— Куда она дела ребенка? — спросила я, когда бабушка успокоилась и кивнула мне на чайник, сиротливо остывавший на плите.
О! Еще одно знакомое приспособление. Я попыталась найти кнопочки и рычажки, а заодно и спички, но Гиля махнула на меня рукой. Потом что-то шепнула и щелкнула пальцами. И под чайником тут же вспыхнуло синее пламя. Я охнула от удивления и даже потрогать его попыталась.
— Не тронь! — услышала я громкий окрик и тут же резко убрала руку от плиты. — Если огонь магический — это не значит, что он не может обжечь! — наставительно изрекла Гиля.
— Так куда Илия дела ребенка? — пришлось снова повторить свой вопрос.
— Они с подругой не нашли ничего лучше, чем отправить ее в другой мир. У нас, знаешь ли, нет детских домов и просто так сбагрить куда-либо ребенка невозможно.
— А если ребенок сирота?
— Значит его возьмут любые родственники. А если нет родственников, то соседи, или учителя. В общем у нас не сдают детей. За оставленного на произвол судьбы ребенка полагается смертная казнь.
Бабушка явно говорила с укором на мой мир. И честно говоря я была с ней полностью согласна. Сколько уж у нас брошенных детей — никогда не сосчитать.
— В общем эти две дурынды прощупали ближайший к нам мир, ну как им тогда показалось, нашли концентрацию младенческих жизней и перенесли малышку прямо туда. Моя глупышка думала, что уже сильна для того, чтобы запомнить путь. Что сможет вернуться за девочкой, потом… Через три года, когда она захотела найти ребенка, следы ее «работы» совсем исчезли и всю оставшуюся жизнь она безуспешно пыталась найти Василису. Так она назвала девочку. После академии Илия вышла замуж, но детей она так и не родила больше. Год назад Илия с мужем попали в засаду, они были Нечиборцами. Мужа убили сразу, а Иля еще неделю прожила. Раны были слишком глубоки… и пропитаны редким ядом.
Тут Гиля снова прервала свой рассказ, но уже потому что я ревела в голос и не могла остановиться. Мне было ужасно жаль маму, и себя и бабушку и даже неизвестного мне мужа Илии. Если бы она тогда сказала бабушке, если бы… Мне бы не пришлось восемнадцать лет жить в казенном доме, терпя унижения и лишения. Мне не пришлось бы скитаться по съемным квартирам, не имея родного угла и плеча за душой. Не пришлось бы вырываться из лап пьяных клиентов, сберегая «заячью честь».
Я так горько оплакивала свою судьбу и бедную мою запутавшуюся мамочку, что даже не заметила, как на колени мне запрыгнул Мохноног, морщась от моего костюма зайца, который я до сих пор так и не удосужилась снять, потея и жарясь в нем вторые сутки. Я механически погладила лысика и ощутила под пальцами горячее, пульсирующее тельце. Какой он бархатный и нежный на ощупь… Мохноног явно млел под моими пальцами, когда я чесала ему пузико и гладила за ушком. Ну точь-в-точь соседский Барсик на Земле.
— Барсик прям, — сказала я вслух.
— Что?! — воскликнул Мохноног.
— Барсик, говорю… похож на кота соседского. Только тот пушистый-пушистый, а так вы словно братья, — я улыбнулась, но вид лысика настораживал. Гиля тоже сидела приоткрыв рот. Да что я такого сказала-то?
Глава 3
— Ты хоть знаешь что только что сделала?
Я замотала головой, всем своим видом показывая, что нет, не знаю.
— Да ты же только что его к себе на всю жизнь привязала, — тут бабушка, наконец, смогла улыбнуться и даже ладони потерла друг об друга, да так, что из них искры полетели.
Мохноног же так и сидел у меня на коленях и что-то ворчал себе под нос.
— Чем привязала-то? — удивилась я.
— Имя. Ты же ему имя дала.
— Я?!
— Ты-ты… Барсик. Али забыла уже?
— Да я просто соседского кота вспомнила, вы чего?
— Поздно. Мы тебе сюрприз готовили, хотели потом тебе рассказать про его особенность и вашу связь. А ты вон сама, возьми да назови. Чувствуется бестиева порода, прорывается.
— Ой, ну прости, пожалуйста, — я погладила Мохнонога, то есть теперь уже Барсика по теплой лапке и он улыбнулся.
