Из главной башни выскакивает Грот с криком: «Учитель! Не надо! Они уже летают!»
Хойсо и безымянного ученика обдает мелкими осколками и жаром.
– И так всегда, – с недовольной миной произнес черт. – В любой момент, вне зависимости от обстоятельств, он может выкинуть что угодно.
– Сейчас мимо пролетел он? – уточнил парень. – Ведь так?
– То есть взорванная кузница тебя интересует не особо, – кивнул своим мыслям черт. – Как бы там ни было, нам придется отложить наш урок. Надо выяснить, не пострадал ли кто.
Черт развернулся и, недовольно сгорбившись, отправился на место, где недавно находилась кузница.
* * *
Посреди воронки, где находилась кузница, сидел с огромными глазами северянин. Вокруг него уже стояла толпа зевак, пришедшая посмотреть на выжившего кузница. Он сидел на земле и с огромными глазами смотрел на лезвие клинка в руках.
Материала хватило на небольшое лезвие, размером с локоть. В итоге, оно больше походило на короткий меч. Рукоятки еще не было, но лезвие выдавало суть клинка с головой.
Черный металл лезвия давал блики, но, несмотря на черную красоту, он весь был покрыт трещинами, внутри которых плескался насыщенный оранжевый свет раскаленных глубин. Периодически это пламя вырывалось и с шипением заползало на антрацитово-черные участки. В этот момент лезвие начинало недовольно шипеть, а спустя секунду пламя отбрасывало обратно в трещины.
– Йор! Йор, ты там живой? – раздался крик сверху воронки.
– Он его главным молотом бил…
– Йор! Ты чего там бормочешь?
Помощник в безумном эксперименте поднял обоженное лицо наверх. Без бровей, волос и ресниц он выглядел довольно странно, а огромные глаза выдавали в нем не совсем адекватное состояние.
– Он его главным молотом жахнул…
В этот момент сквозь толпу пробился Хойсо и Тук.
– Эй! Ты там! Не шевелись! – скомандовал черт. – Чего встали? Тащите носилки! Надо вытащить его отсюда!
* * *
Рус стоял у плиты и спокойно раскатывал тесто.
Парень выглядел совершенно безмятежно, и ни одна проблема, свалившаяся на него, уже не казалось настолько чудовищной.
– Итак, чего хотели Изиды? – произнес Роуль, стоявший посреди кухни.
Упырь стоял посреди кухни и с интересом поглядывал на стол. На нем стояло сразу три подноса с различной выпечкой.
– Они хотят полный контроль над ценообразованием. От пошлин, до прямого указа цен. Взамен они обещают полностью взять на себя охрану торговых путей и защиту от постороннего вмешательства, – ответил ученик, не отрываясь от своего занятия.
– То есть полный контроль, при том что предлагают по сути минимальный необходимый набор, – кивнул упырь. – В принципе, стоило этого ожидать. У тебя нет ощущения притворства?
– О чем вы?
Роуль подхватил с первого подноса булочку и, внимательно рассмотрев ее и обнюхав, осторожно осторожно откусил.
– Я о том, что они пришли исключительно номинально. Им не особо нужен этот договор и покровительство Вивека, – Роуль причмокнул и вскинул брови. – Это действительно интересно. Да, хуое и тесто пресновато, но все же очень интересно…
– Это слива, – букрнул Рус. – Если в начинку просто засунуть сливу, то получится квашня. Сок вытечет.
– То есть это не просто слива?
– Да. Я добавил муку и сахар, чтобы сгустить сливовую пасту, – кивнул парень и снова вернулся к своему тесту. – А тесто пресное потому, что в начинке много сахара.
– Да? – вскинул брови Роуль и схватил сразу три булки. – Все равно слишком сухо и пресно! Что там с Зулдами?
– Зулды предложили защиту торговых путей и от набегов. К тому же пообещали двух постоянных магов в Вивеке для решения текущих задач. В обмен они попросили право беспошлинной торговли в Вивеке и права раз в год задать цену на один товар.
За время, что говорил Рус, упырь успел засунуть в рот сразу три штуки, прожевать и проглотить их. Он уже поигрывал пальцами и разглядывал противени на предмет следующей жертвы.
– Уже что-то более интересное, – кивнул Роуль и схватил круглую пышную булочку. Откусив ее, он заглянул во внутрь. – М-м-м-м? А это что такое?
