрельба противника. Выскочив на причал, Джо и Бен принялись швырять на лестницу гранаты, однако израненные республиканцы все же пробились сквозь стену огня и друзьям ничего не оставалось, как вступить с ними в рукопашную схватку.
В воздухе замелькали ножи – у двух из пяти республиканце были шкраберы. Бен пропустил удар в предплечье – под накладку, однако успел вогнать свой нож в противника и, оступившись, свалился в воду. А когда вынырнул, увидел, что рулевой катера стреляет из крупнокалиберного пистолета, спасая Джо от расправы.
Через секунду на причал выбежал Мо. Он был без шлема, а его лицо заливала кровь, сочившаяся из пореза на лбу. Сержант быстро перестрелял всех, кто еще мог сопротивляться, и, тяжело дыша, огляделся:
– Все? Все закончено? – и, заметив карабкавшегося на причал Бена, спросил:
– Где напарник?
– Вон он – у стены… – ответил Бен. Он не знал, жив ли его товарищ.
Джо был жив. Его лишь контузило выстрелом в упор. Пуля смяла левую сторону шлема, но металл выдержал.
– Почему никто не сдавался? – спросил Бен, пытаясь ремешком от накладки перетянуть кровоточащую руку.
– А я откуда знаю? Как взбесились все! – Сержант плюнул под ноги и уже тише добавил:
– И я тоже… Прежде никогда раненых не добивали.
– И раненые никогда не нападали, – заметил рулевой Данстоун, который спас Джо.
– Не знаю, как буду докладывать. У нас семь трупов…
– А у них? – спросил Джо и закашлялся.
– У них… У них еще хуже. Я сам себя уже ненавижу. Непослушными руками Мотль достал радиостанцию и начал вызывать начальника штаба.
– Майор Фишер? Сэр, это сержант Мотль. При штурме мы потеряли семерых. Остальные почти все ранены. Два катера затонули, их командам требуется помощь… Уже послали? Хорошо.
Судя по всему, майор не понял, что сержант докладывал с «Галилея». Никто не ожидал, что эту башню можно взять, поэтому Фишер переспрашивал раза три, видимо подозревая, что Мотль получил в бою ранение и бредит.
– Поздравляю! Поздравляю! – начал кричать он, когда наконец до него дошло, что «Галилей» взят. – Поздравляю и немедленно высылаю подкрепление! Все лучшие резервы для вас – смотрите, держитесь до подхода главных сил!
– Удержимся, сэр, будьте покойны. Только бойня это. Бойня…
Впервые за все время пребывания на Сайгоне Джо и Бен увидели в этот день большой воздушный бой. Обе стороны вызвали на подмогу авиацию – одни, чтобы не пропустить пополнение для захвативших «Галилей» катанцев, другие, чтобы не дать противнику доставить силы для контрудара. Оба воздушных отряда вовремя прибыли на место и тотчас вступили в бой, кроша друг друга из пушек и осыпаясь в море горящими обломками.
Чтобы облегчить себя для схватки, штурмовики освобождались от бомб, и на всем пространстве вокруг башн ч к небу поднимались водяные столбы.
Расстреляв боекомплект, уцелевшие штурмовики – ушли на базы, а республиканцы так и не решились средь бела дня подступить к «Галилею» крупными силами, в то время как бойцы 110-й бригады получили подкрепление в тридцать человек.
Только после этого появилась возможность отправить всех раненых, которые до последнего цеплялись за автоматы, чтобы быть полезными, если противник затеет контрштурм.
Бен попросил, чтобы его оставили, и Мо пошел ему навстречу. Полученная Аффризи рана была несложной, и после хорошей обработки его перебинтовали.
– Принимай эти таблетки, и за два дня даже шкура срастется, – сказал прибывший с пополнением фельдшер.
Вскоре после обеда на связь с сержантом вышел капитан Крамер, авторитетный человек республиканской бригады.
– Что произошло, Мо? Где наши люди?
– Дерьмо случилось, капитан. Ваших осталось пять человек. Все они ранены. Один тяжелый уже отправлен к нам в госпиталь. Остальные здесь.
– Но там было тридцать девять человек, Мо…
– Остальные трупы, капитан.
– Это какая-то шизофрения, Мо. Ты понимаешь, что такого никогда не случалось?
– Я все понимаю, капитан. И я сам чувствую себя так, будто в дерьме искупался. У меня семь трупов, а из уцелевших только двое не истекает кровью…
– Но причина же должна быть?
– Все происходило как в угаре… Мы завелись – очень хотелось поквитаться с вами за «Нинью» и «Ките».
– Ну?
– Вот и «ну»! А ваши тоже завелись! Мы давим – они ни в какую! Наши делают «лифт» и снова поднимаются, а ваши «лифт» не делали. Кровью умывались, и падали, и стреляли все, даже раненые.
