Моркоу повернул голову и посмотрел вдоль Брод-авеню. На фоне вечернего неба мрачно темнела громада дворца, и никаких тебе языков необузданного пламени, вырывающегося из всех окон…
— Ничего себе, — удивился Моркоу.
— А гномы бьют стекла и все крушат! — не унимался бакалейщик. — Нам всем конец!
— Этим мелким пакостникам нельзя доверять, — встрял Дуббинс.
Бакалейщик с изумлением уставился на него.
— Ты — гном?
— Поразительно! И как люди об этом догадываются?
— Все, с меня хватит! Я не хочу, чтобы госпожу Попли изнасиловали эти дьяволята! Сами знаете, что люди говорят о гномах!
Бакалейная пара быстро затерялась в толпе.
— А я не знаю, — сказал Дуббинс, ни к кому особо не обращаясь. — И что люди говорят о гномах?
Моркоу остановил следующего горожанина — человека с тележкой.
— Не мог бы ты сказать, что происходит, господин?
— И не знаешь ли ты случаем, что люди говорят о гномах? — раздался голос из-за спины Моркоу.
— Это не господин, а Себя-Режу, — поправил Колон. — И вы только посмотрите, какого он цвета!
— По-моему, сегодня он слишком блистает. В смысле блестит, — заявил Детрит.
— Чудесно себя чувствую, просто чудесно! — закричал Достабль. — Никогда не думал, что столько людей недовольны качеством моих товаров!
— Что происходит, Себя-Режу? — перебил Колон.
— Они говорят… — начал было зеленый лицом Достабль.
— Кто говорит? — спросил Моркоу.
— Они, — пояснил Достабль. — Понимаете. Они. Все. Так вот, они говорят, что тролли убили кого-то в «Сестрах Долли», а гномы разнесли круглосуточную гончарную лавку тролля Мела, разрушили Бронзовый мост и…
Моркоу посмотрел вверх по улице.
— Ты же только что пересек Бронзовый мост, — заметил он.
— Ну… так ведь говорят, — объяснил Достабль.
— Понятно. — Моркоу выпрямился.
— А они, ну, те самые, не упоминали… хотя бы вскользь… что-нибудь этакое о гномах? — поинтересовался Дуббинс.
— Думаю, нам следует попытаться поговорить с Дневной Стражей по поводу ареста Углеморда, — подытожил Моркоу.
— У нас нет оружия, — напомнил Колон.
— Лично я абсолютно уверен, что к убийству Крюкомолота Углеморд не имеет никакого отношения, — заявил Моркоу. — Мы вооружены истиной. А значит, неуязвимы.
— Ты скажи это стреле, которая влетит в твой глаз и выйдет через затылок, — посоветовал сержант Колон.
— Хорошо, сержант, — согласился Моркоу, — тогда мы пойдем и вооружимся еще чем-нибудь.
Громада Арсенала зловеще возвышалась на фоне предзакатного неба.
Странно видеть арсенал в городе, который в качестве средства победы над врагами целиком полагается на обман, подкуп и ассимиляцию, но, как сказал однажды сержант Колон, после разоружения противника нужно же где-то хранить то, что у него отобрали.
Моркоу постучал в дверь. Через некоторое время послышались шаги и открылось маленькое окошко.
— Да? — произнес чей-то полный недоверия голос.
— Капрал Моркоу, городская милиция.
— Никогда не слышал о такой. Проваливай.
Окошко захлопнулось. Моркоу услышал, как захихикал Шнобби.
Он постучался снова.
— Да?
— Капрал Моркоу… — Окошко попыталось захлопнуться, но наткнулось на дубинку Моркоу, просунутую в отверстие. — …Пришел взять оружие для своих людей.
— Да? А где документ?
— Что? Но я…
Дубинку выпихнули, и окошко с треском захлопнулось.
— Простите-ка, — сказал капрал Шноббс, отодвигая Моркоу в сторону. — Дай я попробую. Я ведь бывал здесь раньше — в некотором роде.
Бух.
— Я же сказал…
— Ревизоры, — ответил Шнобби.
Минутное молчание.
— Что?
— В целях инвентаризации.
— А где ваши доку…
— Что-что? Он спросил, где мои документы? — Взгляд Шноббса стал хитрым и злобным. — Наверное, ты собираешься держать меня здесь, пока твои дружки не слетают в ближайший ломбард и не вернут все то, что вы сдали туда под залог?
— Я нико…
— А потом провернешь старый трюк с тысячью мечей? Пятьдесят ящиков в штабеле, а в нижних сорока — камни?
— Я…
— Твое имя, господин?
— Я…
— А ну, открывай немедленно!
Окошко закрылось. Залязгали засовы, отодвигаемые человеком, который явно не был уверен в том, что поступает правильно, и потому собирался задать гостям несколько неприятных вопросов.
