Александр Клыгин - Шурик - Повелитель травы

Она никогда не спрашивала у него, что это были за люди. Он бы все равно ничего не сказал. Но двоих она запомнила: первый — бандит, с такой физиономией, что его фотография могла бы стать логотипом программы «Криминальная Россия». В Москве Марина вообще не встречала таких урок… правда, в Саратове эти приматы паслись на каждой улице, неизменно с бутылкой самого дешевого пива в руке и «беломориной» в зубах.

Вторым странным гостем дяди Сэма был священник. Причем не какой-нибудь священник, а очень крутой поп с пудовым крестом и бородой до колен, в бинокулярных очках.

Поп с трудом прошел в дверь квартиры дяди Сэма… и Марина тогда подумала, что если он встанет на весы, то они сломаются — в этой массивной церковной туше было как минимум 150 килограмм живого веса.

Но вот ей исполнилось 18, и Марина сбежала от дяди Сэма. Устроилась на работу в ночной клуб — сначала официанткой, а затем ее повысили до танцовщицы, когда начальник узнал, что она ходила в танцевальный кружок в Саратове. Короче, теперь Марина могла танцевать ночи напролет под громкую музыку. И в танцы она вкладывала всю свою ненависть к отцу… Поэтому она даже как-то выиграла танцевальный конкурс — председатель жюри назвал ее «самой экспрессивной участницей».

За эти четыре года, что прошли со дня ее восемнадцатилетия, она почти сумела забыть все плохое об отце. И теперь он позвонил. Интересно, он помнит, что позавчера у нее был день рождения? Помнит ли он, что ей исполнилось двадцать два? За четыре года он ни разу не позвонил ей. Не прислал ни одной открытки на день рождения. И Марина уже почти начала верить, что она от него отделалась. Дешево отделалась. Как бы не так. Наше прошлое всегда с нами. От него нельзя убежать, от него нельзя спрятаться. Прошлое настигает нас в самый неожиданный момент — когда мы уже думаем, что наступило то «долгожданное светлое будущее» и что больше никогда не повторится то, что мы безуспешно пытаемся стереть из памяти долгими бессонными ночами, о чем мы пытаемся забыть, погружаясь в рутину серых будней, засиживаясь на работе допоздна без надежды на сверхурочные — просто, чтобы отвлечься и забыть. Хоть ненадолго.

Но прошлое всегда возвращается. Потому что, как сказал мудрец: «Мое прошлое есть часть моего настоящего». И в это утро Марина ощутила эту простую истину, прочувствовала это каждым своим нервом… Она не выспалась, но понимала, что уже не заснет сегодня. И будет видеть кошмары, как минимум, неделю… независимо от того, зачем он позвонил. Даже если это кончится просто дружеским визитом на чашку кофе с пирожными.

Вечером тишину стандартного выхинского двора взорвал рев мотоцикла. Дядя Сэм в это время готовил ужин на кухне и выглянул в открытое окно. Посмотрел на часы. 19:52.

«Ну что за девчонка, — подумал он. — Никакой пунктуальности. Приходит либо раньше, либо позже, но никогда — вовремя».

Когда было 19:56, он услышал звонок в дверь.

— Добрый вечер, Марина, — сказал дядя Сэм. — Заходи, располагайся. Ужин я сделаю через три минуты.

Марина почти не удивилась. Да, за четыре года она уже отвыкла от манер отца, но, напоровшись на столь «сердечное» приветствие, поняла, что он ничуть не изменился.

Девушка прошла в гостиную. Она поразилась тому, что с тех пор, как она была здесь последний раз, прошло много времени — но в гостиной не изменилось ничего. Вообще ничего. Было такое ощущение, что сюда никогда не заходил ни один живой человек.

Марина подошла к двери, ведущей в кабинет, и посмотрела внутрь. Ну, хоть какие-то признаки жизни! На полках появилось несколько новых книг, на столе — папки с бумагами.

В гостиную вошел дядя Сэм и сказал:

— Пойдем ужинать.

— Ты всегда ешь на кухне? — спросила Марина.

— Что? — не понял дядя Сэм.

— Ну, нормальные люди, когда принимают гостей, накрывают стол в гостиной, — рассмеялась Марина.

— Я не принимаю гостей, — буркнул дядя Сэм. — Я привык ужинать на кухне, чтобы не носить тарелки туда-сюда. И вообще, у меня к тебе дело. Но сначала поедим.

— Так значит, дело, — рассмеялась Марина. — А я-то думала, что это ты вдруг мне позвонил сегодня утром.

— Тут и думать нечего, — дядя Сэм пожал плечами. — Я же сказал тебе, что когда ты мне понадобишься, я тебе позвоню. Вот ты мне и понадобилась.

— Зачем? — спросила Марина.

