— Где он? — прошептал священник.
— В кресле, — ответил белочкарик. — Видишь, повернул его к нам спиной — это он над нами издевается. Давай, действуй!
Грозно выставив перед собой огромный серебряный крест, священник встал во весь рост и громким голосом приказал:
— Повернись ко мне лицом, враг человеческий!
Самого черта, скрытого высокой спинкой кресла, он не видел и втайне надеялся не видеть его как можно дольше.
— Я тебе не избушка на курьих ножках, — резонно заметил тот, — Ты вот лучше скажи, что такое агностический подход к ирреальному проявлению паранормальной сущности?
— Недоверие, — к удивлению спрашивавшего, с ходу ответил священник.
— Не уверен, но по клеткам подходит, — согласился черт. — Значит, так и запишем… Кроссворд решаю, видишь ли, хочу заработать тысячу двести рублей и семнадцать минут славы.
— Повернись ко мне лицом, вражина! — проревел священник, брызгая в кресло святой водой. — Я заставлю тебя сгинуть в красном пламени Ада!
Кресло повернулось на сто восемьдесят градусов, и священник увидел, что там со скучающим видом сидит задумчивый ангел, держа кроссворд в одной руке и ручку в другой.
— Ой! — бледный, как январский снег, священник помотал головой в поисках черта, но снова наткнулся на одинокого ангела и недоверчиво поморгал. — Прошу прощения, а здесь черт не пробегал? А вы сами… Вы настоящий?
— Ай-яй-яй! — пригрозил пальцем ангел. — Ты только что агностически подошел к моему проявлению! Где твоя вера?
Позади священника выросла голова белочкарика.
— Чего медлишь? Изгоняй его к чертовой матери! — прорычал он. — Нам нужно добраться вот до того типа, который прячется за диваном.
— Хрен тебе, — воскликнул Борис, вытягивая из-за диванной спинки руку со свернутой в кукиш ладонью, — а не я!
— Ты кого требуешь изгонять?! – взвизгнул священник.
— Вот этого изгоняй! — прорычал белочкарик, нависая над щуплым священником.
— Но это же не черт! — умоляюще запричитал священник. — Ангелы вреда не приносят…
— Да? Сейчас проверю, — мрачно подметил белочкарик. Его коллеги столпились в коридоре и, вытягивая шеи и двигая головами, сквозь рифленое стекло в зал пытались рассмотреть, где там черт, и чем он занимается? Ангел приветливо помахал им рукой. Белочкарик убедился, что черта на самом деле нет, и заметно осмелел. — Эй, белокрылый, а где черт?
— Я за него.
— Я могу войти?
— Ты можешь выйти.
— Мне нужен вот тот ухмыляющийся тип с новым телевизором, тебя не тронем, — объяснил белочкарик.
— Церковь не выдает паству на освежевание хищникам, — отказался ангел и выхватил из-за кресла остро наточенную косу.
Белочкарик поджал губы и подтянул к себе священника.
— Ну, что скажешь? Не приносит, значит?
— Но… но… он же… — попытался оправдаться священник, что не произвело на белочкарика положительно эффекта. — Он правда не злой, он никого не оби… это же ангел!
Белочкарик вытянул руку в сторону подхихикивающей Горячки и ткнул указательным пальцем в грудь священника.
— Черт с тобой! — воскликнул он. — Пусть ангел! Но он — потусторонняя сила ?
Священник задумался и неохотно согласился:
— По большому счету, да.
— Изгоняй!
— Но Вы говорили про черта, — заупрямился священник. — Я не обучен изгонять ангелов.
Белочкарик сжал здоровенный кулак.
— Дважды не повторяю, — прорычал он, хватая священника за грудки и швыряя в направлении ангела. — Оплату получил? Исполняй! Не тяни время, а то протянешь ноги, я тебе говорю!
— Прости меня, Господи, — извиняющимся тоном пробормотал упавший священник. Он встал с пола, подхватил крест и боязливо приблизился к нахмурившемуся и скрестившему руки на груди ангелу. — Именем Отца и Сына, и Святаго Духа…
Ангел покрутил пальцем у виска. Священник оборвал речь и вопросительно повернулся к белочкарикам. Те забросали его убийственными взглядами. Священник вздохнул, перекрестился, перевернул крест и заголосил:
— Именем жадных дальних родственников и…
Ангел в ответ глубоко вздохнул и уставился на священника, как на малое дитя. У того опустились плечи.
— А как тогда? — сорвался он, ощущая спиной, как белочкарики у входа медленно, но неотвратимо звереют.
— А зачем? — задал резонный вопрос ангел.
— Они мне заплатили.
— Много?
— Тысячу, — скромно сказал священник, — евро.