— Фред, у тебя есть какая-нибудь бумажка? Быстро!
— Да, но… — попытался возразить сержант Колон.
— Любая бумажка! Быстрей!
Колон порылся в кармане и передал Шнобби счет на продукты буквально за мгновение до того, как открылась дверь. Шнобби с молниеносной быстротой замахал счетом, заставив человека в дверях попятиться.
— Не убегать! — рявкнул он. — Я пока ничего дурного не обнаружил, но…
— Я и не убе…
— …Но это только пока!
Моркоу успел разглядеть похожее на пещеру помещение, по которому плясали замысловатые тени. Кроме человека, который был толще даже сержанта Колона, тут еще находилась пара троллей, сосредоточенно крутящих нечто похожее на точило. Очевидно, последние новости не успели проникнуть сквозь толстые стены.
— Так, никому не паниковать, просто прекратить работу. Прекратить работу, я сказал! Я — капрал Шноббс, Городская Анк-Морпоркская Артиллерийская… — Бумажка замелькала перед глазами интенданта с поразительной скоростью, а Шнобби стал немного запинаться, лихорадочно придумывая конец фразы. — Специальная… Ревизионная… Испекция… Бюро. Сколько людей тут работает?
— Я один.
Шнобби указал на троллей:
— А они?
Интендант сплюнул на пол:
— Я думал, ты о людях говоришь.
Моркоу машинально выставил руку, и она уперлась в нагрудник Детрита.
— Так, хорошо, — продолжал Шнобби. — Посмотрим, что у нас тут имеется… — Он быстро зашагал между стеллажами. Остальным пришлось перейти на бег, чтобы не отстать. — Это что такое?
— Э-э…
— Не знаешь, да?
— Конечно знаю, это… это…
— Двухсотфунтовый осадный арбалет, три тетивы, лафет с лебедкой двойного действия прилагается?
— Ага, он самый.
— О, а это клатчский усиленный арбалет со спусковым механизмом типа «козья нога» и подкрученным штыком?
— Э… да?
Шнобби осмотрел оружие и отбросил в сторону.
Остальные стражники смотрели на него в полном изумлении. Все они раньше считали, что Шнобби искусно управляется только с ножом.
— А у вас есть гершебский двенадцатизарядный арбалет с гравитационной подачей?
— Э-э? Все, что у нас есть, — все перед тобой, господин.
Шнобби взял со стеллажа один из охотничьих арбалетов. Его тощие руки загудели от напряжения, когда он натянул тетиву.
— А стрелы для этой штуки ты уже небось загнал?
— Что ты, господин, они здесь!
Шнобби взял одну стрелу с полки и вложил в паз. Потом приник к арбалету щекой и повернулся к интенданту:
— Такая инвентаризация мне нравится. Мы забираем все.
Интендант взглянул вдоль стрелы в глаз Шнобби, но, к величайшему восхищению Ангвы, самообладания не потерял.
— Этим маленьким арбалетом меня не напугаешь.
— Этот маленький арбалет тебя не пугает? — переспросил Шнобби. — Да? Что ж, это маленький арбалет. Столь маленький арбалет не может напугать такого мужчину, как ты, потому что он — маленький. Для того чтобы испугать такого мужчину, как ты, мне понадобится арбалет побольше.
Ангва отдала бы месячное жалованье, чтобы увидеть лицо интенданта. На ее глазах Детрит взял огромный осадный арбалет, одной рукой, едва слышно крякнув, взвел его и шагнул вперед. Она могла себе представить, как завращались глаза, когда интендант ощутил на своей толстой красной шее холодный металл наконечника.
— А вот тот, что сзади тебя, большой арбалет, — сказал Шнобби.
Шестифутовая железная стрела не могла похвастаться остротой. Она предназначалась не для хирургических операций, а для того, чтобы проламывать двери.
— Мне спускать курок? — проворчал Детрит прямо в ухо интенданту.
— Ты не посмеешь выстрелить из него здесь! Это же осадное оружие! Оно пробьет стену.
— Да, потом оно пробьет стену, — согласился Шнобби.
— А эта штучка для чего? — спросил Детрит.
— Послушайте…
— Надеюсь, ты хранил его должным образом, — сказал Шнобби. — Усталость металла — мерзкая штука. Спусковой механизм первым начинает барахлить.
— А что такое спусковой механизм? — спросил Детрит.
Все замолчали.
Первым отыскал свой голос Моркоу:
— Капрал Шноббс?
— Да, сэр?
— Я продолжу сам, если не возражаешь.
Он осторожно опустил осадный арбалет, но Детрит, которому очень не понравилось замечание интенданта о «людях», упрямо поднял его опять.
