— Дай мне пять минут и секиру, я мигом объясню, насколько они заблуждаются! — храбро пообещала Напа.
— Что, даже самому королю объяснишь?
Гномка замялась. Насупилась. Потом осторожно предложила:
— В крайнем случае, ты всегда можешь куда-нибудь эмигрировать… Поедешь в Ллойярд, навестишь мэтра Питбуля, или в Иберру, будешь терроризировать своими алхимическими концепциями мэтра Лотринаэна… Или даже вообще, давай махнем в Брабанс! Я там никогда не была, а ты сама говорила, что мечтаешь познакомиться с сочинительницей Фелицией Белль!
— Напа, если я уеду, проработав воспитателем королевских детей всего двое суток, и в Ллойярде, и в Иберре, и вообще где угодно, на меня будут показывать пальцем и говорить: вон идет та недоучка, выдававшая себя за дипломированного алхимика, которая не сумела справиться даже с тремя подростками! Я не могу так подвести Алхимию!
— И что, — Напа душераздирающе вздохнула. — Ты больше не вернешься в «Алую Розу»? На шестьсот ближайших лет окопаешься здесь, в этой ужасной комнате?
— Что в ней ужасного? — не поняла Далия. — Вполне комфортная, хорошо обставленная, теплая…
— Ага, и располагается в башне на высоте сотни локтей над уровнем моря!
— Ты преувеличиваешь, — покачала головой мэтресса.
— А ты уходишь от темы! — возмутилась гномка.
В разговоре образовалась напряженная пауза.
— Послушай, Напа, — решилась Далия. — Я скажу тебе правду: я не хотела соглашаться на предложение ее высочества Ангелики. Мне тоже очень нравится моя жизнь в Университетском квартале, а все эти официозы, вся эта ответственность и обязательства — не для меня. Но обосновать, почему я не хочу заниматься воспитанием племянников патронессы Министерства Чудес, я не смогла. Ведь все эти короли и принцы просто не понимают, что обычные люди могут быть довольны своей жизнью; им кажется, что смысл жизни их подданных в том, чтобы выполнять желания правителей или вершить прочие подвиги на благо королевства! Я и подумала — ладно, поработаю… Недолго. Через пару месяцев придумаю какой-нибудь благовидный предлог, чтоб отказаться от должности.
— Какой? — деловито уточнила гномка. — Ты ж сама только что сказала, что от должности воспитателя королевских детей просто так не отказываются.
— Ну, я пока не решила… Проанализирую опыт предшественников, — пожала плечами Далия.
— Фледегран помер, — подсказала Напа.
— Маг, что от него ожидать? — равнодушно отмахнулась алхимичка. — Привык действовать реалистическими категориями. Не волнуйся, я не собираюсь принимать столь кардинальных решений. Дай мне пару месяцев, и вот увидишь — я что-нибудь придумаю…
— Ладно, — недоверчиво протянула гномка. — Но, если не возражаешь, я начну копать подземный ход…
— Не вздумай! — всполошилась Далия.
— Почему? Вдруг ты захочешь тайком скрыться из дворца? Раз — а тут мой подземный ход!
Спорить с энтузиастом подземного строительства было практически бесполезно, а потому Далия лишь многозначительно промолчала. Тем более, что какой-то червячок сомнения — выросший на постоянном упоминании о трагической судьбе ее предшественника и разнообразных бедствиях, которые могут случиться в результате общения и даже обычного соседства с магическими людьми, штучками и обстоятельствами, — подсказывал, что иногда полезно иметь дополнительный выход из ситуации.
— Кстати, как там дела в «Розочке»? — спросила Далия, когда Напа, на все корки раскритиковав чай и вкусности, присланные с королевской кухни, засобиралась домой. — Пришел ли ответ от Джои?
— Дела — как обычно, а вот Джоя так и не написала. Как уехала на свой остров Дац, так и не отвечает…
— У меня появилась идея. — ответила Далия, нахмурившись, — глупая, конечно, но все-таки… Мы ведь пишем ей письма на кавладорском, верно?
— Верно, — согласилась гномка.
— А на Даце говорят, в основном, по-ллойярдски. Вдруг какой-нибудь почтальон неверно прочитал адрес? Или даже просто потерял письмо при пересылке? Можешь написать ей снова, на ллойярдском? Что-то меня смущает столь долгое молчание Джои… Ведь еще летом она уехала, и до сих пор никаких известий!
— Ладно, напишу, — проворчала Напа на прощание.
Оставшись в великолепии покоев придворного мага в одиночестве, первое, что сделала Далия — подперла входную дверь стулом, а на подоконник кабинета положила пустую бутылку, уравновесив ее так, чтобы она упала при легчайшей попытке открыть створку окна. Устанавливая подобную конструкцию на окне спальни, алхимичка ворчала — демоны бы щекотали гномов с их дотошностью… с их неверием в интуицию… с их прагматическим отношением к жизни… Ну почему, почему, Напа права?! Ведь могла бы промолчать, не напоминать о трагическом финале мэтра Фледеграна! И о демонах, которые вдруг появляются в местах сосредоточения большого количества волшебников, Напа тоже могла бы не напоминать! Не говоря уж о привидениях, монстрах…
В углу зашевелилось что-то странное, и Далия огласила апартаменты оглушительным визгом.
