— Может, стоит поискать другой путь наверх? — с надеждой спросила Людмилла.
Они шагнули на первую движущуюся ступеньку. Тележки за их спинами угрожающе сомкнулись. Пути назад не было.
Волшебников они нашли этажом ниже, как раз между фонтанами и растениями в горшках. Волшебники стояли так неподвижно, что Сдумс один раз даже прошел мимо, приняв их за некие декоративные статуэтки или буйную фантазию декоратора.
У аркканцлера был фальшивый красный нос, а Чудакулли держал в руке несколько воздушных шариков. Рядом с ним разноцветными мячиками жонглировал казначей, но все движения он совершал чисто автоматически, глядя в пустоту ничего не видящими глазами.
Главный философ стоял чуть поодаль, на шее у него висела парочка больших черных досок. Надписи на них еще не созрели, но Сдумс был готов поспорить на свою жизнь после смерти, что вскоре там появится слово «РАЗПРАДАЖА». С пятью восклицательными знаками.
И другие волшебники тоже были здесь, смахивающие на кукол, которых забыли завести. У каждого на мантии красовался продолговатый значок. Уже знакомая органическая надпись созревала, чтобы стать словами, похожими на:
СЛУШБА БЕЗ АПАСНОСТИ.
Хотя что именно это означало, оставалось полной загадкой. Кому-кому, а волшебникам, похоже, угрожала реальная опасность.
Сдумс щелкнул пальцами перед бледными глазами декана. Никакой реакции не последовало.
— Он умер? — поинтересовался Редж.
— Скорее, отдыхает, — ответил Сдумс. — Его просто выключили.
Редж толкнул декана. Тот сделал несколько неуверенных шагов и застыл, как-то неустойчиво наклонившись.
— Так их отсюда не вывести, — сказал Артур. — Мы их не утащим. А разбудить их нельзя?
— Может, помахать под носом горелым перышком? — предложила Дорин.
— Вряд ли это сработает, — усомнился Сдумс. Этот его вывод основывался на том, что прямо под носами волшебников расхаживал Редж Башмак, а любой человек, носовой аппарат которого не заметил присутствия господина Башмака, совершенно точно не отреагирует на какое-то там перышко. Или даже на нечто крайне тяжелое, сброшенное с огромной высоты.
— Господин Сдумс! — окликнула Людмилла.
— Я был когда-то знаком с големом, очень похожим на него, — сообщил Редж Башмак. — Просто невероятное сходство. Здоровый такой парень, сделан из глины. В общем, типичный голем. На нем нужно было написать какое-то особенное слово, чтобы он начал двигаться.
— Может, что-нибудь типа «слушба без апасности»?
— Возможно.
Сдумс вгляделся в лицо декана.
— Нет, — сказал он наконец, — столько глины не может вместиться в одном человеке.
Он огляделся.
— Нужно выяснить, откуда берется эта проклятая музыка.
— То есть где прячутся музыканты?
— Я бы их музыкантами не назвал.
— Брат, — терпеливо промолвил Редж, — это музыканты. Музыку издают музыканты, таков порядок.
— Во-первых, подобной музыки я никогда не слышал. А во-вторых, я всегда считал, что свет порождается масляными лампами или свечами, но здесь нет ни того, ни другого, а светло как днем.
— Господин Сдумс? — снова позвала его Людмилла, на этот раз ткнув Сдумса в ребро.
— Да?
— Снова появились тележки.
Все пять отходящих от центральной площади коридоров были перекрыты.
— Больше спускаться некуда, — сказал Сдумс.
— Может быть, оно… она… в одной из стеклянных будок, — задумчиво произнесла Людмилла. — В одном из магазинчиков?
— Вряд ли. Судя по всему, они еще не закончены; кроме того, я чувствую, что это не так…
Волкофф зарычал. На этих тележках хищно блестели шипы, но нападать корзинки на колесиках не собирались. Они явно чего-то ждали.
— Наверное, они видели, что мы сделали с теми, с другими, — предположил Артур.
— Да. Но как? Это ведь происходило наверху, — возразил Сдумс.
— А если они переговариваются друг с другом?
— Каким образом? Чем они, по-вашему, думают? В этой куче проволоки не может быть никакого разума, — сказала Людмилла.
— Если уж на то пошло, у муравьев и пчел тоже нет разума, — ответил Сдумс. — Ими просто управляют…
Он поднял взгляд.
Все тоже посмотрели вверх.
— По-моему, дело в потолке! — воскликнул Сдумс. — Это нужно срочно проверить!
— Но там только панели света, — указала Людмилла.
— Там должно быть что-то еще! Ищите, откуда доносится музыка!
— Она доносится отовсюду.
— Что бы вы там ни задумали, — сказала Дорин, хватая одно растение в горшке на манер дубинки, — надеюсь, вы не будете больше мешкать.
