Дом, к которому мы свернули, стоял именно в центре. В недосягаемом центре, куда такой девушке, как я, попасть практически невозможно. Это вовсе не значит, что местная знать не пользовалась моими травами и чаями. В большинстве своем ко мне приходили слуги, впрочем, иногда меня приглашали к градоправителю, так что район я знала достаточно для того, чтобы ориентироваться в ночной темноте. Впрочем, абсолютной темноты здесь никогда не было. Магические фонари стояли практически у каждого дома и на освещении здесь явно никто не экономил.
Дом перед нами возник неожиданно, как из-под земли. Не потому, что имел неприметный вид. Просто, борясь со своими туфлями и пытаясь собрать разъезжающиеся конечности вместе, стараясь не потерять шаткое равновесие, дабы не ударить в грязь лицом в буквальном смысле этого слова, я пропустила важный момент, когда мы благополучно миновали ворота в центр. Да-да, если между другими частями города стена была условной и представляла собой высокую живую изгородь, то знать постаралась обезопасить себя от нежелательного присутствия посторонних высокой стеной с бойницами, стражей, прогуливающейся наверху, и четырьмя массивными воротами, вполне способными выдержать натиск вражеского тарана.
Перед домом раскинулся целый сад с настоящими фруктовыми деревьями, цветниками, беседкой, увитой вьющимися розами, и подъездной дорожкой, чтобы к дому могли подъехать гости. Всю эту роскошь окружал высокий каменный забор, по твердыне которого карабкалась вверх темная зелень плюща. Калитка в кованых воротах была открыта. Видимо, нас ждали, а может, здесь в принципе были рады каждому гостю. Просто поразительная беспечность со стороны хозяев.
Подъездная дорожка к дому, где свободно могла разминуться пара карет, запряженных четверкой породистых лошадей, терялась во мраке. По бокам стояли фонари, но отчего-то их не зажгли. Возможно, владельцы просто не желали привлекать излишнего внимания со стороны назойливых соседей, а может, просто любили темноту летних ночей. Сам дом представлял собой мини-дворец с башнями, стрельчатыми окнами и бойницами на крыше. Говорят, для строительства зданий в районе использовался так называемый штучный «пяточный кирпич». Название кирпич получил из-за способа производства: в специальные деревянные формы крестьяне босыми ногами втаптывали глиняную массу, которая затем высыхала и подвергалась обжигу. В результате такого способа изготовления кирпич обладал высокой прочностью, благодаря чему стены домов переживали не одно поколение своих счастливых владельцев без особых видимых повреждений. Интересно, внутри он так же хорош, как и снаружи? Впрочем, я ведь здесь не затем, чтобы давать оценку местным интерьерам, хотя, не скрою, безумно любопытно увидеть, что там внутри.
Как оказалось, нас уже ждали. Хотя, возможно, я себе льщу и здесь принято радушно встречать всех визитеров. Будем надеяться, хозяева не держат какую-нибудь опасную зверюгу, жадно поедающую тех несчастных, кому не посчастливилось получить приглашение на вечеринку. На всякий случай я решила не рисковать своим собственным здоровьем и проверить вероломство владельцев особняка, поэтому вежливо пропустила Дилару вперед. В конце концов, это их с Баркиароком идея. Его клыкастое высочество привлечь к эксперименту нереально, пусть его подданная рискнет. Вместо чудовища из темноты бесшумно выступила затянутая в черное мужская фигура. Мужчина стоял под раскидистыми ветвями плодовых деревьев и был совершенно незаметен, пока сам не пожелал выказать свое присутствие. Впрочем, как и мы. Он среагировал на открывшуюся в воротах калитку, но нас явно не видел, так как принялся удивленно озираться.
Дилара выступила вперед, изящным движением закинула плащ за спину, так что первым делом мужчине открылся глубокий вырез ее корсажа. Мужчина судорожно вздохнул и вытаращился на аппетитно приподнятые окружности. Его скомканное приветствие, состоящее преимущественно из бессвязных звуков, предназначалось явно выдающемуся бюсту бааван ши.
— О-о-о! А-а-а… Здрасьте… Вот…
Весьма многообещающее начало. Если остальные станут так же мямлить, опрос членов общества может затянуться на годы.
— Доброй ночи. Мы на собрание пришли. Надеюсь, оно здесь будет? Мы ничего не перепутали? Досадно, если явились не по адресу, — мило проворковала моя спутница, и по голосу я поняла, что она улыбается.
Мужчина перевел взгляд потрясенных карих глаз на клыкастую маску бааван ши, осторожно прочистил горло, откашлялся и выдавил:
— Собрание здесь. Но у нас в масках не принято…
— Ладно, — легко согласилась Дилара, чем вызвала у меня приступ легкого недоумения, перешедший в шок, когда бааван ши с видом балаганного фокусника сорвала мою маску.
Только шок не позволил одной пораженной вероломством спутницы некромантке высказать вслух всю нелицеприятную правду о сомнительном собрании вообще и вампирах в частности.
