— А что с тобой?
— Со мной? — выдал бездну изумления Сери. Желтые глаза приобрели просто младенческую невинность. Потому как только в первые месяцы своей жизни этого ребенка можно было назвать невинным. Дальше за ним потянулся такой хвост провинностей и шалостей… родители за голову хватались. А уж когда научился оборачиваться! Странный ребенок с чешуей вместо кожи, с желтыми вытаращенными глазами и рыжей растрепанной копной волос на голове, не мог не напугать при первой встрече. В общем, милый мальчик, с любопытством дракона громящий все в округе. Да еще и братца подзуживающий на это дело.
Иногда его родителям начинало казаться, что магия тоже не лишена экспериментаторских идей. Она-то и поделила братьев-близнецов. Спокойный (по драконьим меркам), рассудительный (по ним же) Колин — истинный Алауэн. Разве что волосы зеленые. А Сери… отдельная история. В нем словно слиты все самые спорные качества двух таких далеких рас — драконов и асуров.
И отцу оставалось лишь надеяться, что когда-то этот экспрессивный тип хоть немного успокоится. Пока его не успокоил кто-то другой.
— Думал я не замечу? Мне даже на ауру твою смотреть не надо. Хотя… м-м занятно… кто же тебя так? — Асур посмотрел на сына. — Ты весь светишься. И кто та сумасшедшая, рискнувшая связаться с моим безумным сыном?
Сери закинул голову и улыбнулся самой счастливой улыбкой, какую только видел его отец. Влюбленный дракон — то еще зрелище для того, кто видит ауру. Только благодаря такой возможности много лет назад отцу этого лоботряса удалось поймать бесшабашную драконицу. Какой бы внешне холодной не была оболочка — душа поет и светится, и это невозможно скрыть. Вот и сын его едва сдерживался, чтобы не запеть.
— Такая девочка! Вроде спокойная и рассудительная, а в следующий момент такое выкинет. Никогда не знаешь чего ждать.
— Два сапога пара. Красивая?
— Еще бы! — хмыкнул сын. — С ней сложно. Но интересно.
— Не сомневаюсь. В нашей семье никто не выбирает легких путей. И когда ждать вас?
— Если меня утром не убьют и не вырвут язык, то скоро. — Словно туча проскользнула по лицу Сери, закрыв собой солнце. В желтых глазах встрепенулся страх, столь несвойственный этому странному существу. — У меня плохое ПРЕДЧУВСТВИЕ.
— Думаешь, с твоей возлюбленной что-то может случиться? — При этих словах Змей вздрогнул. По телу пробежала дрожь. А отец нахмурился. — И давно у тебя это предчувствие?
— Несколько дней. Я… у меня были нехорошие сны. Навеянные черным духом, но… в них было что-то пугающее меня. Так холодно. Она такая хрупкая. Мое голубоглазое сокровище. — Змей потер лицо ладонями и устало вздохнул. — Проблема в том, что единственный способ уберечь Александрит, может забрать ее у меня.
— Тогда тебе придется выбирать. Рисковать ее жизнью или близостью.
Сери прикрыл глаза. С минуту посидел, прислушиваясь к потокам мира, к себе, к далекому теплу такого родного существа. Затем резко встал.
— Мне пора идти. Спасибо за помощь, отец.
— Обращайся, — улыбнулся красноволосый, обнажая клыки.
— Последняя просьба. Я вообще-то зашел еще за одной вещью…
Вернувшись в большой дом на рассвете, он первым делом решил проверить сохранность своего сокровища. Девушка спала, недовольно кривя губы. За окном начинался дождь, принося долгожданную прохладу. Замерзшая под тонким покрывалом Александрит подтянула ноги к животу и обхватила плечи руками. А вот проснуться и взять сброшенное с постели одеяло ей было явно лень.
Улыбнувшись, Сери носком сапога затолкал одеяло под кровать. Быстро раздевшись, он лег рядом со сжавшейся от холода девушкой. Обессиленная за день Андин даже не проснулась, лишь что-то бессвязно пробормотала, инстинктивно потянувшись к теплу. Тело девушки вмиг оплело его, словно плющ — приятные оковы. Сонная татуировка приподняла голову и, мигнув на него желтыми глазами, приспособила себе плечо Сери под подушку.
— Моя Змейка, — шепнул дракон, проводя рукой по двухцветным волосам.
— Твоя, твоя, — пробормотала она, уткнувшись холодный нос ему в ключицу. — Только дай пос-спать.
А ведь утром будет утверждать, что ничего не помнит, и вообще такого не было.
— Прекрати мозолить меня взглядом, — фыркнула я. — Аппетит только отбиваешь.
Желтоглазый усмехнулся и, упершись подбородком в сложенные на столе ладони, продолжал меня разглядывать.