— А что это там такое, круглое и черное? — спросил Артур.
— Где?
— Вон там, — ткнул пальцем Артур.
— Значит так, Редж и я тебя подержим, а ты…
— Меня? Но я боюсь высоты!
— Я думал, ты умеешь превращаться в летучую мышь.
— Могу, но только в очень боязливую!
— Хватит причитать. Одну ногу сюда, руки — сюда, теперь ставь вторую ногу на плечо Реджа…
— Только не провались, — предупредил Редж.
— Мне это совсем не нравится! — простонал Артур, возносясь все выше к потолку.
На мгновение Дорин перестала пожирать свирепым взглядом подкрадывающиеся тележки.
— Артур! Ноблеезе облиге!
— Это что, — прошептал Редж, — какой-то вампирский шифр?
— Это означает что-то вроде: граф должен делать то, что должен делать граф, — пояснил Сдумс.
— Граф! — прорычал опасно раскачивающийся Артур. — Не нужно было мне слушать этого адвоката! Я должен был догадаться, что ничего хорошего в длинном коричневом конверте прислать не могут! Кроме того, мне до этой штуковины все равно не дотянуться.
— А если подпрыгнуть? — язвительно спросил Сдумс.
— Чтоб ты сдох, — парировал Артур.
— Я — уже.
— Вот поэтому я и не буду прыгать.
— Тогда лети. Превратись в летучую мышь и лети.
— Я не успею набрать скорость!
— Можно метнуть его, — подсказала Людмилла. — Знаете, как бумажный дротик…
— Даже думать забудьте! Я вам граф или кто?!
— Кажется, ты только что не хотел им быть, — мягко заметил Сдумс.
— Это было на земле, а если меня собираются бросать как «летающую тарелку»…
— Артур! Делай, что велит господин Сдумс!
— Не понимаю, почему я…
— Артур!
Артур даже в виде летучей мыши был удивительно тяжелым. Сдумс взял его за уши — граф обречено повис потерявшим форму шаром для игры в кегли — и прицелился.
— Не забудь, я принадлежу к вымирающим видам, — пропищал граф, когда Сдумс широко размахнулся.
Бросок оказался точным. Артур подлетел к диску на потолке и вцепился в него когтями.
— Можешь сдвинуть?
— Нет!
— Тогда держись за него и превращайся обратно.
— Ни за что!
— Мы тебя поймаем.
— Нет, я сказал!
— Артур! — завопила Дорин, тыкая в наступающую тележку своей импровизированной дубинкой.
— Ну хорошо…
У потолка возник Артур Подмигинс, и через мгновение черная толстая фигура, прижимая к груди диск, рухнула прямо на Сдумса и Реджа.
Музыка мгновенно прекратилась. Из неровной дыры на потолке вывалились розовые трубки и посыпались прямо на Артура, делая его похожим на очень дешевые спагетти с фрикадельками. Некоторое время фонтаны на площади работали в обратном режиме, а потом совсем иссякли.
Тележки остановились. Задние наскочили на передние, и раздался жалобный звон.
Из отверстия продолжали падать трубки. Сдумс взял в руку одну из них — она была противно розовой на вид и не менее противно липкой на ощупь.
— Что это такое, как вы думаете? — спросила Людмилла.
— Я думаю, — сказал Сдумс, — что нам пора убираться отсюда. И очень быстро!
Пол задрожал, из фонтанов повалил пар.
— Или даже еще быстрее, — добавил Сдумс. Аркканцлер издал стон. Декан тяжело упал лицом вниз. Другие волшебники остались в вертикальном положении, правда равновесие удерживали с трудом.
— Они начинают просыпаться, — сказала Людмилла. — Но по ступеням вряд ли сумеют подняться.
— Не думаю, что следует даже думать о том, чтобы подняться по ступеням, — немного неловко выразился Сдумс. — Посмотрите-ка туда.
Ступени не двигались. Просто блестели под струящимся отовсюду ярким светом.
— Кажется, я понимаю, что вы имеете в виду, — кивнула Людмилла. — Я скорее прошлась бы по зыбучим пескам.
— Что, возможно, более безопасно, — подтвердил Сдумс.
— Может, где-то есть другой спуск? Должны же тележки как-то попадать сюда!
— Хорошая мысль.
Людмилла посмотрела на тележки. Они бесцельно кружились по площадке.
— По-моему, у меня есть мысль получше, — пробормотала она и схватила за ручки ближайшую тележку.
Та немного подергалась, но, поскольку никаких инструкций на этот счет не последовало, покорно остановилась.
— Те, кто способен идти, пойдут, тех, кто идти не может, будем толкать. Залезайте-ка сюда, дедушка.
Последнее относилось к казначею, которого заставили плюхнуться поперек тележки. Казначей издал едва слышное «йо!» и снова закрыл глаза.
