И вот еще одна странная вещь: логично было бы предположить, что дверь, ведущая, ну, скажем, в царство Далдона, должна бы вывести меня и обратно… но нет. Если я войду в комнату, помеченную мною как «ЦАРСТВО ДАЛДОНА. РУСЬ СКАЗОЧНАЯ», то ничего не произойдет, поскольку она работает только в одном направлении. Ее функция ограничивается перемещением в определенную, жестко заданную точку. А именно — царство Далдона, примостившийся на околице домик, непонятного происхождения подвал.
Открыв дверь с надписью «РОДИНА МОЯ. СОВРЕМЕННОСТЬ» и черным треугольником, вписанным в красный квадрат (пометка моего предшественника), я вошел внутрь и прикрыл ее за собой.
Как-то все буднично, обыденно даже, я бы сказал, а ведь в первый раз, пытаясь найти путь домой, я чуть не — поседел. Раз тридцать входил и выходил из двери, приведшей меня сюда. Прыгал, стучал по стенам, выкрикивал всякие «сезамоткройся», пытался настроиться методом погружения в нирвану — все напрасно, пока не решил использовать чудо русского изобретательства — поиск методом «научного тыка». Я решил начать с первой двери и двигаться по порядку, искать до тех пор, пока не окажусь дома. Однако, открыв первую же дверь, заметил одно существенное отличие — освещение. Заглянув в каждую, я установил следующее. Все комнаты освещены бледно-голубым, за исключением двух, в одной из которых (через которую я безрезультатно ломился в течение нескольких часов) почти темно, свет тусклый, словно горит грязная лампочка в сорок ватт, да еще и в полфазы, а во второй ослепляет яркое неоновое сияние, которое время от времени подрагивает. Вот во вторую я и вошел, и, как оказалось, — не напрасно. Находясь в любом из миров — даже если не знаешь, где конкретно, — просто найди сияющую комнату, и она приведет тебя домой, но, как уже сказано, не раньше чем по истечении суток с момента прибытия.
Лишь только я закрываю за собой дверь, освещение меркнет, словно кто-то невидимый прикрутил регулятор яркости.
Все! Я в мире, к которому по праву принадлежу: здесь я родился и вырос. Распахнув двери, направился к люку, закрывавшему вход в подвал. Глаза медленно привыкали к резкому переходу от света к полумраку.
И тут я заметил, что что-то не так, что-то произошло. Но что? Когда я наконец-то уловил и осмыслил изменение, то просто остолбенел.
Вместо гуслей-самогудов мои руки сжимали аудиоплеер, самый обычный, еще «совковой» сборки — «Электроника-315». С пристегнутыми колонками и вставленной кассетой «СВЕМА» часовой продолжительности. Почти раритет в наши времена.
Нажав на кнопку с надписью «Пуск», я услышал те же звуки, что и из гуслей несколько минут и в то же время несколько веков назад.
Бабинки кассеты завертелись, но очень быстро остановились. Заунывный звук оборвался.
Повинуясь внезапно мелькнувшей догадке, я извлек из плеера батарейки. Так и есть — давно просрочены, срок годности истек еще при царе Далдоне (извиняюсь за невольный каламбур).
Восстановив первоначальный вид «Электроники», я бегом бросился наверх. Где-то в «стенке» лежат запасные батарейки для «дистанционки» телевизора. Неужели моя проблема так легко разрешима?
Глава 2
МЕЧ-КЛАДЕНЕЦ СИСТЕМЫ ТТ
Этот мир так предсказуем.
Иван-царевич (экс-Иван-дурак)
У некоторых вещей есть неприятная привычка теряться как раз тогда, когда в них возникает потребность. То они болтаются по всему дому, кочуя из одного шкафчика в другой, постоянно попадаясь на глаза и этим нервируя. Терпение наконец кончается, и ты их прячешь в надежное место, дабы не пришлось искать, когда понадобятся. И вот они понадобились… Начинаешь искать — а не тут-то было. О том, что они спрятаны в надежном месте, воспоминания сохранились, но вот место… Его, к сожалению, вспомнить не удается. Это еще полбеды, беда в том, что и отыскать «схованку» наугад тоже не получается. Все места, где, как подсказывает логика, могли бы находиться искомые предметы, оказываются битком забитыми всякими другими предметами, спрятанными до востребования. Можно найти что угодно, но не то, что нужно сейчас. Затем наступает очередь невероятных мест — с тем же результатом. А в итоге ты либо плюешь на всю затею и начинаешь ликвидировать последствия поисков, либо продолжаешь поиски и находишь-таки нужную вещь. Причем там, где уже искал, но почему-то не заметил. И часто — уже когда потребность в найденном предмете вроде бы и отпала.
Батарейки оказались из этого типа предметов.
