— За ушком почешешь?
На сей раз затрещина получилась что надо!
— Наши гости пришли, так что можем сесть за стол. Накрывайте!
Если бы сирены не были мифом, Ярини следовало родиться одной из них. Именно такие голоса — низкие, удивительно звучные, чарующие — сводили, по легендам, моряков с ума, вынуждая вести корабли прямо на скалы. Ясно теперь, подумала Алесса, почему эти люди называют её императрицей. Уж не эльфийка ли? Но нет, человек. Или оборотень: метаморфы чуют друг друга только в брачный сезон, а до весны ещё далеко.
Алесса недобро сощурилась на женщину, которая стояла, расслабленно прислонившись к стене. Не позовёт, так в тени и не заметишь её, всю в чёрном. Пока Трой, бурча под нос, натирал отбитый затылок, а потом разгребал пальцами спутанные пепельные пряди, пантера разглядывала тётку, из-за которой они тащились с вонючими, пыльными мешками на головах. Не сказать, что раскрасавица, но эффектная бесспорно. Вот такие жгучие брюнетки мужчин и сводят, а потом, вдоволь натешившись, бросают, и плетётся блудный муж к родной избе, жене и скалке.
"А при таких ногах носить узкие штаны — вообще срамотища!", — мрачно подумала знахарка.
— Вы — госпожа Ярини? — на всякий случай уточнил аватар.
— Если госпожа, то Хиш, а для друзей — Ярини. А здесь, — она обвела взглядом пещеру, — только друзья.
— Арвиэль Винтерфелл к вашим услугам, гос… Ярини.
— Vinatair" fall? Хорошая фамилия — Оберегающий Надежду! — одобрила та и, отлепившись от стены, хлопнула в ладоши. — Эй, ребята, я говорила, что у нас появится надежда?!
— Мы её и не теряли! — возразила сухопарая женщина, отведя взгляд от большого жестяного ведра, зачем-то вкруговую обложенного валунами.
— Не теряли, — согласился Тур, который в это время, сидя на корточках рядом с Ярини, разгребал принесённый баул. — Ремень хорош, а?
— А то! — кивнул алхимик.
— Хорош! — сказала Ярини. — Прими в подарок, Arvielle.
Никто её решения не оспорил: люди были слишком заняты, чтобы спорить. Люди были при деле. Они познакомились с Виллем, а на Алессу всем было начхать.
— Алесса Залесская, — буркнула под нос знахарка и вдруг смекнула: эге-ге, а тётка-то с подвохом попалась. Вон как по-эльфийски шпарит, даже Вилль улыбнулся, шепнул "я на пару слов"… и пошёл к ней, весь из себя довольный!
Алесса шагнула было следом, не желая оставаться в одиночестве среди чужаков, когда кто-то легонько тронул её плечо, отвлекая. Триш. Вода. Не зря девушка выбрала именно эту стихию. Триш не только управляла водой, она сама была водой. "Рядом с таким огнеопасным братцем очень кстати", — подумала знахарка, с удивлением отметив, что напряжение ушло. Как водой смыло!
— Хм?
— Ярини объяснит Арвиэлю наши правила. Понимаете, мы здесь, в некотором роде, в осадном положении, особенно после того, как на оборотней объявили охоту.
— Давай на «ты»… Так вы знаете?
— Конечно!
— А почему колдовать не боитесь: вдруг вас всех вместе повяжут? — Алесса мотнула головой в сторону ярко-рыжего светляка величиной с кошачью голову, который в меру своих возможностей помогал женщине в косынке драить песком таз.
— На глубине очень сильная магическая аура, и там, — Триш ткнула пальцем в свод, — не замечают нашего колдовства. Давай я тебе сапоги высушу? Только сначала разуйся, а то… кхм, бывали инциденты…
Совет лишним не был: от обуви повалило как из бани на мороз.
— Здесь неподалёку есть подземное озерцо, могу бадейку-другую согреть. Вы с другом сначала поужинаете или вымоетесь? — поинтересовалась гостеприимная Триш, стряхивая на пол последние капли заклинания.
Алесса предпочла бы оба удовольствия одновременно, но, вспомнив, как Вилль ел бутерброды, выбрала первое. Да и хозяева, судя по всему, ещё не ужинали. Сев на валун, она натянула сапоги, которые после сушки несколько ужались (Триш с покаянным видом развела руками), и огляделась.
