Неизвестно почему, но войска правительства, увидев нас, ликующе завопили и понеслись вперед так, словно им под хвостом скипидаром намазали. Проделанный Поповым коридор в рядах ацтеков сомкнулся почти так же быстро, как и в войсках мятежников, и через минуту перед нами стояла сплошная стена из спин. Гвардейцы древками копий принялись дубасить солдат направо и налево, но, судя по всему, пробиться сквозь плотные ряды попросту не могли. Мы завязли!
– Подождите! – пискнул Горыныч и начал совершать свой извечный ритуал подготовки фокусов.
Когда все три головы Ахтармерза оказались сплетены в косу, он перестал вращаться и, упав головами в направлении выбранного нами маршрута, совершил то же самое чудо, что могли в его исполнении лицезреть евреи на берегу Красного моря. Горыныч, словно тогда воду, в этот раз энергетическим тоннелем раздвинул в стороны войска, освобождая нам дорогу. В этот коридор мы и рванули.
Если честно, я ожидал, что энерголуч Горыныча пронзит насквозь оба войска, но силенок у Ахтармерза хватило только на одно. Выскочив из-за спин правительственных войск, мы оказались на пустом пространстве, а прямо перед нами пятилась назад армия мятежников. Впрочем, пятилась она только до того, пока мы не выскочили на свободное место. Увидев нас, тольтеки с дикими воплями резко развернулись и бросились внутрь разоренного города. Мы оторопело застыли.
– Не понял. Что это за ерунда? – удивился омоновец. – Этот Чималь, который по попке, говорил же, что если Уицилопочтли не появится, тольтеки его армию разобьют, а они драпают, как шведы под Полтавой.
– Стоя-я-ять! – вместо ответа на этот вопрос вновь заорал Андрей.
Не знаю, на что он рассчитывал, но остановить в панике отступавшую армию даже таким воплем было невозможно. Тольтеки только ускорили бег, исключая, конечно, тех воинов, которые после Андрюшиного крика оказались неспособны к передвижению. А правительственные войска, окрыленные новым успехом, с дикими воплями бросились вдогонку за мятежниками. Впрочем, последние знали закоулки города куда лучше, чем ацтеки, и кроме сбитых поповской звуковой волной людей карательным силам схватить никого не удалось. Исчез и Кецалькоатль!
– Ну, спасибо тебе, Андрюша, – сердечно поблагодарил криминалиста мой хозяин. – Век не забуду этого твоего доброго дела! Нашли Кецалькоатля, называется.
– А я-то тут при чем? – обиделся криминалист.
– Орать меньше надо было, – вздохнул Рабинович и опустился на пожухлую траву. – Вот теперь точно приехали. Конечная станция. Поезд дальше не идет.
– А при чем тут мой крик-то? – не успокаивался Попов, который отчаялся ничуть не меньше, если не больше других.
– А то ты сам не знаешь, как твои вопли первый раз на всех действуют, – устало буркнул Сеня. – Напугал ты Кецалькоатля. Он, бедолага, наверное, решил, что тут десяток Уицилопочтли сразу на бой прибыло.
– Какой же он на фиг бог, если одного крика испугался?! – чуть не плача, заявил Попов.
– Да уж какой бы ни был, а нам именно этот и нужен, – ответил мой хозяин.
Андрей отвернулся и ушел к телеге инспектировать наши припасы. Его вид еды всегда успокаивал, поэтому и нельзя нашего криминалиста осуждать за такие банальные занятия в столь трудный для отчизны час. Остальные толпились около моего хозяина. При этом Тлала даже стала поглаживать его по плечу, чтобы как-то успокоить. Вот только Рабинович этих поглаживаний, кажется, не заметил.
В любое другое время сей факт меня бы только обрадовал, но сейчас отсутствие у Сени подобного рода внимания говорило лишь о том, в каком тяжелом положении мы оказались. Все наши надежды были направлены именно на эту встречу с Кецалькоатлем, и вот теперь всё снова повисло на волоске. Время шло. Оберон мог начать действовать в любую минуту, а у нас против него не было оружия. Более того, мы оказались заперты в этом мире и полностью не способны как-то влиять на ход событий!
В общем, счастливым не выглядел никто. Даже Капелькуаль с Ачитометлем, хотя и не знали истинного положения дел, глядя на нас, приуныли. Я оглянулся по сторонам, чтобы посмотреть, как на случившееся реагирует наш самый подозрительный член команды – Шипинуаль, но нигде этого маленького пройдохи не нашел. Поэтому отправился его разыскивать и вскоре нашел там, куда ацтеки сгоняли пленных мятежников, контуженных Поповым во время отступления. Ни вид ацтеков, ни плотоядная ухмылка Шипинуаля мне абсолютно не понравились, и я пошел оповестить об этом своего хозяина. Однако Сеня поначалу никак на мои возгласы не отреагировал, и лишь когда я потянул его за рукав, удивленно посмотрел на меня.
