Паразиты приволокли мою связанную светлость к какой-то полускрытой в кустах пещере. Вход был надежно забран тяжелой кованой решеткой с огромным замком. Меня прислонили к стенке под охраной двух воинов. Вскоре вторая возбужденная толпа принесла на своих плечах умотанного канатами бегемота. Я даже не сразу узнал своего оруженосца. Надеюсь, он не сдался без боя… А где же Лия? Обычно Голубые Гиены с женщинами не церемонятся. Вот ведь, черт побери, когда очень надо, никто на помощь не придет. Брумель неизвестно где, Вероника, возможно, уже в замке Бесса, князь с дружиной далеко-далече, дракона Кролика вообще в этот раз еще не видел, а богиня Кэт тоже не обязана вечно выручать меня из всех переплетов.
Гиены поднесли нас поближе к решетке и сквозь квадратики между прутьями пустили в темноту с десяток стрел. Раздались приглушенные рычанья. Сзади подошел Серебряный Гей и, высокомерно плюнув в нашу сторону, произнес короткую напутственную речь:
– Мы предлагали вам любовь. Вы предпочли войну. Пусть низменные существа унизят и растерзают вас. Они голодны. Мне жаль, если ваша смерть будет слишком быстрой, но… Это все, что я могу сделать для таких сладких, но непокорных мужчин.
Решетку быстро отодвинули, и нас впихнули внутрь. Мы стукнулись друг о друга, повалились наземь и куда-то покатились по слегка наклонному полу. Потом я врезался спиной в булыжник, да еще тяжеленный Бульдозер придавил сверху.
– А-а-а-у-у! Ребра переломаешь, шкаф двустворчатый! Сейчас же слезь с меня!
– Как скажете, милорд. Я попытаюсь. Вокруг не видно ни зги.
Трусливый рыцарь заворочался, но только всем весом рухнул мне на ноги.
– О-о-у-у! Дубино, кретино, импотенто!
– Сам такой, – тихо ответил голос. Но это был не Жан, он бы себе такого не позволил. Вокруг нас сгрудились люди. Уголовники?
– Сестры, эти люди не похожи на Голубых Гиен. – Кто-то больно пнул меня в грудь.
– Эй, полегче! Конечно, мы не из этих расфуфыренных макак. Мы рыцари и требуем достойного обращения.
– Вы – мужчины. Этого вполне достаточно. Подарите им легкую смерть, сестры…
– Осади назад, дура! – не своим голосом завопил я, когда сильные пальцы коснулись моего горла. Быть умерщвленным в вонючей пещере при полной темноте со связанными руками неизвестно кем мне вовсе не улыбалось. – Что за мода такая, чуть что – сразу убивать?! Ладно бы еще за какой-то грех, но просто по половому признаку? Одни дураки убивают женщин за то, что они женщины. Другие балбески убивают мужчин за то, что они мужчины. Это же беспредел! То Гиены, то Валькирии… одно другого стоит, а куда деваться нормальным людям?!
– Остановись! Что ты знаешь о морских Валькириях? – взволнованно перебил тот же голос.
– Да уж немало. Я, знаете ли, плавал на одном из их кораблей и даже участвовал в настоящем морском бою с превосходящими силами противника. Три корабля на одну нашу «Розовую раковину»! Ох и схватка была…
– «Розовую раковину»? Он говорит, что видел «Розовую раковину»! – возбужденно зазвучали женские голоса. На слух их было не меньше десятка.
– Развяжите его.
– Вот спасибо. Только сначала, ради всего святого, сдвиньте с моих ног этого бронтозавра!