— А что, мне нравится, — сказал лысик и кажется даже приобнял меня.
— В общем Барсик твой фамильяр, оберег, если хочешь. Его мама твоя для тебя выписала, из самого дворца. Так ждал тебя. Так ждал.
Ох ее-мае. Это меня это лысый столько лет ждал, чтобы я его Барсиком назвала? А как же всякие там изощренные фентэзийные имена для фамильяров? И ооо… у меня есть собственный фамильяр, как это круто!
— Ладно, — бабуля выключила закипающий чайник и разлила по кружкам новую порцию кипятка, — в общем я тебя год искала, а как нашла, сомневалась ты или нет. Но сейчас, когда ты здесь уже сутки почти, точно знаю и чувствую, ты. Моя внучка, Василиса. Запах твой и глаза Илии. Если бы ты знала, как я рада, что она родила тебя…
На этот раз мы не заплакали с ней, а просто переплели наши руки, чувствуя тепло друг друга.
Возможно вы удивились, как же я так быстро поверила и приняла тот факт, что я внучка самой настоящей бестии, а по-нашему ведьмы. И уж наверняка вы взметнули вверх брови, когда я поверила в собственного фамильяра, так беспринципно названного мной Барсиком. Только ведь как тут не поверить, если ты всю жизнь, все двадцать пять лет искренне считал, что у тебя нет никого на свете, ближе тараканов, а тут оказывается сразу и клыкастая летающая бабушка и даже говорящий лысый кот с мохнатыми ногами?!
Ведь не бывает же таких долгих и явных глюков? Да и не хочу я думать, что все это только мой бред или сон.
Не хочу!
Мне больше нравится ощущать себя такой желанной гостьей здесь, чем например навечно уснувшей в странном доме с тысячью дверей. Я двадцать пять лет была лишена тепла родного дома и вот теперь мне предоставился шанс все это обрести. Начать жизнь заново. Увидеть летунов и бородуль, бестий и бестиариев (это наши ведьмы и маги). И чем черт не шутит — может даже самой научиться колдовать… ведь моя мать была бестией, а может даже и отец.
Кстати, а что там с моим папашей?
— Я так и не добилась от нее, — отмахнулась на мой вопрос бабушка, — да и на кой он нужен? Явно же ненадежный был человек. Кто знает, если бы он тогда Илию не бросил, мне не пришлось бы без тебя столько лет жить…
Я не хотела расстраивать старушку и потому кивнула, соглашаясь с ней. Но в душе поселилось стойкое желание узнать об отце хоть что-нибудь. У меня появилось то чувство пятнадцатилетней давности, когда я свято верила и надеялась, что вот у меня где-то же обязательно есть куча родственников. И когда-нибудь они придут за мной…
Спина нещадно чесалась и я решила, что сейчас самое время снять уже этот надоевший до зубовного скрежета костюм. Уснувший на моих коленях Барсик взвизгнул, когда я резко встала, совсем забыв про него. Пришлось еще долго успокаивать паршивца, начесывая ему за ухом. Ага, понравилось значит.
— Так, вводная часть закончена, пожалуй, теперь можно немного прогуляться, а заодно я буду тебе рассказывать обо всем, что попадется на пути.
— Эм… мне бы переодеться не помешало и помыться. В смысле наоборот, — смущенно я вновь почесалась.
Теперь уже грудь, пот с которой ручьями стекал вниз. Гиля со всей силы шарахнула себя по лбу, что аж искры полетели в разные стороны и забегала, развивая бурную деятельность в разные стороны.
Через пять минут я уже лежала в большой красивой ванне, больше похожей на джакузи и пускала пузыри. В смысле ванная бурлила и пенилась, пуская большие прозрачные пузыри, а не то, что вы могли подумать. Хм… у меня ведь ничего нет с собой. А вот бритвенный станок мне сейчас ужасно пригодился бы. Ладно, пока обойдусь, а потом выясню, где его здесь можно достать. Ну не лохматые же они ходят? Или да?!..
Провалявшись в бурлящей пене минут двадцать я наконец решила, что пора вылезать. Предварительно вымыла волосы какой-то густой жидкостью, которую мне дала Гиля и натерла тело мягкой губкой, похожей на медузу. В какой-то момент мне даже показалось, что она зашевелилась и я в ужасе отбросила ее на пол. И эта гадость, обиженно фыркнув, скрылась под ванной.