– Что? А, это… Торгаши с островов привезли. Странный фрукт, растущий только у них. Не сладки совершенно, но очень необычный вкус.
– Оч-ч-ч-чень необычно, – протянул Роуль и еще раз откусил выпечку.
– Инквизиция предложила регулярное сопровождение торговых путей и попросила половинную пошлину для императорской инквизиции и торговой палаты.
– Без серых схем и левых орденов? – уточнил Роуль.
– Без. Все напрямую.
– Это на них не похоже, – нахмурился Роуль и поднял подол мантии, сложив его на манер сумки, он принялся выгружать все с подносов.
– Это на вас не похоже, – хмыкнул Рус, прекрасно слыша, как чавкает учитель, и гремят противни. – Ни один инквизитор еще не исчез и не погиб.
Парень обернулся и обнаружил учителя с голыми волосатыми ногами и выпечкой, которую он сгреб в мантию.
– Что? У меня стресс! – фыркнул учитель, даже не собираясь оправдываться за то, что сгреб всю партию выпечки.
– И в чем же он заключается? – вздохнул Рус, понимая, что для магазина придется выпечь еще одну партию, и нет гарантии, что не заявится Роуль или лунные совы-оборотни.
– Светлых есть нельзя, а кузнец отказывается работать с перенасыщенными силой металлами.
– Я слышал, как вы взорвали кузницу.
– Ой, давай не будем! Я ее не взрывал. Это был эксперимент, и он увенчался успехом! – заявил упырь и, заметив оставшийся на противене багет, схватил его подмышку. Он уже собрался уходить, но внезапно замер и обернулся. – Кстати! Ты помнишь ту самую вязь, что я тебе показывал для защиты от моего безумия в полнолуние?
– Да.
– Инквизиторам ее знать не обязательно. Совсем не обязательно…
Глава 24
– Что-то боязно мне, – произнес мужчина в кожаной куртке.
Он сидел на лавке, впереди телеги, рядом с возницей, и с опаской посматривал по сторонам.
– Это кусарифские приходили, – пояснил второй. – Я в таверне слыхал, тут бойня была. Обломали они тут зубы.
Двое мужчин подъезжали к городу. Стены из серого камня наводили мрачности, которая слегка разбавлялась синим штандартом города Вивек. Над городом, подпирая небеса высокой красной крышей, виднелась белоснежная башня.
– Как бы три шкуры не содрали, – вздохнул мужчина в кожаной куртке. – Война, дело затратное.
– Не, – покачал головой возница. – В постоялом дворе говорят, что с телеги берут по серебрушке.
– Врут. Даже на ярмарке берут три, – сморщился собеседник.
– Ты, Докло, конечно, мастер, но дурак, – сплюнул второй мужик. – Город своего не упустит, но он знает, где брать. Они на специи, сталь и ткань с шелком налог отдельный держат. Пошлиной называют. А твои глиняные горшки им даром не сдались. Серебрушку с телеги возьмут и смотреть толком не станут.
– А если я шелку привез? Или перца какого привезу?
– Не выйдет. В воротах артефкты стоят. Они сразу укажут, если у тебя такой товар есть. Торгаши из тех, что к северянам ходили, жаловались, что их с солью поймали. За товар три шкуры содрали. Сами не рады, что обмануть хотели.
– Может, врут?
– Может, и врут, но смотри, сколько телег в город тянется, – хмыкнул собеседник и указал за спину, где за ними уже собралась приличная вереница. Многие пытались попасть в город до рассвета.
– Ну и что?
– Докло, вот мастер ты так? Если с глиной чего сделать, посуду какую хитрую – это к тебе. Тут в окрестностях лучше тебя никто не делает.
– Ну, дак! – расправил плечи мужик.
– А ко мне ты почему пришел, Докло?
– Говорят, ты торгаш хороший и бойкий. Без прибыли никогда не ходишь.
– Так слушай меня тогда, а не ворчи. Мы уже почти у ворот, а ты все менжуешься. Вивек, может, и не Кусариф, но они тут слово держат. Если сказано в грамоте – серебрушка с телеги, значит, так и есть! Не мути воду! Еще ничего не случилось, а ты уже сто причин нашел домой уехать.
