Миссис Болит сдалась.
— Я думала, что тебе достаточно помахать руками над полом, — нервно пробормотала она.
— Это сработает, — ответила Тиффани. — Только у тебя в руках должна быть щетка.
Она закончила мыть пол. Она вычистила под раковиной. Она освободила все полки, вымыла их и поставила все обратно. Она оттерла стол, затем перевернула его и вытерла под столешницей. Она даже вытерла ножки стола, там где они касались пола. Тут миссис Болит вышла из кухни и отправилась по своим делам, поскольку все это явно имело мало отношения к уборке.
Да, мало. Как сказала Матушка Ветровоск, чтобы ходить с гордо поднятой головой, надо крепко ступать обеими ногами по земле. Мытье полов, рубка дров, стирка, изготовление сыра — все эти занятия возвращали тебя с небес на землю, учили настоящему. Ими можно было заниматься почти бездумно, позволяя мыслям в голове выстраиваться по порядку.
Спаслась ли она от Зимового? В безопасности ли она здесь?
Рано или поздно ей снова придется встретиться с ним лицом к лицу — со снеговиком, который считает себя человеком и обладает мощью лавины. Магия лишь замедлит его на какое-то время и разозлит. Никакое обычное оружие не поможет, а необычного у нее особо и не было.
С какой яростью накинулась на него Аннаграмма! Тиффани тоже хотелось быть способной на такую ярость. Ей надо бы вернуться и поблагодарить Аннаграмму. По крайней мере у Аннаграмы все будет в порядке. Все видели, как она превратилась в вопящего зелонокожего монстра. Таких ведьм они уважали. А коли ты получил уважение, то и все остальное приложится.
И с Роландом надо увидеться. Тиффани не знала, о чем с ним говорить. Но ничего страшного в этом не было, потому что он тоже не знал, о чем говорить. Они часами могли проводить время вместе, не зная, что сказать друг другу. Сейчас он должно быть в замке. Вычищая под сидением стула, она гадала, чем он занимается.
* * *
В дверь оружейной барабанили. Что с этих тетушек взять. Дверь была четырехслойная, из дуба и железа, но они все равно ломились.
— Мы не собираемся терпеть твое непослушание! — сказала тетя Данута. Изнутри донесся грохот. — Ты что, дерешься там?
— Нет, я сочиняю сонату для флейты! — закричал Роланд. Что-то тяжелое ударилось в дверь.
Тетя Данута взяла себя в руки. Чертами лица она напоминала мисс Тик, но глаза у нее были вечно обиженными и губы жалобно кривились.
— Если ты не будешь нас слушаться, то я скажу твоему отцу… — начала она, но дверь резко распахнулась.
Роланд порезал руку. Его лицо раскраснелось, пот стекал по подбородку, и он задыхался. Он поднял меч дрожащей рукой. Позади него, на другой стороне сумрачной комнаты, стояли очень потрепанные рыцарские латы. Когда дверь открылась, шлем со скрипом повернулся в сторону тетушек.
— Если вы осмелитесь побеспокоить моего отца, — сказал Роланд тетушкам, вытаращившим глаза на латы. — Я расскажу ему про деньги, что вы взяли из большого сундука в хранилище. И не смейте отпираться!
На какое-то мгновение — даже моргнуть не успеешь — у тети Дануты появился виноватый вид, который моментально исчез.
— Да как ты смеешь! Твоя дорогая матушка…
— Мертва! — закричал Роланд и захлопнул дверь.
Забрало шлема поднялось, и полдюждины фиглов вылезло наружу.
— Кривенс, что за пара змейсов! — сказал Величий Ян.
— Это мои тетушки, — мрачно ответил Роланд. — Кто такие змейсы?
— Таки старые гадюки, что ползают повсюду в поисках кого бы ужалить, — пояснил Билли Подбородище.
— Ах, так вы с ними уже встречались, — глаза Роланда блеснули. — Ну что, еще разок? По-моему, я начинаю осваиваться.
Из каждой части доспехов послышался ропот протеста, но Роб Вскякограб всех утихомирил.
— Лады! Дадим парнише еще один шанс! — закричал он. — По местам!
Фиглы полезли в доспехи, лязгая и чертыхаясь, через несколько секунд латы подтянулись, подобрали меч и, неуклюже топая, двинулись навстречу Роланду. Роланд мог слышать, как внутри доспехов отдаются команды.
Меч взлетел, но Роланд одним быстрым движением отразил его, оступил в сторону и, сделав резкий выпад, с оглушительным звоном разрубил латы пополам.
Верхняя часть лат отлетела к стене. Нижняя часть закачалась, но устояла.
Через несколько секунд из железных штанов показались маленькие синие головы.
— Так и должно было случиться? — спросил Роланд. — Все… целы?
