Внутренности Холмов, частично исковерканные маньяком и его действиями, наводнили мои коллеги, собирая все, даже мелочи, относительно прошедших здесь экспериментов и их результатов. Они искали улики и, не дай Бездна, еще каких-нибудь несчастных, попавших в общий замес, а также перевозили различное опасное имущество в свои лаборатории. Агентству активно помогали мрачные оборотни, побросав все свои дела. Несмотря на то, что «стыд» было чувством социальным и не слишком-то присущим животным им было стыдно за своего главу и сородича. И за то, что они ничего не заметили. Ни тоски своего руководителя, превратившуюся в ненормальную одержимость, ни его деятельности, ни того, как активно он интересовался некоторыми исследованиями, а другие, наоброт, активно запрещал вроде бы на пустом месте - как запретил создавать голема.
Уже потом стало понятно - он просто не хотел, чтобы прочие понимали, что такое голем и с чем его едят…
Гаюс стал временным главой. И вряд ли согласится на эту должность на постоянной основе - его больше интересовала наука и спокойствие Мироздания, чем административная работа и почет. Но пока он чувствовал ответственность за происходящее более, чем кто-либо. И вину. Что слишком поздно распознал.
Распознал ведь... Сообразил. Только бросился не в агентство, а устанавливать справедливость самостоятельно. Время он не желал терять, чтобы не было больше жертв. Каэля только прихватил… вот с Каэлем они и попались. И позволили своей растерянности и угрозами в сторону ДжоДжо заковать себя и использовать.
Банеор, кстати, тоже сам догадался - потому в пещере они с некромантом появились с разных сторон. Могли бы вместе, если бы сотрудники агентства нашли в тот день Мираклия, вступившего уже на собственный путь мщения…
Маньяк в последних случаях торопился и оставил самые разнообразные улики, которые позволили - вместе с моими предположениями - выйти таки на главу Академии. И не теряя времени броситься на его поиски, тем более когда стало понятно, что и я в Холмах где-то пропала… Мне кстати за это выговор влепили, если что. Не награду.
А разъяснительных бесед сколько было…
Но развестись с агенством после всего, что с нами случилось, мне даже не пришло в голову. Да, все это сложно, страшно и опасно - только уходить не хотелось. Я чувствовала себя на своем месте, чувствовала себя полезной, а еще… несмотря на все выговоры и то, что Сеор однажды подставил меня, представив репортерам, в какой-то момент я осознала, что меня приняли. Полностью. И я была для них своим, вредным и симпатичным психологом, постоянно попадающим в разные ситуации, а не переселенкой с проблемами.
Так что никаких увольнений. А вот в отпуск надо сходить, да… чуть позже. Я должна была кое-что сделать до того, как уехать таки к теплому морю.
- Смотри! - вдруг прошептал - от волнения, не иначе - Банеор.
Ох. Похоже и началось то самое «сложно, страшно и опасно».
На вид картинка показалась сначала вполне миролюбивой… Только сначала. Но летающие по кругу мужские особи вдруг взвились и заметались, а скалы внизу, что они облетали, вдруг начали дрожать. Прям совсем дрожать, будто не скалы вовсе, а картонные декорации…
- Да что к Бездне такое происходит… - начал Банеор и не договорил. Отдаленный рокот стал совсем близким, затем раздался грохот, вокруг нас посыпались камни, и площадка для наблюдений, на которой мы так удачно расположились, подпрыгнула и провалилась…. ну а мы, соответственно, с воплями полетели вниз…
Не полетели.
Я во всяком случае.
В последний момент меня подхватило что-то темное и мягкое, зашвырнуло назад в пещеру и, кажется, заодно Банеора слегка спасло.
- ... - сказал следователь много-много неприличных слов, поднявшись.
На фоне криков ящеров и утихающего камнепада он почти не был слышен.
Я же не стала материться.
Только спокойно посмотрела на возникшего из ниоткуда Мираклия дин Риордана, смахнула пылинку с плеча…
… черт, мой прогулочный костюм грязный и почти в клочья, а на руке длинная царапина…
… и произнесла приветливым тоном:
- Мирр? А ты какой здесь Бездны? Прогуливаешься?
