Из-под нижней полки ближайшего ряда стеллажей вылезло странное существо. Выглядело оно очень мерзко. Словно сумасшедший маг решил превратить книгу в огромного волосатого паука, но остановил процесс на пол пути.
— О-о-о! — протянула тварь, в её восьми чёрных блестящих глазах отразились все члены отряда. — Свежее мясо!!!
Подпрыгнув высоко в воздух, она с яростным писком вцепилась Парацельсу в бороду!
Демону Скриптинголю очень понравилась Чертянская канализация. Раскинула сеть своих труб по всему городу, бегай не хочу. Запашок, конечно, да, тот ещё, но лавовые какули малютки Бохенгердаль поядрёнее будут. Крысы в Чертянске очень приятные в общении, прямо таки настоящие джентльмены крысиного мира. На любой вопрос ответят, дорогу подскажут, в спину пропищат дружеское напутствие.
Подземное крысиное братство, однако.
Как Парацельс и просил, Скриптинголь в образе крысы, оставаясь незамеченным, обследовал, вынюхал всю таверну, весь персонал.
Особое внимание он уделил хозяину таверны, Потапу. Толстяк сидел на кухне, ныл о своей тяжёлой доле и уплетал за обе щёки пироги, запивая вином прямо из кувшина. Судя по словам Потапа, таверне и ему пришёл конец, Часовой проклял её, приличные люди будут обходить заведение стороной.
Его утешают худой длинноносый человек, похожий на дятла — повар Оскар — и одна из служанок, Софья. Повар особо не заинтересовал демона, а вот к девушке тот долго принюхивался.
Очень странный запах. Вроде бы в нём ощущается магия… а вроде бы и нет. Словно… словно ты вдыхаешь запах, ощущаешь его рецепторами в носу, а до мозга сигнал о нём почему-то не доходит. Скриптинголь впервые с таким сталкивался.
В остальном Софья — девушка как девушка. Ведёт себя как обычная двуногая самка её возраста. Милая по их человеческим меркам, хотя на взгляд Скриптинголя настоящую женщина должна покрывать с ног до головы блестящая чешуя или хитин. И чтоб у неё были огромные, во-о-о-о-от такие рога на голове! Чтоб было за что ухватится!
Винный погреб Скриптинголь особенно тщательно обнюхал, но без особого результата. Да, он почувствовал следы «Поцелуя Суккуба». Но кто его применил? В подвале витают запахи кучи народа. Любой может оказаться колдуном.
На первом этаже в большом помещении, где насыщались людишки, Скриптинголю наконец повезло. Он уловил ярко выраженный запах истинной магии, каким смердят только смертные колдуны.
Если не этот чароплёт злоумышленник, то кто? Больше некому. Только если сам Парацельс — от архимага прёт магий так, что издалека можно учуять — но тогда зачем ему просить о помощи демона?
Настроившись на запах, Скриптинголь пустился следом за его хозяином. Двигался он по канализационным трубам, чтобы не привлекать к себе внимания кошек и собак. Хотя маг двигался сверху по мостовой, демон всё равно чуял его запах — он не нуждался в том, чтобы рыть носом землю как собака.
След привёл его к большому, по чертянским меркам, двухэтажному дому. На втором этаже в просторном кабинете демон и обнаружил мага, молодого парня с запавшими глазами, сидящего за письменным столом. Перед ним важной походкой расхаживал взъерошенный ворон с глазами багровыми словно кровь.
— Предположу, что очень скоро они отправятся в подземелья, — прокаркал ворон. — Дурачье. Даже я во времена бурной молодости не рискнул туда соваться, а ведь меня называли самым безбашенным из колдунов западных окраин. Да и сейчас многие называют.
— У архимага и инквизитора хватит сил, чтобы добраться до сердца подземелий, — задумчиво сказал молодой маг, вертя в руке гусиное перо. — Они достаточно сильны. Пожалуй, даже слишком сильны, особенно Парацельс. Другое дело, что Она почему-то хочет, чтобы они дошли до библиотеки.
— Кто хочет? — не понял ворон. — «Она» это кто?
Вопрос птицы заставил Бенедикта прийти в себя и покинуть чертоги разума.
— Не важно, — сказал он и, откинувшись на кресле, принялся изучать портрет Магды над камином. — В любом случае мне лучше находится поблизости, когда они доберутся до библиотеки.
