Азнавур приготовился к очередному заклинанию, и я воспользовался предоставленной паузой. Неважно, что она оказалась чуть длиннее мгновения, важно то, что, когда меня уже подхватил белый вихрь, моя рука достигла моего же лица. Хотя нет, не так, лапа Барсика весьма грамотно, с распущенными когтями, полоснула Азнавура в моем обличье по физиономии. Конечно, жалко было портить такой красивый портрет, но тут уж ничего не поделаешь – снявши голову, по волосам не плачут. Или в моем случае: потерявши тело, не переживают из-за четырех дивных царапин, прошедших по всему лицу от края до края. Не так складно, зато жизненно.
* * *
Меня, белого колдуна пятой ступени посвящения, самого талантливого выпускника «Кедрового скита» и прочее и прочее, вышвырнули из города, словно нашкодившего котенка. И это неважно, что отъевшийся на боярских харчах Барсик никоим образом на котенка не походил, тут дело в принципе. Что ж, поставим еще одну жирную галку в длинном списке счетов к Азнавуру. Хотя, положа руку (а в данный момент лапу) на сердце, признаюсь: ни лучше, ни хуже от этой галки ему не станет. На помилование ему рассчитывать не приходится, а убить больше чем один раз даже при моей квалификации сложно.
Довольно долго я находился во власти белого вихря. Сопротивляться в моем нынешнем состоянии бесполезно, горевать глупо, сосредоточиться совершенно невозможно. А вихрь монотонно гудел, плавно раскачиваясь, и несся вдаль от Кипеж-града. Вскоре, несмотря на всю серьезность ситуации, мои глаза стали закрываться сами собой. Еще некоторое время я боролся со сном, но он оказался сильнее. Справедливо рассудив, что силы мне еще понадобятся, я сладко потянулся, расслабился и не стал спорить с организмом.
Пробуждение было ужасным: вместо того чтобы выбрать живописную полянку с мягкой зеленой травкой и аккуратно опустить меня туда, вызванный колдовством Азнавура вихрь просто выпустил меня из своих цепких объятий. И ладно бы если у самой земли, так нет! Судя по тому, как долго я летел вниз, это оказалось довольно высоко над землей. Впрочем, свободное падение и спасло мне жизнь. Я успел проснуться, вспомнить, что со мной произошло, испугаться и запаниковать. Когда сквозь густую крону вековых сосен с огромной скоростью я несся к земле, именно паника заставила меня выпустить когти и что есть силы вцепиться ими в первый попавшийся сук. Вот был бы в здравом уме, ни за что бы не вспомнил, что у котов когти есть. Знаете, я все больше собакой обращался или соколом, а от кошачьей братии старался держаться подальше. Ну не люблю я усатых, что тут поделаешь!
Но когти обнаружили себя как нельзя кстати, и, вместо того чтобы, к радости Азнавура, так глупо израсходовать свой шанс и помереть от удара о землю, я удобно расположился на суку, отдышался и решил спокойно разобраться, что именно имею на сегодняшний день. Для начала исключительно ради очистки совести попытался сотворить самое простое заклинание. Однако как бы я ни пыхтел, нагловатого вида белка, расположившаяся неподалеку и уставившаяся на меня своими глазами-бусинами, никак не собиралась превращаться в лохматую шишку. Что уж говорить про более сложные заклинания, ежели такая ерунда не выходит.
Я осторожно потрогал свою шею и конечно же обнаружил там все тот же золотой ошейник-удавку, что так ловко всучил мне Азнавур. А что я, собственно, хотел, чтобы он вернул мне возможность колдовать и уже вечером я бы оказался в городе? Думаю, что такой расклад в его планы не входил.
Ладно, успокаиваемся, расслабляемся, собираемся с мыслями, прогоняем обнаглевшую белку (брысь, хвостатая!) и продолжаем анализировать ситуацию. Не может же быть такого, чтобы ничего полезного в сложившейся ситуации для меня не было. Для наглядности можно обозначить плюсы. Итак, что мы имеем?
1. Я жив…
Не так уж и мало, но нужно сюда добавить хотя бы еще пару пунктов. Как бы я ни скрипел мозгами, но ничего путного в голову не пришло. Ну и ладно, этот непреложный факт стоит десятка минусов. Кстати, пора переходить и к этому арифметическому знаку.
1. Я в кошачьей шкуре, колдовать не могу.
2. Азнавур отнял мое тело.
3. Барсик (а стало быть, и я) отвратительно пахнет кошкой (хотя что тут странного, он же ею, собственно, и является).
4. Черный колдун полностью контролирует ситуацию во время моего отсутствия.
5. У кота отвратительный характер, и вскоре этот факт я в полной мере смогу ощутить на своей шкуре.
