Сразу вспомнился наш поцелуй, и мысли устремились совершенно не в нужную сторону. Я безжалостно их прервала:
— Приготовлю блинчики с вииновым джемом, — сообщила смотревшим на меня голодными глазами мужчинам и достала из сумки банку глизеанской «блинной» смеси.
Главное её достоинство заключалась в том, что из чайной ложки порошка и стакана воды выходило тесто для доброй стопки зеленоватых пористых блинов. Само собой, у местных эта бодяга называлась иначе, и блюда из неё готовились другие, но я сумела адаптировать состав под Земную выпечку.
Через пятнадцать минут по столовой разнёсся аромат сдобы, горка блинов стремительно выросла, и я скомандовала готовить чай. Но когда сели за стол, я поняла — кусок в горло не полезет. Пока отвлекалась на готовку, немного забылась, а сейчас волнение перед важными открытиями опять захлестнуло с головой.
— Тая, а ты почему не ешь? — заметил моё состояние Ра. — Завтрак получился очень вкусный.
Пси-лекарь глянул на капитана недоверчиво — видимо, прекрасно знал его пристрастия, — а потом перевёл подозрительный взгляд на меня.
— Думаю, как пополнить припасы, — выдала хлипкую отмазку. — Тут где-нибудь неподалёку есть современный город глизов?
— Зачем тебе пополнять припасы? — удивился Ра.
— Ну как же… Всё, что я брала с собой в дорогу и на Весту, мы уже почти съели, — озвучила очевидное.
— Я всё равно не понимаю, зачем тебе на Весте продукты? Вы же в отеле жить будете.
— Экономия, Ра! Экономия! — пояснила я высокоразвитым инопланетянам.
Оба дара уставились на меня, как на безумную. Они не понимают, что благосостояние у нас разное? Что люди порой вынуждены экономить?
— Ли, ты им не сказал? — спросил Ра, глянув на лекаря вопросительно.
— Нет, я подумал, что ты сам о таких вещах должен сообщить.
Капитан кивнул.
Господи… что ещё?! Так ведь до инфаркта доведут!
— Проверь чип, Тая. Я перевёл вознаграждение, которое обещал тебе. Оно прошло как продажа раритета скупщику с Лигоса…
Я глянула на чип и чуть со стула не рухнула. На моем счёте появилась тысяча екчей! Тысяча! Это просто нереальная сумма! Я вытаращилась на дара с осуждением.
— …Не смотри так. Всё легально. Скупщик с официальной лицензией прилетел на Глизе-581 и купил у тебя металлические изделия, которые в вашем времени использовали как деньги. Лигосы больные на голову коллекционеры всяких металлических штук. Никто не удивится.
Слов нет, одни эмоции! И те сложные…
— Ра… Это слишком много! Мне даже страшно…
— Совсем не много за мою жизнь! — искренне возмутился дар. — Но это ещё не всё. Ваши с Платоном билеты на звездолёт и номер в отеле перебронированы на люксовые. Поэтому в город тебе ехать не придётся, и до космодрома я вас сам отвезу.
Это шикарный подарок, но что-то радость затапливать меня с ног до головы не спешила. Ей что-то отчаянно мешало. А тут ещё и Тошка вспомнил, что ему предстоят неведомые процедуры:
— Дар Ли, а больно будет? Ну… меня исследовать? — спросил он, стараясь не показывать страха.
Но мы-то, взрослые, прекрасно видели, как ему страшно. У меня сердце от жалости защемило.
— Конечно, нет, Платон, — уверенно ответил Тошке пси-лекарь. — Ты и не заметишь. Пойдём с тобой после завтрака в кабинет диагностики, ты полежишь буквально полчасика в специальной капсуле, на потолке которой тебе покажут кино, и всё. Обещаю.
— А мама со мной пойдёт? — жалобно спросил Платон.
И я приподнялась на стуле, показывая свою готовность идти с сыном хоть на край света.
— Да что ей там делать? Скучно будет, — беззаботно возразил ему Ли.
— Мы, Платон, лучше с ней в это время посмотрим интересные документы, — поддержал лекаря Ра.
— А мы с тобой, когда закончим, сразу пойдём к ним, — уговаривал тот моего сына.
Дары так дружно и складно говорили, а у меня волнение от этого лишь нарастало.
— Я тебя обязательно провожу, сынок, — вклинилась я между репликами даурианцев и посмотрела на них с предупреждением, чтобы не вмешивались. — Обязательно удостоверюсь, что ты в порядке, и только тогда пойду смотреть интересные документы.