— Давай сначала поедим, — дядя Сэм сделал попытку улыбнуться. — Присаживайся, угощайся. Расскажи мне о себе — чем занимаешься?

Пока Марина рассказывала, ее отец все больше морщился.

— Знаешь, я терпеть не могу эти ночные клубы, — вздохнул он. — Вся эта богема, извращенцы, тусовщики… Это из-за них всю страну развалили. И опять развалят, если не раздавить гниду в зародыше…

— Ты о чем? — удивилась Марина.

— А, да так, — вздохнул дядя Сэм. — Значит, вот какую жизнь ты себе выбрала. Я предполагал, что ты, возможно, пойдешь в свою мать…

— Кстати, а как вы с мамой познакомились? — этот вопрос Марина уже давно хотела задать ему, но впервые подвернулся удобный случай.

— Это неважно, — спокойно сказал дядя Сэм. — Важно то…

— Нет, это важно! — воскликнула Марина. — Для меня это очень важно! В конце концов, я даже не знаю, отец ты мне или кто.

Дядя Сэм встал из-за стола.

— Пойдем, — сказал он.

— Куда? — удивилась Марина.

— Обсудим то, зачем я тебя вызвал, — сказал он.

Они вошли в гостиную, дядя Сэм уселся в одно из двух кресел и жестом пригласил Марину сесть напротив.

— Итак, — сказал он. — Сейчас посмотрим, смогла ли ты чему-нибудь научиться…

Когда Марина пришла в себя, она поняла, что это был астральный удар. Очень сильный астральный удар. Мысли путались, в голове будто бы гудела огромная сирена. И приступ удушья. Он душил ее. Она с трудом сумела сфокусировать взгляд на отце и увидела лишь то, как он строго смотрит на нее, сидя в кресле. А она никак не могла даже вздохнуть, чтобы спросить у него: «За что?»

Марина дико испугалась. Тогда он ослабил астральную хватку, и у нее в голове прозвучал его голос: «Убирайся. Ты мне не дочь. Ты совершенно бесполезное существо».

Услышав это, она разозлилась. И вспомнив, чему он ее учил, послала в него ответный астральный удар, вложив в него всю свою ненависть, всю ту боль, которую он причинил ей. Марина пыталась убить своего отца. И она почувствовала, будто он даже обрадовался этому. Конечно, он блокировал ее удар. Она ударила снова.

Со стороны это выглядело так: два часа подряд они сидели в креслах, сверля друг друга ненавидящими взглядами. Наконец, Марина снова услышала его телепатический шепот:

«Ну хватит. Умница. Значит, кое-что ты умеешь, если прошла испытание. Отпускаем».

И они синхронно отпустили друг друга из астрального захвата.

— Зачем это? — спросила Марина.

— Затем, — сказал дядя Сэм, вытирая пот со лба. — Что мои враги не дремлют. Ты видела иероглифы на двери подъезда?

— Большой красный рисунок? — спросила Марина. — Да, заметила. Красивый, но пугающий.

— Эти иероглифы означают, что мне объявили войну, — кивнул дядя Сэм. — Я догадываюсь, кто. Дети моих старых врагов. Конечно, я с ними справлюсь, но мне нужна будет твоя помощь. Кроме того, ты увидишь, чем я занимаюсь. И чем ты должна была бы заниматься, вместо того, чтобы прыгать в ночных клубах.

— Так это была проверка? — спросила Марина.

— Да, — кивнул дядя Сэм. — Я тебя проверил. Ты способна на большее, чем я думал. Если бы ты не защищалась, я бы убил тебя прямо здесь — мне не нужна дочь, не способная продолжать мое дело. Ты доказала, что ты способна. Пока все. Сейчас можешь идти. Когда я определюсь с твоей ролью в предстоящей битве, я позвоню тебе и проинструктирую.

За две минуты до полуночи Семен Петрович Герасимов вышел на улицу. Убедившись, что во дворе никого нет, он закрыл дверь подъезда и провел рукой вдоль иероглифов, нарисованных на ней. Дядя Сэм тяжело дышал, будто бы что-то вынюхивал. Наконец он оторвался от двери, восстановил дыхание. Прошептав «Ну, парень, доиграешься!», дядя Сэм открыл дверь и поднялся к себе.

Наверное, читателю интересно, опоздал ли дядя Сэм на работу после таких ночных приключений? Ага, щас! Как бы не так!

Будильник прозвенел в 6:45 утра. Он открыл глаза. Машинально протянул руку, отключил будильник. Глубокий вдох, выдох — и он поднялся на ноги одним рефлекторным движением.

А Марина проспала до полудня. Она никак не могла прийти в себя после вчерашнего. Поэтому решила просто прокатиться по улицам города на своем мотоцикле. Марина обожала своего двухколесного друга. Возвращаясь домой с работы, она летала на нем по ночной Москве, забыв о светофорах и пробках.