— Всего?! – возмутился ангел. Воздух наэлектризовался от его праведного гнева. — И ты согласился?! Да будет тебе известно, жалкая, мелкая, заблудшая душа, что Мою Светлость положено изгонять суммой в полмиллиона европейских денег!!!
Священник опешил и отшатнулся.
— А разве есть список цен по изгнанию ангелов?! – недоуменно переспросил он, стараясь не смотреть ангелу в глаза. Тот как будто этого и не заметил.
— Ты, что, больной? В наше время всё есть! Даже курс тридцати серебряников на сегодняшний день! — ангел вскочил с места и, обойдя струхнувшего священника, рванул к белочкарикам. — Какого черта вы сбиваете цены на киллерские услуги профессиональных священников? Это вам не молдаване, за тарелку супа готовые работать на стройке дачи! А ну, выкладывайте недостающие денежки, пока я их из вас сам не вытряхнул!
Белочкарики попятились, не зная, чего ожидать от разъярившегося ангела, и защитным жестом выхватили из-под костюмов кресты на цепочках. Неотвратимо приближающийся к ним ангел прорычал:
— Вы меня еще чесноком закидайте и святой водой окропите!
— А поможет? — пискнул кто-то.
— Ну, уж, точно не повредит! — ангел вытаращил глаза, скорчил злобную физиономию и рванул прямиком на них.
Белочкарики пулей вылетели из квартиры и слетели по ступенькам на улицу за считанные секунды. Захлопали дверцы и завизжали покрышки: враги перешли в отступление.
Горячка удовлетворенно ухмыльнулась, вернула себе прежний вид и вернулась в зал. Вместе с вышедшим из-за шкафа Леснидом подошла к читающему молитвы о спасении собственной души священника и требовательно вытянули правые раскрытые ладони.
— Пятьдесят процентов давай! — слаженно потребовали они. Священник прервал сеанс односторонней связи с Богом и открыл глаза.
— Простите, — запинаясь, промямлил он. — Ка… какие проценты? За что?!
— За изгнание потусторонних… в смысле, посторонних сил из квартиры, — разъяснила Горячка. — И не вздумай швырять в меня крестами с водой: мой напарник из тебя отбивную сделает, а я ее нашинкую. Тебе ясно?
Священник трясущейся рукой достал пачку евро, отсчитал половину и протянул ее Горячке. Та, ничтоже сумняшеся, засунула деньги в карман и довольно потерла ладони. Леснид забрал у священника оставшуюся сумму.
— Куда? — посмел возмутиться тот
— И мне оставьте! — воскликнул Борис. — В моей квартире воевали, как-никак!
Леснид положил деньги в нагрудный карман костюма.
— Как, куда? — ответил он священнику, одновременно показывая Борису кукиш. Тот обиженно надулся. — Пятьдесят процентов ему, пятьдесят мне. А ты как думал?
— Но я…
— Ты честно раскаялся в содеянном и можешь идти с миром.
— Но я… — повторил священник.
— Не выйдешь сам — выброшу через балкон. Или не веришь?
Священник сглотнул.
— Верю, — он встал с колен и вытер пот со лба.
— С вещами на выход! — приказал Леснид. — Со своими вещами, умник!
— Мне… телевизор… они требуют… — сбивчиво пролепетал священник, отскакивая от телевизора, как от раскаленного железа.
— Зачем тебе эти обломки? — не понял Леснид. — Телевизоры склейке не поддаются.
— Там… я…
— Брысь! — гаркнула Горячка, и перепуганный священник пулей вылетел в коридор.
— Ну, что, команда… — сказал Леснид. — С первой победой! Я уверен, что белочкарики побежали разносить новости о вашем пришествии, и скоро вернутся с утроенными силами. Борис, ты еще не веришь, что тебе вломят за все хорошее?
— Верю. И что мне теперь делать?
— Сматываемся отсюда вместе с нами, как я и предлагал с самого начала.
— А денег дашь? — деловым тоном спросил Борис. — Иначе с места не сдвинусь.
Леснид усмехнулся: Борис волен поступать так, как пожелает, но если он останется на месте, то требуемая им сумма уйдет на его же поминки.
— Так и быть, держи! — он отдал Борису четверть суммы: если уж тратить, то не на поминки, а не что-то приятное. — А теперь, бегом отсюда!
Через минуту они запрыгнули в спортивный автомобиль.
— Можно мне за руль? — попросила Горячка.
— Садись и жми на газ! — разрешил Леснид.
И Горячка нажала.
«Слава Богу, здесь есть ремни безопасности!» — думал струхнувший Борис. Первые минуты поездки он не следил за дорогой, а держался за ручку, стараясь не вылететь из машины на поворотах. Увидев, что Горячка вытворяет на виражах, он стал белее капусты и зажмурился, сохраняя последний рассудок. И испытал ни с чем не сравнимое чувство облегчения, когда гаишники погнались за ними и потребовали остановиться.