6. Бывший помощник находится рядом с моими близкими, и им грозит нешуточная опасность.;
7. Барсик…
8. Азнавур…
В результате все минусы я систематизировал и пришел к выводу, что у меня в настоящее время всего две проблемы: Азнавур и Барсик. Причем я был вынужден признать, что, несмотря на всю мою нелюбовь к коту, он с явным преимуществом уступает пальму первенства колдуну. Два минуса против одного плюса – не так уж и плохо, можно играть и выигрывать.
Колокольчик опасности зазвонил тогда, когда от глобального я решил перейти к частностям. Удивленно озираясь по сторонам, я наконец заметил большую серую рысь, которая с интересом наблюдала за мной с соседнего дерева.
– Кис-кис-кис! – позвал я дальнего родственника. – Надеюсь, ты собратьями по кошачьему племени не питаешься?
Рысь оказалась невоспитанной и отвечать на вопрос не торопилась. Пришлось мне самому ответить на него.
– Сам знаю, что не питаешься. Мне в скиту про вас рассказывали. Слышь, кисуля, у меня сегодня был сложный день, так что ты мне не мешай. Вот разберусь с делами, пообщаемся. – Я внимательно посмотрел на новую знакомую и осторожно добавил: – Может быть.
Рысь продолжала меня рассматривать, взгляд желтых глаз меня не особо трогал, так что я вернулся к своим мыслям.
Проблема первая – Азнавур. Тут все максимально просто: это мой город, это моя семья и это мое тело. И я твердо намерен все это вернуть законному владельцу, то есть мне. С ним же я планирую поступить справедливо и гуманно – пришибить при первой же возможности. Спокойно, без ненужных театральных эффектов и лишней бутафории. Нам вдвоем не ужиться под этим небом, остаться должен только один. (Красиво сказано, но словно не из этой истории!) У Азнавура была возможность раз и навсегда со мной разобраться, но он ею не воспользовался, теперь моя очередь.
И что это у злодеев принято разглагольствовать над поверженным, но неуничтоженным врагом о своей исключительности и гениальности? Нет, я, конечно, не против, что благодаря этой человеческой слабости остался жив, просто интересно. Сколько мне ни рассказывал Серогор о своих приключениях, обязательно его врагов в кульминационный момент на ля-ля тянуло. Вот и мой противник не стал исключением, наверное, это просто правила жанра.
Интересно, а в этих самых правилах сказано, что герои средней положительности (то есть я) тоже обладают такой вредной привычкой? Если да, то я решительно настроен их изменить. Я тоже расскажу противнику, как ловко и виртуозно я его обведу вокруг пальца, какими заклинаниями воспользуюсь и где именно он будет неправ. Но это все я сделаю лишь после того, как удостоверюсь, что передо мной окончательно и бесповоротно мертвый Азнавур, и ни секундой раньше. Знаю я этих типов, так и норовят в последний момент ожить и испортить хорошему человеку праздник по поводу заслуженной победы.
В общем, с Азнавуром разобрался – возвращаемся и воздаем по заслугам. Как? Пока не знаю, но я привык решать проблемы по мере их поступления. Теперь минус второй…
Погодите-ка, что-то рысь совсем обнаглела – перепрыгнула на мое дерево и расположилась уже совсем рядом, продолжая буравить меня своим желтым взглядом. Вкупе с заливающимся колокольчиком опасности совсем неуютное соседство. Но нет, я точно помню, на занятиях по предмету «Животные лесные, совсем не домашние» говорилось, что рыси на своих собратьев никогда не нападают. Правда, Сима мне говорила, что в лесу никому верить нельзя, но это уже вопрос второй. На всякий случай я продемонстрировал рыси хвост, лапы и усы в качестве доказательств, что мы с ней родственники.
– Киса, я того, свой, – вежливо предупредил я, – а что выгляжу не очень, так это не моя вина, а Барсика. Вот вернусь домой, посажу его на диету.
Рысь вроде как со мной согласилась и даже подмигнула мне желтым глазом. Успокоенный таким образом, я продолжил свои умозаключения.
Значит, проблема вторая – Барсик. Наверняка кто-то удивится, что я так много внимания уделяю этому усатому типу. Ведь бегал же я в собачьей шкуре, принимал обличье сокола, кролика и даже мыши – и ничего, не развалился. Да, все так, но тут дело в том, что с кошачьей братией у меня уже давно полное взаимонеприятие. То есть они не любят меня, а я, соответственно, их. Почему? Наверное, просто я слишком долго был собакой, вот и пропитался классовой ненавистью. Азнавур точно угадал, как наиболее сильно уязвить мое самолюбие.