— Ещё Парацельс через заклинание связи говорил с неким Васькой, — добавил Ворон. — Я не разглядел его лица, но архимаг говорил с ним очень уважительно. Я бы даже сказал с почтением и страхом.
— С Васькой? — нахмурился Бенедикт, его лоб прорезала глубокая морщина. — Ты не ослышался?
— Нет, — Ворон помотал головой. — Васька, его собеседника точно звали Васька. Клюв даю. Он ещё говорил, что в ближайшее время собирается перебить орочью орду. В одиночку.
— Сегодня я уже слышал несколько раз это имя, — сказал Бенедикт. — По городу с утра ползут слухи. В основном говорят про стычку Парацельса и Часового в таверне у Потапа. Хвалят архимага, какой он великий и ужасный, раз сумел победить и изгнать самого демона времени, — Бенедикт ухмыльнулся. — И как раз часто приплетают некого Ваську. Что он то ли старший побратим архимага, то ли наставник, то ли вообще отец. Что он единственный в целом мире, кто сильнее Парацельса. Намного сильнее.
— О-о-о! — протянул Ворон. — Это сто пудов один и тот же Васька!
— Ещё говорят, что он вроде бы как рыжий, — добавил Бенедикт, водя кончиком пера по подбородку. — Больше про Ваську толком ничего не известно.
— На счёт рыжины не знаю. Я его не разглядел, — сокрушённо прокряхтел ворон, оправляя оперение на хвосте.
— Нам стоит разузнать побольше про него, — Бенедикт отложил перо и собрал пальцы рук лодочкой. — Инквизитора и архимага нам хватает с головой. А если к ним присоединится ещё и Васька…
— Ага… верно подмечено… — пробурчал ворон и сунул клюв под крыло. Он уже понял, к чему клонит Бенедикт. Сейчас скажет «Слетай ка ты, Ворон, да разнюхай про таинственного Ваську!».
А у Ворона, между прочим, с утра маковой росинки во рту не было! И кошка чуть не сожрала, пока за комнатой Парацельса тайком наблюдал. Цапнула лапой за крыло и выдернула перо, тварь!
Больше чем эту кошку, Ворон ненавидел только Парацельса и Беатрису. Три главные вражины.
Ничего, вот станет человеком, всех отыщет! Все обиды припомнит!
— Полетай ка по городу, — сказал Бенедикт. — Выведай, что говорят про Ваську люди. Все крупинки подбери и принеси мне! Конечно, в основном это будут сплетни и домыслы, но и среди грязи порой спрятано золото.
— Как скажешь, — сказал Ворон, сверкая печальным глазом. Всё как он и предполагал. В очередной раз копаться в дерьме.
— А я пока что подготовлюсь к визиту уважаемого архимага.
Бенедикт подошёл к книжному шкафу и, пробежав пальцами по корешкам, достал необходимый ему фолиант. Ворон, разочарованно каркнув от несправедливости жизни, вылетел в окно.
Скриптинголь, наблюдавший за разговором через щель между полом и стеной, крепко задумался. Он далеко не всё понял, из разговора, но одно уяснил точно: Бенедикт точит зубы на Парацельса и неизвестного инквизитора и, скорей всего, является тем самым тёмным магом, любителем «Поцелуев Суккуба».
Надо ещё немного понаблюдать за Бенедиктом, вдруг ещё что ценное удастся узнать. Потом вернуться и всё рассказать архимагу.
Всё таки облик крысы один из лучших для слежки, с гордостью подумал Скриптинголь. Лучше личины и не придумать. Пролезешь, куда угодно, всё разведаешь и никто тебя не заподозрит — идеально.
Какой же он молодец!
— А ты кто у нас такой? — прямо над ухом прозвучал чей-то голос с едва заметными нотками безумия.
У Скриптинголя внутри всё замерло. Он быстро огляделся, но в узкой щели кроме него никого не было. Да и никто бы в неё не поместился, даже крыса с трудом протиснулась.
— Так ты подслушивал разговор хозяина, демон? — воскликнул голос. — Ах ты проказник! Знаешь, что я с такими делаю?!
Всё, дело дрянь! Надо бежать!
Но Скриптинголь не успел. Прежде чем он шевельнул хотя бы лапой, два кирпича, между которыми он прятался, со скрежетом пришли в движение. Столкнувшись друг с другом, они превратили тело грызуна в кровавый блин.
Последние слова невидимки, что уловило затухающее сознание Скриптинголя, были:
