— Хм. Я бы на твоем месте так не радовалась. Не есть факт, что мир выстоит от моей бурной деятельности.
— Ой, да что там рушить, — отмахнулась от предупреждения темнота.
Зря. Меня нельзя недооценивать.
* * *
— Госпожа, там к вам еще один пожаловал.
Полная, точнее даже круглая, служанка в чепчике и переднике небрежно махнула рукой в сторону окна. Надеюсь, это не посыл хозяйке на выход.
Пришлось подниматься с мягкого кресла и, утопая в густом ворсе ковра каблуками (какое варварство), идти знакомиться с новым принцем.
Не особо заморачиваясь, я навалилась животом на подоконник и высунулась по пояс. На ухоженной лужайке (и снова варварство) топтался парень в блестящих доспехах. Рядом пасся конь, который уже высказал свое мнение о происходящем огромной кучей. Меч сиротливо болтался сбоку седла. Вояка держал шлем одной рукой, прижимая его к бедру. Золотые кудряшки задорно ловили солнечные лучи.
— Госпожа? — неуверенно спросил он.
— Биться пришел! — оживилась я.
Неожиданно сбоку раздалось:
— Молоденький.
В окнах стали появляться мужские головы.
— Смазливый, — это презрительно цыкнул черноволосый снизу.
— Ура, нас четное число, — радовался пепельно-серый левее. — Можно в мяч погонять!
— Все-таки удгардцы надумали женить принца, — печально вздохнул рыжий правее сверху.
— О, Антуан, — оживился лысый где-то по диагонали. — Это ты молодец, что сбежал.
— Я на подвиг отправился! — обиделся вновь прибывший.
— Серьезно? — встрепенулась я. Кажется, в моем курятнике появился хотя бы не петух, но цыпленок мужского пола.
— Нет, конечно, — фыркнул и хозяин и конь. — Делать мне больше нечего, как жизнью рисковать. Возьмете к себе?
Я скривилась. Проклятый демиург не мог не подложить мне свинью в буквальном смысле (вон она роет землю у крыльца), а не имею права я отказать желающим спрятаться от житейских напрягов. Магия, будь она неладна. Уже и комната, поди, ему готова.
— Строимся в холле, — крикнула я, прежде чем наблюдатели успели спрятаться.
— Опять маршировать? — недовольно скривился лысый. Самый брутальный, а вчера ушиб палец и плакал.
— Нет, знакомиться с новичком, — я покосилась на пухлую служанку, которая закатила глаза. — И раз военная муштра не действует, будем из вас трудотерапией людей делать.
— Не надо людей! — взвизгнуло сразу несколько голосов.
— В смысле нормальных принцев, — срочно исправилась я. А то и обмороки тут случались уже.
Я прошлась мимо вытянутых во фрунт маменькиных сынков. Вновь прибывший смотрел на это круглыми глазами. Он еще не знает, какое я коварное зло!
— Представьтесь новобранцу! — грозно рыкнула я. Эх, умер во мне генерал.
Принцы дружно скривились, но спорить не решились. За три дня пребывания в этом мире я уже успела объяснить им принцип бабовщины. Им не понравилось. Особенно, когда я с милым оскалом профессионального психиатра выставила одного за дверь. Правда, пришлось скоро пустить обратно, потому что пошел дождик, но эффект все равно был.
Перекличка началась:
— Альтгардер! Эрануиль! Терпенион! Бельбус! Лионивал! Хилорест! Гусвирил!
Как обычно, кроме первого, остальные я тут же забыла. И где ходят простые Вани и Миши? Что за нерегулируемая фантазия у венценосных родителей? Хорошо еще новенький — Антуан, хоть к кому-то можно будет обратиться в стиле «эй, ты, принц с золотистыми волосами!».
— Итак, новый рядовой армии неженок, встать в строй, — я подивилась самомнению блондина, пытавшегося пролезть в середину, и аккуратным пинком отправила его в конец. — Слышали ли вы когда-нибудь песню из фильма «Про Красную шапочку» о мальчике- неумехе? Хотя, о чем это я? Конечно же, нет. Он никогда и ничего не делал в жизни сам. Никого не напоминает, а, венценосные мои? Труд из обезьяны сделал человека, пусть и некоторые утверждают, что это изначально была палка. И чего мы так оживились? Господи, не принцы, а дети малые. На сегодня разнарядка следующая: песчаный карьер, тьфу ты, конюшня — два человека. — В строю началось брожение. — А что вы хотели, конюх старый. Вас с лошадками вон сколько прискакало. — Кстати, вчера наблюдала, как этот дряхлый работник легким движением забросил себе на плечо аж целых два мешка с зерном. — Повторяю вопрос: конюшня, два человека?
Самый высокий и, следовательно, первый в строю пепельно-серый, вроде как, Альдгардер (дожила — мужиков по цвету волос фильтрую), поэтому чаще всех страдающий от моего креатива, видимо, наивно решил, что терять ему больше ничего:
— А можно узнать весь список пыток?
Я расплылась в улыбке чеширского кота:
— Все для вас, мои дорогие. Конюшня — два человека. Помощь на кухне — два человека. Уборка номеров, то есть комнат, да комнат, — три человека. И один — усмирить Матильду.
Лысый по привычке попытался сымитировать обморок, но я вовремя вбила последний гвоздь в крышку гроба их надежд:
— А кто не справится с заданием — женю. На Рузетте. — И пальцем ткнула в проход, где замерла с круглыми глазами моя упитанная служанка.
— Ни за что! — грянуло в едином порыве. Громче всех старалась Рузетта. Еще и перекрестилась, кукиш показала, через плечо поплевала, о косяк кулаком долбанула.
Но зато страшное и ужасное слово сразу сподвигло принцев на дележку заданий. Новенькому, как самому неосведомленному, доверили честь разбираться с Матильдой.
Свинья шла в комплекте к добротному замку и нюням-принцам, и имела дюже злой характер, за что и была названа в честь соседской кошки, лысой и наглой, которая точила когти о дверь, стоило только отвернуться.
Чтобы не подрывать имидж Зла, недоучка решил сделать из меня противницу Гринписа. По легенде Матильда — обращенная мной девушка. А нечего хамить злодейке.
— Рузетта, — нежным тоном позвала я служанку. — Присмотри за нашими деятелями, а то как придется мне держать свое слово…
Женщина энергично кивнула и бодрой рысцой потрусила впереди небольшого войска, властным тоном раздавая команды.
— «О, Светлячок мой научился перекладывать обязанности на других?» — влез ехидный мягкий голос.
— «Филька!», — обрадовалась я. — «Наконец-то ты, привычный ворчун! А то я заскучать уже успела».
Эти три дня подселенец не особо высовывался и шел на контакт нехотя, только когда я начинала на него откровенно орать. В голос. Потому что страшно вдруг стало. Нет, котелок под рукой я все так же держу, но без комментатора голой себя ощущаю.
— «Женщина, имя тебе — постоянство. Постоянно и регулярно находишь причины для нервотрепки», — философски изрек Филипп.
Со двора вдруг раздался дикий визг. Я бросилась к окну. Честно, мелькнула злорадная мысль, что Антуан решил справиться с вредной свиньей путем усекновения. Меч-то у ребеночка имеется. Но картина превзошла все мои ожидания. Вокруг огромной круглой клумбы (я ее уже присмотрела под огород) носилась парочка. Матильда и принц. Причем можно было подумать, будто Антуан старательно выполняет возложенные на него обязанности, если бы он не бежал впереди свиньи. Визжал, кстати, тоже парень.
— «Какая хорошая подготовка» — восхитился Филька бодрым аллюром принца. — «Хоть сейчас в беговые виды легкой атлетики отдавай. Все медали возьмем».
— «Боюсь, свинью на дорожку не пустят. А без нее наш рекордсмен вряд ли будет столь прыток», — я немного полюбовалась на пасторальную картину «Утро в деревне у бабушки» и решила проинспектировать остальных.
Плохо застеленные постели меня не интересовали — с этим можно жить. А вот кухня…
Замок, презентованный мне как жилище злодейской злодейки, радовал большими окнами, светлыми стенами, теплотой и свежестью. Даже гуру архитектуры и ворчания оценил. Никогда в жизни не улыбалась фаянсовому другу. Но только попав в полную ж…, то есть, не очень благоприятную ситуацию, начинаешь ценить мелочи.
Кухня здесь тоже приближена к моим реалиям. Плита хоть и была дровяной, но с конфорками, родимыми. И духовкой. Мне в ней пекут хлебушек!