Хотя с аппетитом это я, конечно, погорячилась, его сейчас и аидовым бесам не испортить. На пожрать меня потянуло уже ближе к полудню, все же вернулись мы вчера поздно. Проворочавшись в постели еще добрых пять минут, попутно со скандалом вытолкав из нее приблудившегося Сери, я все же вняла голосу желудка, заявившего о себе во всеуслышанье. Да еще и громко так! Прислушавшись к этим возмущениям, Змей чуть ли не пинками погнал меня на кухню, выразив свои действия фразой:
— А то меня съешь!
Я на это усмехнулась:
— Всякой ядовитой дрянью не питаюсь!
На кухне меня ждала целая кастрюлька вчерашнего наваристого борща. Да еще и мягчайшие булочки из первой утренней партии мамочкиной пекарни. Приправив все это сметанкой и чесночком, я в миг осушила первую тарелку. Потом вторую, сейчас приканчиваю третью. Хорошо пошло!
Вот только распроклятый Змей портит все удовольствие. Сидит тут, понимаете ли, отвлекает. Такой довольный… что даже противно.
— Нет, так подавиться недолго. Хватит глазеть! На мне что, картинки неприличные нарисованы?
— Ага. Как в книге «Советы семейной жизни от Федрота и Олечки», — усмехнулся Сери.
Ну, а я покраснела. Эту книгу днем с огнем не сыщешь. Печатают ее только в одной типографии королевств, и уже оттуда по магазинам развозят. Отличается же она от обычных пособий по семейной жизни целым разделом таких иллюстраций… чопорные матроны падают в обморок, а молодые девицы, краснея, хихикают. Уж сколько раз издание книжки пытались прикрыть, но люди встают на защиту. И просвещение продолжает идти в массы.
Прикончив борщ, я довольно погладила животик. Да, если за время, проведенное дома, мне и удалось набрать нормальный вес, после вчерашнего вечера он снова вернулся на свое обычное место.
— Теперь можно приниматься за второе, — улыбнулась я. И тут же скуксилась: — Которое придется готовить.
— Если хочешь, могу сделать омлет.
— С чего такая щедрость? — насторожилась я.
— Очень не хочется быть покусанным, а ты когда голодная, такая злая. Где у вас продукты хранятся?
— В холодной, — показала я на дверь в подвальное хранилище.
Сери, наконец, соизволил оторвать свой взгляд от меня, а зад от стула. Обойдя вокруг стола, он сделал одно слишком быстрое для меня движение, и в итоге я оказалась сжатой в его руках. Уклонившись от моего удара локтем, он тихонечко рассмеялся.
— Не бойся, Андин. Я очень сильно постараюсь больше не делать тебе больно. Даю слово дракона. — Уткнув лицо в то горгулье гнездо, которое представляли собой мои волосы после вчерашнего развлечения и сегодняшней ночи, Сери заурчал.
— У Мальгольма что ли научился? — не смогла смолчать я.
— Язва!
Наконец желтоглазый выпустил меня из своей хватки …о чем я почти жалела.
Когда он такой… я почти… почти готова попробовать. Ведь не съест же он меня. Только понадкусывает. Тогда почему я столько времени сопротивлялась?
Потому что не нравится? Вранье, этот желтоглазый дракон просто не может не нравиться. Мужчина, от которого мурашки по телу. У меня так до сих пор нет— нет, да пробегут. Феминизм
По привычке? Возможно. Иной раз я действительно огрызаюсь, уже из природной вредности.
Потому что эта… рыжая сволочь мастерски делает больно, даже на миг не задумываясь о чувствах других? Вот это уже теплее. Но не совсем.
А может быть, просто я боюсь этой боли?
Предательство Аллы многое доказало. Мне нельзя привязываться. Тем более к драконам. Они очаровательные, они сильные, они жестокие. Драконы предадут и даже не обратят внимания. И все для них будет как прежде. Только смятая игрушка с растерзанной душой останется где-то позади. Хочу ли я быть такой еще раз? Нет. Значит, и доверять дракону не должна.
Та давняя история с лишением девственности глупенькой студенточки. Тот мерзавец, целый месяц прикидывавшийся влюбленным. Гадостное чувство повторившейся судьбы. Только в отличие от моей мамы, я вышла из нее без бремени незаконного ребенка. Зато отмороженная напрочь. Мужчина может стать другом, но не любовником.
Как желтоглазому удается пробить ту стену, что я создала для себя, и заставить меня желать, ума не приложу. Но факт остается фактом — мне хочется узнать, каково это — быть с ним. Хочется отогреться в его руках, еще хоть раз доверившись. Хочется побыть, наконец, женщиной, а не другом. Хочется узнать, что же такое эта любовь. И перестать быть одной среди толпы.
Сери… Рыжий и пушистый. Если не трогать. А если трогать? Да за правильные места?..