Тошка сразу повеселел.
Едва все насытились и отодвинули приборы, «Разящий» убрал со стола. Сама я лишь чай выпила — больше ничего затолкать в себя не смогла. Поем, когда всё будет позади.
Поднялась. Откладывать неизбежное дальше стало некуда. Всей компанией мы дошли до кабинета диагностики. Ещё раз заверили Платона, что ничего страшного не произойдёт. Я поцеловала сына и проводила до капсулы. Она закрылась, дар Ли активировал внутренний экран. Мелкий помахал мне рукой, давая понять, что всё в порядке, и только убедившись, что Тошка не боится, мы с Ра покинули лекарский отсек.
Сердце моё было не на месте.
— Ты с самого утра излучаешь тревогу, — вдруг сказал Ра, взял меня за руку и остановился, — посмотри мне в глаза. — Я посмотрела, но вообще-то мне сразу стало спокойнее, едва он за руку взял. — Не надо беспокоиться, Тая. Поверь, Платон не излучает болезненных эманаций, с ним всё будет хорошо. И вообще, за что бы ты ни переживала — не стоит. Я всё решу. Всё.
И в глаза он при этом смотрел так, что я поверила. Но возник другой вопрос: с чего это Ра так нахлобучило? С одного поцелуя? Или я чего-то не знаю?
— Ладно. Не буду, раз ты так говоришь… Но давай уже покончим с этими списками скорее.
Ра кивнул, но руку мою так и не выпустил. Он привёл меня в большой стильный кабинет, где на длинном столе стояло несколько мониторов, и усадил на стул перед одним из них, а сам сел рядом напротив другого. Дотронулся пальцем до моего экрана, и на нём выстроились в ряд папки, подписанные по годам.
— Мой программист уже всё проверил и разделил информацию. Можешь нажимать на ту, что интересует, а как войдёшь — набирай нужное имя на клавиатуре.
Я вся подобралась и посмотрела на пока тёмный экран в ужасе и предвкушении.
Но не только мне сейчас было не по себе. Не надо быть эмпатом, чтобы понять — Ра тоже волнуется. Поэтому я накрыла ладонью его кулак, лежащий на столе, и слегка сжала его, выказывая поддержку.
— И ты не переживай. Я тоже с тобой. Ты же позволишь мне посмотреть, что произошло с твоим братом?
Думаю, он чувствовал моё искреннее сопереживание.
— Да… конечно… — судорожно сглотнув, ответил Ра. — Как дойду до этой информации. Спасибо тебе, Тая.
Так, ладно. Я всё равно ничего не понимала в обозначениях, которые появились на мониторе дара, поэтому занялась своим. Первым делом нажала на папку с годом кончины деда, ввела его данные и — конечно же — ничего не нашла. В общем-то, я знала, что людей старше тридцати лет в попаданцы не берут, но в глубине души надеялась. Или это была просто моральная подготовка. А когда чуда не случилось, откладывать дальше смысла не осталось, и я нажала на папку с годом гибели мужа, набрала: «Захар Дмитриевич Звягинцев 1993-2017».
Строчки побежали, побежали и… застыли, подсветив красным чётко написанные имя и даты рождения и смерти моего мужа. Рядом были какие-то непонятные иконки.
У меня волосы встали дыбом. Не может быть… Я и не рассчитывала… Я так растерялась, что громко втянула в себя воздух.
— Что? — тут же отвлёкся от своего экрана Ра.
— Он тут. Я его нашла… — прошептала, не отводя взгляда от строчки с именем. — Что дальше нажимать?
— Первая, — показал дар на иконку, — место распределения и профессия, вторая — общие сведения, третья — финансы, четвёртая — прочие дополнения, — как-то сухо сквозь стиснутые зубы просветил меня капитан.
Новость, что мой муж здесь, явно не пришлась ему по душе. Подумать только! Неужели великий Ра ревнует?! Я обязательно решила над этим подумать завтра и, если что, порадоваться, но сейчас у меня были дела поважнее.
Я прикоснулась пальцем к первой иконке.
Она развернулась во весь экран картинкой, с которой на меня взирал живой, одетый в больничную пижаму Захар. Такой, каким я его помнила. Механический голос принялся сообщать его личные данные, и я поспешно надела лежащие на столе перед носом наушники, из которых и раздавался звук, чтобы ничего не пропустить.