Она вспрыгнула на постель, мигом утонув в пышно взбитой перине, подхватила подушку, готовая защищать свою жизнь от всяких там магических тварей, вылезающих из щелей…
Но это оказалась всего лишь мантия. Ее собственная, мэтрессы Далия, черная мантия, заслуженная и немного потертая, которая вдруг сползла с вешалки.
— Ненавижу магию, — проворчала Далия. — Она полезна, не скрою, но как-то слишком непредсказуема… То ли дело старая добрая Алхимия! Дюжина ключевых категорий, сетка логических связей, три-четыре закона и пятьсот дополнений, а все остальное — дело логики…
В дверь постучали.
Подхватив с полки раскритикованный Напой обсидиановый кинжал (ну и что, что лезвие сделано из хрупкого материала? Рукоятка-то большая, тяжелая, серебряная!) Далия осторожно подкралась к двери.
— Кто там? — спросила она с замиранием сердца.
— Мэтресса? — послышался голос горничной. — Ваше магичество, мы принесли вашу новую парадную мантию!
— Вообще-то, обращение «ваше магичество» совершенно не уместно, — принялась ворчать Далия, убирая стул и откидывая засов. — Больше подойдет простое и классическое «мэтресса», хотя иногда…
За дверью обнаружилась девчонка-служанка и манекен, на котором сияла шелком и изящной золотой вышивкой новая мантия воспитательницы королевских детей.
— Хотя иногда и вычурное «ваша ученость» не будет считаться излишеством, — пробормотала Далия по инерции.
Горничная сделала книксен, затрепетала от смущения и протиснулась вместе с манекеном мимо застывшей на пороге алхимички.
— Это моя мантия? — уточнила Далия. — Вы ничего не напутали?
— Ну да, матушка Жизель и тетушка Рума, наши златошвейки, весь день выполняли заказ ее высочества Ангелики. А завтра доделают вторую…
— Большое им спасибо, — мрачно протянула Далия. — Но только идите и скажите им, что они что-то напутали! Это не моя мантия!
— Как — не ваша?! Она сшита по вашим меркам! Давайте примерим, ваша ученость! — перепугалась горничная. — Позвольте ручку в рукавчик…
— Никаких ручек! Никаких рукавчиков! — возмутилась Далия. — Я и без примерки вижу, что это не моя мантия!..
— Не может быть, чтоб матушка Жизель ошиблась с размером! — затрепетала служанка и приготовилась пустить слезу.
— Нет, она ошиблась не с размером, — поспешила восстановить справедливость Далия. — Она ошиблась с цветом! Вы что, не видите, что мантия лиловая?!
Горничная, боясь ошибиться, внимательно проинспектировала новую одежку. Действительно, парадная мантия была сшита из шелка чуть темнее сиреневых соцветий.
— А я — алхимик! — объяснила мэтресса. — Мы, алхимики, если вы не замечали раньше, предпочитаем черное! И элегантно, и строго…
— Но, ваша ученость… — горничная была перепугана, но все-таки продолжала гнуть свое. — есть же традиции…
— Ну да, традиции — это наше всё, — подтвердила Далия. — Все алхимики традиционно носят черные мантии.
— Вот, ваша ученость, вы ж сами сказали… Алхимики- те в черном, а придворные маги всегда ходят в лиловом! Матушка Жизель ведь десяток лет на мэтра Фледеграна шила, она все-все традиции выучить успела! А тетушка Рума…
Девчонка что-то чирикала о Руме и Жизели, а Далия стояла, застыв мраморной статуей и активно подвергая сомнению содержимое собственной головы. Она не ослышалась? Ей не изменил слух? Ее не подводит память? Может быть, случился какой-то атмосферный казус, и ее восприятие временно прекратило добросовестно справляться со своими обязанностями?
— Придворные маги? — уточнила она.
— Конечно! — жизнерадостно подтвердила горничная. — Мы так рады, что придворным магом наконец-то назначили женщину! Особенно тетушка Рума радуется. В Брабансе, где живет ее кузина, долгое время придворным магом была эльфийка, так на нее такие потрясающие мантии шились, что просто умереть можно! От восторга, — уточнила девчонка, на случай, если «ее ученость» чего-то не поняла. — Очень красивые мантии, принцесса Ангелика, когда в Министерство Чудес руководить ездит, их носит с удовольствием. А на мужчину чего ж шить — две точи прошил, рукава приделал, и всего ничего, за пол-дня одежка готова… На даму нам шить всегда приятственнее, и оплачивается лучше… — простодушно объяснила она.