Банеор заткнулся на полуслове, а бледный и вздрагивающий от перенесенных усилий - ну а как же, портал на крыльях ночи, спасение жизней, все дела - вытянулся тяжело дышащим лицом.
- Какого… здесь… Сабина… Бездна… - только и смог выдавить он из себя. Кажется, вместе с дыханием Смерти. Следователь закашлялся во всяком случае.
- Мы тут ящеров изучаем, - ответила совершенно серьезно. - И куда и почему пропадают их яйца. Кстати, теперь мне не понятно другое - куда делись их женщины? У меня как у психолога возникло много вопросов - а значит уже есть и какие-то ответы…
- Серьезно? - немедленно включился следователь и попытался встать рядом со мной.
- Сгинь, - прохрипел некромант, чуть ли не отбрасывая его в сторону и не отрывая взгляда от моего лица. Соскучился? Ну-ну.
- … например, почему не ящерихи яйца высиживают - должны же там быть. И от кого ящеры могут охранять гнезда с воздуха, если кроме их вида, никто не летает так высоко и не такой крупный. И не является ли кража яиц на самом деле не кражей, а возвратом…
- Я совсем про другое! - очнулся наконец Мирр, - Какой Бездны ты опять лезешь куда-то и подвергаешь себя смертельной опасности! Как тебе такое в голову пришло так рисковать?!
- Ну я же знала, что ты меня спасешь, - сообщила ровно.
Ну да. Фразы, после которых у окружающих наступает онемение - мой конек.
И нет, не совсем знала… Но после некоторых исследований и террора всяких других некромантов выяснила, что маячок на мне таки есть - никто не снимал - и работает он в модной коллаборации с Печатью Смерти. И если та активируется…
Дин Риордан тоже активируется.
Первым дошло до Банеора. Не зря он главный следователь.
- Да ла-адно… - пробормотал мужчина и на всякий случай тотступил немного. - Ты в смысле это все рассчитала и продумала? Чтобы его дернуть? И меня использовала? Обезднеть… Знаешь, если бы я точно не знал, что в тебе нет ни капли магии, несмотря на все старания маньяка, или некромантской крови, подумал, что ты из них же. Такое хладнокровное манипулирование чужими жизнями…
В последних словах было явное восхищение.
- Сгинь, - сказала я просто.
- И правда пойду. Поползу, - хмыкнул Банеор, - к ящерам там… или в агентство. В твоих словах есть резон, похоже, у нас там в горах гендерная интрига…
- Битва полов, - поправила я следователя.
- Зачем, Сабина? - спросил Мираклий, когда следователь, кряхтя, выбрался наружу и скрылся за скалой.
Я наклонила голову и всмотрелась в него. Бледный, худой, уставший… Тени под глазами. Переживал ли он наше расставание так же как и я? Не знаю. Я много чего не знаю…
Так и сообщила:
- Зачем? Сама не уверена... Может затем, что не считаю тот наш разговор в Холмах законченным. Затем, что хотела показать тебе - то, что меня потенциально может погубить, может и спасти. То есть твоя сила и чутье. Такая вот экстремальная терапия. Может потому, что чувствую себя несчастной без тебя. Потому что люблю - и наверное слишком слаба, чтобы вот так вот отказаться от этой любви. Затем, что у меня сложности в жизни, и мне тоже срочно нужна терапия… некромантами. Или я давно поняла - управление собственной судьбой сводится к одному простому действию - сделать выбор. И лучше всего, если это будет выбор по пути наименьшего сопротивления… А может чтобы задать один единственный вопрос тебе... Ты всему этому как сопротивляешься, Мирр? Научи меня, а? Перед тем как окончательно уйти.
Он только зубы стиснул.
Я знала, что психологи против «борьбы за любовь». Если борьба - не за что там бороться. Тем более, борьба за кого-то означает приравнивание другого к награде или вещи. А Мираклий - самостоятельный человек… ладно, некромант. Который принял решение расстаться.
Но иногда и психологи - не психологи. И не могут отказаться от деструктивной привязанности. И кроме таких умных слов знают еще и мудрые.