Был проведен быстрый осмотр - половинки фигла не обнаружилось, но многие получили ушибы, а Вулли Валенок потерял свой напузник. Фиглы бродили по оружейной, хлопая себя по ушам. Звон был еще тот.
— Неплохая попытка, — рассеяно сказал Роб Всякограб. — Кажись ты ухватил суть поединка.
— Определенно есть улучшения, да? — с гордым видом сказал Роланд. — Повторим?
— Нет! То есть… нет, — ответил Роб. — На сегодня хватит, лады?
Роланд кинул взгляд на маленькое зарешеченное окошко под потолком.
— Мне еще надо повидать отца, — сказал он, и сияние на его лице померкло. — Уже сильно за полдень. Если я не вижусь с ним каждый день, он забывает, кто я такой.
Когда паренек ушел, фиглы переглянулись.
— У хлопца жисть тута не так проста, — сказал Роб Всякограб.
— Признай, он делает успехи, — сказал Билли Подбородище.
— Ох, айе, должон признать, он не такой увалень, как я думал, но этот меч слишком тяжел для него, и потребуются недели, чтобы натаскать хлопца, — вздохнул Величий Ян. — Скока недель у нас есть, Роб?
Роб Всякограб пожал плечами.
— Кто ж то ведает? — ответил он. — Будет он Героем так, как есть. Скоро придется великучей карге с Зимовым встретиться. Она с ним сражаться не могет. Про то карга из карг рекла: таку старую историю не переборешь. Она по-любому ся проявит.
Он приставил руки ко рту рупором и прокричал:
— А ну, хлопцы, все в курган! Мабуть Героя за один заход не сробишь.
* * *
Младший братишка Тиффани уже достаточно вырос, чтобы требовать от окружающих признания себя большим, а это были опасные требования на оживлено работающей ферме, где ходят лошади с большими копытами и есть купальни для овец, и еще сто с лишним мест, где малыша могут не заметить, пока не будет слишком поздно. Но больше всего он любил воду. Если он куда-то пропадал, то найти его можно было на реке, где он ловил рыбу. Он любил реку, которая после того, как однажды из нее выскочило большое зеленозубое чудище, чтобы съесть его, стала немножко непредсказуемой. Но Тифани врезала чудищу чугунной сковородкой по зубам. Он сам был слишком занят поеданием сладостей, и потому его единственным комментарием впоследствии был «Тиффи как звизданет рыбине». Но судя по всему, из него должен получиться отменный рыболов. И сегодня он тоже рыбачил. У него оказался талант на обнаружение монстров. Огромная щука пряталась в глубоких черных омутах, думая свои медленные голодные мысли, как вдруг прямо перед ней сверкнула серебряная блесна Вентворта.
Тиффани пошла искать Вентворта и встретила его, с трудом поднимающегося по дорожке с огромной рыбиной в руках чуть ли не в половину его самого.
— Смотри, какая большая! — закричал он, едва завидев ее. — Эйб сказал, что видел, как она пряталась под упавшую иву. Он сказал, что они сейчас клюют на что угодно! Она чуть не утянула меня, но я устоял! Она весит не меньше тридцать фунтов!
Примерно двадцать, подумала Тиффани, но тому, кто ее поймал, рыба всегда кажется тяжелее.
— Молодец. Пойдем, а то она заледенеет, — сказала она.
— Можно мне ее на ужин? Знаешь, сколько времени мне понадобилось, чтобы загнать ее в садок! В ней не меньше тридцати пяти фунтов! — ответил Вентворт, шатаясь под тяжестью рыбы. Тиффани даже предлагать не стала понести рыбу, он бы обиделся.
— Нет, ее надо почистить и замочить на ночь. И мама уже приготовила на ужин тушеное мясо. Но я завтра пожарю ее для тебя в имбирном соусе.
— Тут на всех хватит, — сияя ответил Вентворт, — потому что в ней по меньшей мере фунтов сорок!
— Запросто хватит, — согласилась Тиффани.
Этим же вечером, после того как все надлежащим образом налюбовались на рыбу, ее взвесили. Она потянула на двадцать три фунта, и Тиффани к тому же помогала весам своей рукой.
Затем Тиффани пошла в моечную и почистила рыбу, прекрасная возможность потолковать о вырезании всего, что в пищу не годится, чем, по ее мнению, являлась вся рыба целиком. Она не очень любила щуку, но ведьмы никогда не воротят нос от еды, особенно от бесплатной, и хороший соус может отбить привкус щуки.
Когда она заталкивала внутренности в большой пакет, она заметила блеск серебра. Трудно винить Вентворта, что он так возбудился и забыл извлечь блесну.
Она полезла в пакет и вытащила серебряную лошадку, всю покрытую слизью и чешуей, но вполне опозноваемую.