Когда я, красный как вареный рак и злой как собака, вылез из-под кровати, где копался в ящике с разным хламом, который жалко выбросить и применить негде, то в руках моих была одна лишь пыль — как неизбежная производная холостяцкого образа жизни. Тьфу-тьфу (три раза через правое плечо).
Отряхнув колени, я махнул рукой и начал одеваться для короткой вылазки к ближайшему киоску.
Аккуратно сложив в шкаф (до следующего путешествия в сказочные края) антикварное облачение, я натянул спортивный костюм и сунул в карман портмоне. Денег там немного, но должно хватить. Если инфляция за последние несколько дней не сделала очередного витка.
Каждый раз перед перемещением в сказочное царство я взял за привычку облачаться в одеяние той эпохи. Но совсем не потому, что боюсь попасть впросак, оказавшись в неуместном одеянии, нет, об этом-то как раз та сила, которая отвечает за соблюдение определенного баланса между мирами, позаботится — она мигом превратит мой спортивный костюм в домотканые штаны и рубаху. Но дело в том, что обратного-то процесса не произойдет, кто его знает почему. Может, эта самая сила считает, что подобная одежда, пусть она и смотрится несколько странновато, все же вполне может быть изготовлена и местными кутюрье.
Провернув, как полагается, ключ в замке три раза, я вышел во двор.
За время моего отсутствия заметных изменений не произошло. Разве что черешню обобрали сердобольные соседи. Но при моих частых продолжительных отлучках это еще не самое страшное, что могло произойти.
Обычно во дворе любого дома в частном секторе бегает собака. Если не огромная сторожевая, как у соседа справа, то, по крайней мере, шавка-звоночек. Мне же подобная роскошь недоступна. Ведь я одну неделю здесь, а следующую в царстве Далдона. А песик есть хочет каждый день. Конечно, можно с кем-нибудь договориться, но друзья далеко, родственников нет, а посторонним здесь делать нечего. Чем дальше они будут от заветного подвальчика, тем мне спокойнее.
Может статься, что сегодняшнее отклонение от графика моих путешествий пойдет на пользу. Если кто-то проследил закономерность моих появлений и отлучек, у него может возникнуть искушение поживиться без особого риска. Мне это надо?
Я не страдаю манией преследования, но тем не менее, выйдя на улицу, закрыл калитку на ключ. Лишняя предосторожность не помешает.
Вот и центр города. Вроде будний день, но народу уйма. Охватывающие площадь Ленина кольцом ларьки и крохотные магазинчики, громко именуемые мини-супермаркетами «Товары для всех», торгуют вовсю. И всем, чем только можно. Начиная с сигарет и водки и кончая презервативами и «Carefree» — все это выставлено, выложено, вывешено и представлено вниманию покупателей самым немыслимым образом.
Но меня интересуют лишь батарейки. Хотя нет, лгу, я прикупил пару упаковок резиновых изделий, имеющих отдаленное родство с надувными шариками и совершенно неизвестных в царстве славного Далдона, как, впрочем, и в Тридевятом королевстве. Не то чтобы я питал в отношении этих «штучек» какие-то грандиозные планы, но идейка зреет.
Про батарейки я тоже не забыл. Купил четыре золотистых цилиндрика с надписями: «Panassonik» и «Made in в America», обтянутых прозрачным полиэтиленом.
Уже собравшись уходить, я обратил внимание на занимательную сцену. Какой-то «бич» что-то «втирал» «божьему одуванчику». (Как все-таки велик и могуч…) Определить пол бомжа оказалось проблематично даже с пары метров, а ближе — фи! — запах… Блеклые серые волосы, не мытые с последнего дождя, прошедшего больше месяца тому, сизое лицо с узкими щелочками глаз, проглядывающих сквозь сплошной отек, и грубая дыра рта, благоухающая перегаром даже сильнее, чем грязное тело — потом. И само тело — скукоженное, несуразное и облаченное в неузнаваемого фасона одеяние, скрывающие фигуру лучше монашеской рясы. И вот это «чудо» стоит, едва сохраняя равновесие, и пытается завязать разговор с продающей картофель бабушкой. Одного взгляда на которую хватит, чтобы отнести ее к разряду милых, добрых женщин, которые всегда вежливы и сердобольны. Этакий местный вариант матери Терезы.
— Я… — подняв палец с обломанным ногтем, многозначительно изрек «бич». — Я здеся-а ха-зя-за-ин-нн.
Бабка лишь глянула на «это» и отвела взгляд.
Мне стало жалко ее, и я поспешил на помощь. Сказывается пребывание в царстве Далдона, где все отзывчивее — видимо, и я нахватался. Когда все вокруг бескорыстны в своем желании помочь, поневоле твой панцирь отчужденности начинает истончаться и покрываться трещинами.