Нас развязали, подняли и повели. Куда? Лично я не мог разглядеть. Очень похоже на путешествие во Тьму, но там запахов нет, сырости тоже, да и полы не в пример гладкие. Затекшие ноги передвигались с трудом, каждый шаг отдавался в мышцах тысячей иголочек. Рядом тяжело топал Бульдозер, цепко держа меня за рукав, дабы не потеряться. Ясно было одно: сейчас нас не убьют. Мы попали в плен к пленникам, или, вернее, пленницам. Гей предупреждал нас, что бросит на растерзание низшим существам. Возможно, у Голубых Гиен это и вправду считается страшной казнью. Но поверьте моему опыту – при правильно подвешенном языке везде можно найти друга. Ну и изрядную долю банальной «госпожи удачи» тоже не стоит сбрасывать со счетов. За очередным поворотом мелькнул слабый свет. Нас вывели в просторное подземное жилище. Горел костер, на веточках жарились – тьфу! – крысы. Вокруг были разбросаны тонкие лежанки из всякого тряпья, а у огня трудились две дамы среднего возраста с накачанной мускулатурой. Я наконец смог хорошенько рассмотреть наших новых хозяев. Их оказалось целых двенадцать. Поджарые, грязные, но явные культуристки. Одного взгляда было достаточно для того, чтобы понять – перед нами настоящие морские Валькирии. Пленные, захваченные, настрадавшиеся, но не сломленные,
– Кто ты?
– Скиминок.
– Никогда не слышала.
Мы сели у костра. Все расспросы вела седая красивая женщина лет пятидесяти. Впрочем, о возрасте можно было лишь гадать по волосам да морщинам на лице, а фигура прямо-таки поражала своей гибкостью, стройностью и скрытой пружинистой силой.
– Когда ты видел «Розовую раковину»?
– Дня два назад. Мы с ребятами крупно поцапались с Люцифером, ну и пришлось отступать морем. Жан не умеет плавать, так что от полного утопания нас спасли девчата с этого корабля. Сначала хотели скормить акулам, а потом передумали. С их капитаном, некой Ромашкой, мы даже подружились…
– Что?! – неожиданно подпрыгнув, взревела женщина. – Моя дочь подружилась с мужчиной?!
– Вы ее мама? – ахнули мы с Бульдозером.
– Да! Тысяча чертей… Значит, моя дочь ополоумела настолько, что позволила небритому ловеласу запудрить себе мозги! Ну, я ей покажу…
– Нет, нет! Не надо принимать все так близко к сердцу, – поспешил исправиться я. – Мы всего лишь разговаривали. Мне хотелось побольше узнать о нравственных, бытовых и боевых традициях морских Валькирий, а она всего лишь рассказывала мне печальные истории своей родни, насыщенные женским долготерпением и мужским диктатом.
– Это все?
– Клянусь здоровьем тети!
– Ладно. Зови меня Настурция. А теперь поведай нам, что тебе известно об этих подонках Голубых Гиенах, Если «Розовая раковина» появилась вблизи берегов, то, значит, моя дочь решила посчитаться за последние набеги и мы должны отсюда вырваться…
– Тогда прошу слова. Милые дамы, в плену у Голубых Гиен осталась наша боевая подруга. В смысле – подруга она мне, а вот ему даже жена. Я понимаю, что вы серьезные противницы брака, но это ведь не причина бросить девочку на растерзание вандалам. Мы с Бульдозером готовы взять на себя решетку. Когда выход будет свободен, сможете ли вы справиться со стражей?
– Их редко бывает больше десятка, – презрительно ухмыльнулась седая Настурция. – Мы раскатаем их на половички, но решетка сделана из хорошего железа, прутья очень толстые, и петли надежные. Если вы оба провозитесь с ней больше двух минут, они нашпигуют вас стрелами.
– Я управлюсь в полминуты.
– Ты хвастун, ландграф!
– Иногда. – Мы с Жаном бодро вскочили на ноги. – Если не боитесь, то идите за нами, и посмотрим на месте, в чем морские Валькирии способны переплюнуть лорда Скиминока.