– И чего тебе надо? – спросил он так, будто мог понять, что я ему объясняю.
Пришлось зарычать и потянуть его сильнее.
– Да что там случилось? – задал новый вопрос бестолковый Рабинович и, поскольку я не успокоился, вынужден был встать.
– Ладно, веди, показывай.
Собственно говоря, путь до места сбора арестованных тольтеков был недолог, и все члены нашей команды, в том числе и рота гвардейцев, пошли следом за нами. Поначалу Рабинович, видимо, окончательно отупевший от расстройства и не отличавший одних аборигенов от других, не понял, что я нашел интересного в происходящем, но довольно быстро сообразил, что к чему, не заставив меня разувериться в своих умственных способностях.
– Так, и что ты тут делаешь, скажи на милость? – грозно поинтересовался у Шипинуаля мой хозяин.
– Как что? – удивился тот. – Пленных мятежников считаем. Спасибо вам. Только из-за вас победа вышла совершенно бескровной, хотя не знаю, понравится ли это Уицилопочтли.
– А ну-ка отпусти всех, – распорядился Сеня.
– То есть как? – оторопел секретарь Чимальпопоке и теперь уже правитель Теотнуакана. – Это невозможно. Половина пленников пойдет в рабство на плантации, а половину жрецы сегодня поздно вечером принесут в жертву.
– Я сказал отпустить всех! – рявкнул Рабинович.
– Ты че, в натуре, не понял, блин, что тебе говорят? – поддержал моего хозяина омоновец. – Тебе на пальцах объяснить?
– Подожди, Ваня, – остановил его Рабинович и повернулся к Шипинуалю. – Во-первых, я тебе напомню, что мы сюда пришли не воевать, а заключать перемирие. Во-вторых, именно Уицилопочтли говорил, что готов пожертвовать своей армией, лишь бы встретиться с Кецалькоатлем. Ну и в-третьих, ты мои приказы собрался обсуждать?
– Никак нет, гражданин начальник, – побледнел ацтек. – Как прикажете. Сейчас всех отпущу, – и галопом помчался к солдатам, охранявшим пленников.
Проследив, что его распоряжения выполняются, Сеня развернулся и поплелся к оставленной нами повозке, от которой Попов, кстати, так и не отходил. Увидев физиономию моего хозяина, Андрюша вздохнул и, решившись, подошел к Рабиновичу.
– Сеня, еще не всё потеряно. Есть один способ встретиться с Кецалькоатлем, – заявил Попов и, подождав, пока все удивятся, рассказал всем то, что ему поведал старик тараск. Ну не жук ли?!
И не смейте мне говорить о квартирном вопросе!
Диоген
– Ну и как тебя после этого называть, Андрюша? – ехидно поинтересовался Рабинович, когда криминалист закончил свой рассказ.
– Уж точно не Андрюшей, – поддержал его Жомов.
– Да что вы ко мне прицепились! – возмутился Попов. – Говорю же вам, что хотел сюрприз сделать, если, как задумывалось, встретиться с Кецалькоатлем не получится.
– А если бы получилось, то ты пошел бы в пещеру и какое-нибудь собственное желание попросил бы выполнить? – не унимался Рабинович. – Вроде нового аквариума или какой-нибудь гурами жемчужной в свою коллекцию?
– Может быть, – огрызнулся Попов. – А ты бы не пошел?
Сеня фыркнул и решил ничего не отвечать. Да, собственно говоря, и отвечать-то было нечего. Кто-кто, а Рабинович непременно бы воспользовался пещерой для личной выгоды, если бы была такая возможность. И уж его бы, конечно, меньше всего интересовало, кто именно скрывается в пещере, если это существо могло выполнять желания. Зато личность доброго волшебника весьма интересовала другого члена экспедиции в Теотнуакан – Тлалу.
– Странно, но я почему-то об этой пещере не слышала и даже не представляю, кто из нашего пантеона мог быть столь бескорыстен, – задумчиво проговорила она. – Разве что Шипе-Тотек, покровитель людей? Но он такой болтун, что, сделав хоть одно доброе дело, тут же раструбит о нем на все девять небес.
– Да какая разница, кто он такой. Главное, чтобы помог нам с Кецалькоатлем встретиться, – отмахнулся Рабинович. – Кстати, у меня есть предложение…
Сенина идея была проста, как всё гениальное. Раз уж неизвестный обитатель пещеры выполняет только одно в жизни человека желание, Рабинович предложил тянуть жребий. Один из троих служащих российских сил правопорядка спросит, как встретиться с Кецалькоатлем, а остальные будут действовать по собственному усмотрению. Попов, которому в жребиях почему-то постоянно не везло, с этим не согласился. Заранее посчитав себя обездоленным, на правах, так сказать, первооткрывателя пещеры, он потребовал, чтобы и его желание было удовлетворено. Делать это Рабинович, естественно, отказывался, и спор грозил затянуться на бесконечно долгий срок, если бы не вмешался Ваня Жомов.
