Уже стали видны очертания деревьев, затем кустов и цветов. Где-то сбоку различались очертания гор, а сверху небо, синее и манящее, без единого облачка.
— Сто метров, девяносто…
И тут даже удача видимо покинула меня. Лампы в кабине притухли, словно под управлением димера, приборы замигали тускло, равномерный гул за обшивкой стал прерывистым, чихающим. Секунда этой умирающей попытке корабля получить хоть еще мегаватт и все — устройства отрубились полностью и бесповоротно. Яхта умерла!
— Кажись, — прошептал я, — батареи сдохли.
Тут же, вслед за моими словами космолет провалился в пустоту и в свободном падении принялся пожирать оставшиеся метры до земли.
— Мама! — тоненько вскричала Лия, не справившись с эмоциями. Я же, молча, вцепился в подлокотники кресла. К кадыку подступила тошнота.
Яхта с грацией кирпича преодолела полсотни метров, брякнулась на зеленый холм, спружинив подсочила вверх еще на десяток футов, окончательно прихолмилась на природную насыпь, дикими санками скатилась по угору, и остановилась, уткнувшись носом в матерый дуб.
Сидя в покореженной кабине, я осторожно повернул голову в сторону Лии. Девушка походила на каменное изваяние: бледное и недвижимое. А вот мои нервишки подкачали: правое веко предательски дергалось, будто пытаясь прикрыть глаз от картины разрушения.
Аккуратно я приподнял руку, затем ногу. Прочувствовал каждый мускул и член тела. Хм! Похоже ни каких повреждений, даже царапин, и это не смотря на то что даже ржавая и мятая консервная банка выглядит лучше… того что сейчас вокруг меня.
— Ты как? — хрипло спросил я.
— Нормально… — прошелестел голос Лии на приделе слышимости, причем произнесла это она, даже не шевельнувшись, будто звук шел не от нее, а лился из воздуха.
Удостоверившись, что моя невеста невредима я с облегчением расслабил тело и прикрыл глаза. Минута покоя. Мне нужна минута покоя…
— Твою мать!!! — почти выкрикнул я, моментально выходя из ступора и поворачиваясь к девушке. — Эта яхта, какого года проектировки.
— Позапрошлого, — так же бесцветно, как и раньше отозвалась Лия. Похоже, ступор ее еще не прошел.
Я быстро в уме перебрал все знакомые мне проекты и макеты космолетов, коими я увлекался последнее время в Триплее.
— Позапрошлого года, это значит… это значит, что баки с топливом для силовой установки крепятся не в хвостовом отсеке, а… в крыльях корабля.
Последняя произнесенная фраза произвела на Лию больше эффекта, чем взрыв атомной бомбы на фоне закатного неба. Щеки ее налились румянцем, взгляд блеснул и… со скоростью молнии руки стали отщелкивать ремни безопасности и крепежный узлы. Не отставая от Лии, и я стал высвобождаться от пут кресла. Наша поспешность могла показаться странной, со стороны, но это только если не знать, что топливо космокораблей весьма горюче, токсично, радиоактивно и склонно взрываться при повреждении баков, утечки и контакте с воздухом. Причем если литр старого доброго бензина способен порвать разве что собственную канистру, то литр (а точнее килограмм) топлива для портативных реакторов может поднять на воздух пару тонн металла, и полторы сотни живого (пока еще) мяса!
Расшвыривая куски переборок, ящики и гнутые трубы мы выбрались из кабины через расколотый передний обзорный экран и что есть духу бросились прочь от корабля.
На последнем издыхании обежав дуб и ринувшись вниз по холму, мы кубарем скатились под откос и нырнули за припасенный судьбой огромный валун.
Максимально сжавшись и закрыв уши руками, мы замерли в ожидании. Однако сколько бы долго наши тушки не лежали в страхе ожидая БАДА-БУМА, большого БАДА-БУМА, взрывного апокалипсиса не наступало, но только до того момента пока я любопытно не высунул свою морду из-за спасительного камня.
БАХ!!! ХРЯСТЬ!!! ВЖИК-ВЖИК!!! ТЫЩЬ! ТЫЩЬ! ТЫЩЬ!!! ТРА-ТА-ТА!!!! Вся эта череда оглушительных звуков, наверное, до конца жизни будет сниться мне в кошмарах.
Топливо корабля таки сдетанировало. Причем картинка взрыва живо отпечаталась на сетчатке, будто негатив. В мозгу покадрово запечатлелась каждая деталь момента. Вот с резким хлопком останки правого псевдокрыла превращаются в пыль. Затем мегавзрывом поддерживает брата левый бак. И так потрепанный и измятый корабль корежиться еще сильнее и металл корпуса вступает в ядерную реакцию с взбесившимся топливом на основе гелия-8. Облако образовавшегося газа сначала резко схлопываеться, а после «расправляется» (раскрывается) высвобождая ударно-световую волну…
И конечно именно в этот момент мое любопытство взяло верх, и я выглянул из укрытия.