— Ой! А что это у нее с лицом? — вздрогнул мужчина.
Дилара царственным жестом освободилась от собственной маски и подарила мужчине ослепительную улыбку алых губ:
— Не обращайте внимания. Анна всегда так радуется.
Я чуть было не поинтересовалась, кто такая Анна и почему она решила возрадоваться, но встретила серьезный взгляд изумрудных глаз и поспешила прикусить язык.
— Да? — удивился мужчина. — А по мне, радость выглядит иначе. Я раз встретил бандитов в темной подворотне, так они именно так угрожали убить.
— Это все вампиры. Встреча с ними по-разному отражается на людях. У некоторых впоследствии часто случаются нервные тики. Может, вы нас все-таки проводите? На улице немного прохладно и хочется оказаться где-нибудь в теплом помещении, выпить горячего чаю.
— О! — преисполнился раскаяния мужчина. — Прошу прощения за мою неловкость. Кстати, меня зовут Сержио, рад приветствовать вас на сегодняшнем собрании. Почти все уже явились.
Новый знакомый любезно подал руку, но почему-то только Диларе, и торжественно, словно счастливый отец невесту к алтарю, повлек ее через сад к дому. Обо мне или забыли, или решили предоставить взрослой девочке шлепать сзади самостоятельно. Досадно, но пришлось обреченно ковылять следом за внезапно обретшей друг друга парочкой. Они мило ворковали о всяких пустяках, а я тихо злилась, что на таких неудобных каблуках, совершенно не помня дороги в злополучный дом, даже добраться до собственной лавочки не смогу — непременно заплутаю во тьме, и мой обглоданный бездомными собаками труп найдет утренняя стража.
У входа оказались белые мраморные, хорошо отполированные ступени, роскошные на вид, но совершенно не приспособленные для туфель на каблуках. Теперь понятно, почему на бал даму непременно должен сопровождать кавалер. Видимо, чтобы вовремя подставить крепкую мужскую руку. Беда в том, что кавалер имелся лишь у Дилары, что, в сущности, несправедливо. Она вон как замечательно передвигается, ей помощь вовсе не нужна. Чего не сказать обо мне, ковыляю как утка, которой медведь отдавил обе лапы разом. Дилара с Сержио скрылись за входной дверью, а передо мной встал нелегкий выбор: пройти весь путь на четвереньках, пока никто не видит моего позора, либо стиснуть зубы и попробовать совершить восхождение с минимальными потерями в виде травм конечностей. Впрочем, я нашла третий вариант: скинула туфли и прошлепала ногами, затянутыми в тонкий шелк чулок, по холодному мрамору. Если мне и суждено сегодня простудиться, пусть хотя бы это произойдет менее унизительным способом. Перед самой дверью напялила злополучные туфли, будь они трижды неладны, помянула «добрым» словом их умельца-создателя и лишь потом потянула на себя ручку массивной двери.
Вам когда-нибудь снился кошмар, в котором вы являетесь на вечеринку, и вдруг в окружении напыщенных, разодетых в пух и прах особ обнаруживается, что именно вас угораздило позабыть одеться. И вот стоите вы посреди бального зала, все смеются, а сбежать абсолютно некуда.
Я почувствовала себя участницей именно такого сна, лишь только дверь за моей спиной закрылась и я оказалась в полумраке коридора. Возникший словно из ниоткуда слуга молча снял с меня плащ и исчез в неизвестном направлении.
«Спер», — обреченно подумала я и дернулась было следом, но отчетливо поняла, что в своих туфлях его не догоню, и плюнула на это дело. Плащ вообще не мой. Какой смысл о нем переживать?
Стоило пройти вслед за Диларой и ее спутником сквозь арочный проем из коридора в комнату, чтобы собравшиеся в гостиной, как по команде, обернулись в нашу сторону.
Это была гостиная со всем, что полагается в гостиной богатого дома, — ярко пылавшим, несмотря на лето, камином, мягкими диванами и креслами с витыми золочеными ножками. Перед камином стояло кресло-качалка, в котором уютно расположилась пожилая матрона в пенсне в золотой оправе. Матрона неустанно стучала спицами, устрашающего размера чулок в красно-синюю полоску спускался на ее колени. Остальные дамы, одетые с консервативным шиком старых дев в мрачные платья с воротниками-стойками под самый подбородок, до нашего появления чинным манером пили чай. О чем явно свидетельствовал сервированный для чаепития изящный лакированный столик и маленькие белые чашечки дорогого фарфора, которые дамы держали не иначе как манерно оттопырив мизинчик. Весь их облик, включая гладко зачесанные назад и собранные в строгие пучки волосы, наводил на мысль о сборище старых дев и синих чулок, если бы не присутствие не менее чопорно одетых мужчин, которые с важностью государственных деятелей потягивали бренди, стоя возле камина и тихо переговариваясь между собой вполголоса. Для такого общества мы с Диларой оказались несколько нескромно одеты, о чем я и сообщила вампирше.