План был прост. Завести праведный гнев женщин на полную катушку. Вернуть себе Меч Без Имени. В три удара снести решетку. Напасть на Голубых Гиен, внести панику и суматоху, а самим, забрав Лию, тихонечко раствориться в послеобеденном мареве. Никаких долговых обязательств перед морскими бандершами я не испытывал. Моя совесть была на редкость спокойна и сговорчива. В конце концов, если бы не счастливое стечение обстоятельств и упоминание о «Розовой раковине», то нас охотно переправили бы в мир иной. Что, кстати, вполне реально. Дай только мамочке узнать, как мы смылись от дочки, и они, объединившись, хором потребуют нашей крови. Ну их всех со всеми ихними разборками! И так дел полно. Вот верну сына, тогда и стану миротворцем. Может, даже миссионером, если Луна не будет против…
К решетке, закупоривающей выход, мы подбирались по-пластунски. На дело пошли только я и Бульдозер. Валькирии, затаившись в темноте, ждали нашего сигнала. Сделав Жану знак оставаться на месте, я быстро шагнул к решетке и начал комедию:
– О добросердечные Голубые Гиены! Смилуйтесь над несчастным мужчиной… – Стражи, игравшие в бусинки неподалеку, резво подскочили, хватаясь за оружие. Но у решетки был только я, предельно грустный и безобидный. – Моего друга растерзали женщины. Не дайте мне умереть безоружным. Пожалуйста, верните мне мой меч…
– Меч? – переспросили они, неприлично хихикая.
– Да, меч. Мой меч! Меч Без Имени! – неожиданно завопил я, как бы в порыве отчаяния. Гиены захохотали в голос. Но через несколько секунд в воздухе промелькнула серебристая полоса, и я упоенно взялся за знакомую рукоять. Боже, какое это дивное оружие! Два взмаха – и петли разрезало, как автогеном. Еще удар – замок с перерубленной дужкой бухнулся наземь. Гиены рядом заткнулись, но прежде чем они подняли копья, Бульдозер подхватил тяжеленную решетку и, держа ее на вытянутых руках подобно тарану, обрушился на врага. Троих он придавил сразу. Двоих срезал я. Следом, завывая, как волчицы, бросились Валькирии – от Гиен полетели клочья… Бешено орущей толпой мы ринулись вперед, круша на своем пути все, что попадалось. Враги, не ожидавшие такого сюрприза, толпами бежали прочь. Когда я вырвался к шатру Серебряного Гея, общая суматоха уже постепенно стихала, но тут Жан узрел деревянный крест, а на нем распятую Лию! Вопль, который он испустил, заставил рухнуть на землю пол-лагеря. Никогда не видел своего оруженосца в более неуправляемой ярости. Голубые Гиены летели, как перья из растерзанной подушки. Жан схватился за крест, пытаясь вывернуть его из земли. У парня мышцы трещали от напряжения, но основной столб медленно пополз вверх… Валькирии, завладев оружием, творили вокруг кровавые разрушения. Я просто дрался, не утруждая себя трезвыми мыслями о том, что будет, когда извращенцы опомнятся. Ждать пришлось не долго. Серебряный Гей пришел в себя и организовал войска. В неравном бою погибли уже четыре женщины. Бульдозер все-таки вывернул крест и, положив его себе на плечо, отступил под мою защиту. Лично я не видел, как в гавань тихой сапой просочились пять кораблей. Это уже когда пламя подожженного флота Голубых Гиен взметнулось до небес, а отчаянные культуристки десантировались на берег, калеча каждого встречного-поперечного… Вот тогда начался настоящий ад! Валькирии рубили Гиен, Гиены – Валькирий. Мужчин было больше, но женщины дрались лучше. Одна накачанная дева стоила двадцати размалеванных папуасов, а в такой сумасшедшей резне и всех пятидесяти. Нам удалось вырваться. Мы бежали вдоль берега моря, не гадая, на чьей стороне окажется победа. Я и без того был по уши перепачкан своей и чужой кровью. Жан выглядел не лучше. Грохот боя постепенно стихал позади.