ВШИХ! Ураганным энергетическим ветром меня подбрасывает в воздух и на третьей космической швыряет перпендикулярно эпицентру взрыва.
Ух!!! Полет выдался что надо. По дуге преодолев пару сотен метров я пробил крону ветвей какого-то дерева и смачно вмазался в ствол… вроде бы тополя.
Издав только удивленное: «Йоу!», я отлепился от коры и беспамятно упал на мягкий ковер из травы и собственных ломаных костей.
Не знаю, долго ли я был без сознания, но очнулся я, только когда Лия зарядила мне подряд две пощечины, подождала, пока я открою глаза, и врезала еще раз. Вот это я называю экстремальное возвращение в мир живых.
— Гад! Сволочь! Дурак! — почти в голос рыдала моя суженная. Слезы ручьем текли по ее щекам. — Как ты мог!!? Я же думала, что потеряла тебя!!!
Приподнявшись на локте, я понял что чудом (и именно им) не сломал себе даже мизинца. Хотя по всем расчетам уже должен петь дифирамбы под аккомпанемент лиры, сидя на облаке.
— О чем ты? — спросил я зареванную девушку. — Если ты помнишь — я как Маклауд, бессмертен.
— Ага! — всхлипнула Лия. — А то, что ты полчаса лежал без дыхания и пульса, тоже в порядке вещей?! Гад!!! — и еще одна оплеуха досталась моей и так плохо соображающей голове.
— Полчаса… — протянул я, потирая потный лоб. — По-моему это рекорд! Ну ладно, Лий, ни плач. Я здесь, все в порядке. Помоги мне подняться.
— Паразит!!! — еще раз всхлипнула девушка, утерла слезы и уже радостно улыбнулась. Отвесив мне любящий тычок в плечо, красавица подставила свое. Я тяжело, словно с похмелья, поднялся с… выжженной земли.
Всегда мечтал посмотреть на ядерный Армагеддон. Ну, видимо, такая возможность мне представилась. Кругом, насколько хватало глаз, была чистая, дистиллированная земля без травы, камней, насекомых. Скудный пейзаж немного разбавляли остовы деревьев, да-а-алекий валун, на фоне ядерного гриба, да сама девушка в местами прогоревшем комбинезоне.
— Вот это праздник… был. Жаль я салют проспал!
Лия огляделась вокруг, скривила гримасу сомнения и заверила:
— Ты мало что пропустил. Было много шума, света и… радиации. Думаю если не пройти деактивацию в ближайшие несколько часов, то можно забыть о детишках.
— Э… да-да. Хе-хе, детишках, — немного смутился я. — Деактивация действительно нужна. И… где мы находимся? Не думаю, что наши навигаторы работают — Я оглядел себя. Из приборов и одежды при мне остались лишь именной ремень, да куски портков прикрывающие «срам».
Лия распустила чудом уцелевшие волосы и заинтересованно огляделась. Я тоже принялся осматривать местность. Несмотря на адский пейзаж, за кое-что глаза зацепились.
— Мне кажутся знакомыми те горы, — я указал на запад. — Только вот не припомню…
— Да, — Лия приставила ко лбу ладонь и посмотрела в указанную сторону. — Это горный хребет. Резервация машин.
— Машинариум, — тихо произнес я.
— Машинариум, — кивая, подтвердила девушка.
Невольно прихрамывая, хоть и не чувствуя боль, я поковылял в сторону гор. Лия, словно гордая лань, презрев опасность радиации и бессильно бушующий над пустошью жар, грациозно двинулась в след за мной. Следующий час или два (а может и больше) нам предстояло топать по рукодельной пустыне без воды и отдыха.
Машинариум, а точнее Maschinim, был городом машин, роботов, дроидов и прочей техники на основе искусственного интеллекта. Окруженный невысокими скальными горами, он словно атолл на суше защищал поселение от любопытных глаз, изолировал от внешнего мира.
Когда-то люди Триплея создали ИИ, усовершенствовали ему и дали возможность самообучаться. Все это предоставило новой форме жизни возможность познать себя как личность и потребовать свободы. И люди согласились. Но дело было не в лояльности к механическому разуму, а в несостоятельности человечества противостоять набирающей силу армии (армаде) машин. Всем пожелавшим роботам и кластерам ИИ предоставили возможность уйти в добровольную резервацию — место, где роботы могут жить собственной жизнью под собственным управлением. Условие было лишь одно — ИИ и самомыслящие его модули не должны покидать своего города, ни под каким предлогом. Машины приняли это условие. Так человечество избавилось (на время) от угрозы восстания техники, но лишилось умных компьютеров и систем. Боты же приобрели независимость, но потеряли свободу перемещений. Хотя этим соломоновым решением остались довольны все…
