— Простите, ваше величество, — покаянно опустил голову Нарви. — Мы из лучших побуждений.
— Успокойся, ученик, ты в самом деле нужен. Как там всё выйдет, никто не знает, мы можем и не справиться. И тогда вступаешь ты. Только в том случае, когда не будет другого выхода. Ты ведь понимаешь, что, если с тобой что случится, с меня Морхин голову снимет, не посмотрит, что мы старые друзья.
— Могли бы и раньше сказать, — пробурчал я, насупившись.
— Ладно, может, ты и сможешь помочь. Пока доедем, потренируешься в одном заклинании. Я прямо как чувствовал, что может пригодиться. Нарви, достань мой саквояж.
Гном поднялся и вытащил из небольшого багажного отделения, находившегося под сиденьем дивана, потёртый кожаный саквояж. Похожий я видел и у Нарви, когда он проводил химический эксперимент в бывшей лаборатории.
— Вот, изучай, — мастер Грумм протянул мне казавшийся неимоверно древним свёрнутый в трубку свиток. — Как работать с печатями, ты уже знаешь. Принцип тот же: запоминаешь, накачиваешь силой. А потом по мере необходимости разрушаешь печать, и заклинание срабатывает. Древние маги могли удерживать десятки печатей одновременно, им не нужно было заряжать их силой каждый раз. Сейчас я, к примеру, могу удерживать только пять печатей, а во времена моего расцвета, мог и все десять. Сила уходит…
— А что это за заклинание, наставник? — спросил я, вглядываясь в полустёртое изображение очередной загогулины, на этот раз не похожей на иероглиф. Скорее, это походило на какую-то шумерскую клинопись.
— Это заклинание называется Огненный шторм. Сейчас нет мага, способного его применить. Оно слишком мощное. Но ты… — бросил на меня задумчивый взгляд гоблин, — возможно, сможешь. Я не знаю пределов твоей силы, ты полностью закрыт. Такого я не видел ни у кого. Ты полон загадок, ученик…
Я сделал вид, что не расслышал последних слов мастера, и с головой погрузился в изучение свитка. Запоминание самого рисунка не заняло много времени. Я привычно закрыл глаза и сосредоточился. Перед моим внутренним взором возникла печать, тускло светящаяся красным. Создав канал, на этот раз, учтя прошлую свою ошибку, более широкий, я начал осторожно накачивать её силой. Хм, как-то странно… Сила волной исходила из меня, красный цвет печати причудливо переплетался с моим зелёным, не смешиваясь. Так что, и должно быть? Ай!
— Ты что творишь?!
Мастер Груммботт, только что врезавший мне по лбу своим сухим кулаком, стоял надо мной разъярённой фурией.
— Я тебе что сказал? Изучать! Запоминать! А не пытаться применить! Ты что, нас всех угробить хочешь?
— Простите, мастер, я увлекся, — потирая лоб, покаянно ответил я.
— Увлёкся он! — продолжал разоряться мастер Грумм. — В следующий раз сначала думай, а потом делай! Бестолочь! Наказание на мою голову!
Я посмотрел на Нарви, сидевшего напротив. Тот ответил мне сочувствующим взглядом. Уж он-то прекрасно знал, каково мне — наверняка сам частенько отхватывал от старого гоблина.
— Никогда, никогда не пытайся сразу наполнить силой незнакомую печать, — наставник стал успокаиваться и снова уселся на диван, — это может очень плохо кончиться. Но я вижу, что с Огненным Штормом ты справишься. Когда отъедем подальше, в пустынную местность, надо будет его испытать, — учитель хищно потёр ладони. — Заполнишь Печать на четверть, а потом разрушишь. Никогда ещё не видел Огненный Шторм в действии.
Учитель аж светился от удовольствия. Мальчишки и игрушечные автоматы, ну, здесь мечи и луки, маги и заклинания. Мужчины во всех мирах одинаковы, и неважно, гоблин ты, гном или человек — оружие всегда влечёт их к себе.
***
Времени на план не оставалось, да и что тут придумаешь? Ситана подхватила глефу и понеслась вниз, благо склон с этой стороны был пологим. Схватив секиру и просунув левую руку в держатели небольшого круглого щита, за ней рванул Глим, однако бегала Ситана куда быстрее.
— Смотри под ноги! — крикнул ей вдогонку Глим.
— Да, папочка!
— Вредная девчонка, — пробурчал гном, прибавляя ходу.
Увлеченные друг другом противники не замечали ничего вокруг, а лязг оружия и крики заглушали остальные звуки, поэтому подобраться удалось довольно близко. Примерно с середины спуска Ситана следила за тем, как гном с длинной черной бородой оборонялся сразу от двух орков. У одного из них был меч, у второго дубина, но не достававший им даже до плеча чернобородый успевал отбивать удары обоих и при этом иногда еще и атаковать.
— Держись!
Один из орков повернулся на крик, взмахнул дубиной, но Ситана, змеёй уклонившись от могучего удара, наверняка переломавшего бы ей все кости, одним лёгким движением глефы вскрыла незащищённое горло орка. Струёй хлынула кровь, орк выронил дубину, схватился руками за горло и рухнул на землю. Краем глаза Ситана увидела, как Глим, вскользь приняв удар меча на щит и заставив противника податься вперёд, развернулся на опорной ноге и одним движением разрубил голову свиномордого.
— Хазад! — выкрикнул Глим боевой клич гномов, одним гигантским прыжком влетел в толпу орков и вбил обе ноги, обутые в тяжелые боевые сапоги в грудь развернувшегося на клич орка.
Свинорылого унесло, Глим, как кот развернувшись в воздухе, приземлился на ноги, железным колобком перекатился к следующему противнику и ударом снизу вверх рассёк того чуть ли не пополам.
Гномы, услышав боевой клич своего народа, воспряли духом, и их секиры замелькали в воздухе с удвоенной скоростью. Вот упал один орк, другой, гномы давили, и орки не выдержали и стали отступать, уже не думая о победе. Ситана, из низкой стойки, вытянувшись над землёй, длинным выпадом снизу вонзила отточенный клюв глефы под нагрудник очередного орка, быстро выдернула оружие и перекатом ушла в сторону. Тело всё делало автоматически, мастер Дугри учил на совесть.
— Ситана! Одного живьём! — сквозь шум