Пещера оказалась настолько большой, что разместившиеся в ней три десятка человек смогли бы сплясать «барыньку» без риска дать соседу локтем под дых. Было тепло, а вскоре стало ясно почему: коротко стриженый крепыш подошёл к одной из каменных пирамид, сложенных вдоль стен, поведя рукой, что-то забормотал, и булыжник щёлкнул свежей трещиной. Проход затянуло чем-то вроде бычьего пузыря. Алесса насчитала ещё три таких же пузыря, но гораздо меньше, да с пяток ковров, развешенных по стенам. Вот любопытно, их с Виллем подселят к кому-нибудь или отщедрят отдельные апартаменты, как дорогим гостям?..
— Ковры звуконепроницаемые, — шепнула Триш, многозначительно подвигав бровями вверх-вниз.
Тем временем собрали ужин. «Столом» оказался густой серый ковёр с частыми рытвинками проплешин, а сидеть предлагалось прямо на полу на скатках тряпья. Алесса испугалась было, что придётся есть руками, но походный набор у Сознающих всё же имелся: щербатые миски, вилки, ножи. Ей досталась кружка с цветочками, правда, какими, знахарка не поняла. Разлили чай из ведра, разложили по тарелкам какое-то мясо.
Алесса пригляделась и ахнула, с трудом подавив рвотный рефлекс: запечённый целиком грызун доверия не внушал.
— Ч-что за дрянь такая?
— То, что можно поймать без опаски быть обнаруженными — крыса, — Ярини невозмутимо расстелила на коленях салфетку. Остальные тут же последовали её примеру.
Грянул о тарелку в сердцах брошенный столовый прибор. Рядом жалобно звякнула вилка Арвиэля.
— Вы нас за кого принимаете?! Мы не будем есть то, что жрут помойные кошки!
— Мы же едим, — Ярини так тщательно расправляла складки, точно на ней были не замызганные штаны, а платье за сотню империалов.
— Вам — приятного аппетита!
— Право быть стервой надо заслужить, Алесса. А пока побереги штаны: мыло переводить не стоит, а крыса сочная. Будь практичней.
— Это хомяк, не бойся! — сжалилась Триш. — Они падали не едят, да и сами на вкус ничего. Мне понравилось.
— Та же крыса… — пробурчала знахарка, но вилку взяла. Есть хотелось прямо-таки зверски.
— Подождите, сперва помолимся! — вскинула руку предводительница. Сознающие с готовностью открыли рты; глаза полыхнули отвагой. Алесса замерла.
— Мы — крылья Империи! Клювы и когти! — рявкнула солистка Ярини.
— Пади и умри, чаровничье племя!!! — слаженно грянул хор.
— Грифон за собой поведёт нас на бой!
— Под корень изрубим поганое семя!!!
— Огнём и клинком! Стальным кулаком! Кованым сапогом!
— Пощады не жди, враг!!!
— Банзай!!! — рявкнул Метис.
— Да будет так! — Ярини ладонью хлопнула по ковру и, как ни в чём ни бывало, кивнула:
— Всем приятного аппетита!
Алесса молча взяла вилку. Не-эт, они — не просто сумасшедшие. Они — банда террористов-патриотов! Самые низы общества, отребье: бывшие воры и убийцы, из которых Ярини сумела сколотить отряд. Вон тот бритый, с синей надписью «Время-щепки» на покрытом зарубками предплечье точно отбывал срок в Сумеречном лесу, где каторжане валят драгоценные чёрные орцойи, одновременно отбиваясь от кишмя кишащих там хищников. За украденное колечко туда не ссылают. Однако ж повезло, что они по одну сторону баррикады, да и с патриотизмом у Алессы всё в порядке.
***
— Тряпки… тряпки… тряпки… сури, вы на бал собрались?
— Если подвернётся случай!
— А это что — оливковое масло?
— Нет, это кедровое масло, и оно полезно для кожи… Впрочем, и для еды сгодится, так что не смей трогать!!!
— Хорошо, оставим для еды. Но, сури, зачем вы положили этот сыр? Он же в руках тает! Если брать — только твёрдый!
— А на завтрак чем будем мазать хлеб?!
— Ваш хлеб не тянет на безмен, а размером с поднос! Сури, умоляю, отдайте хлеб сунне Лемме и достаньте галеты… А это что за бутылка? Вино? Сури! Зачем нам вино? Достаньте спирт, я разолью по флягам!
— Поди точить саблю! — махнула рукой Ирэн.
Возмутитель спокойствия, сокрушённо прицокивая и покачивая головой, уселся в кресло, предварительно переложив флегматичного крокодила на стол, и достал из кармана (накладного, вместительного, что Дан сразу оценил и одобрил!) замшевый лоскут. Циката ни в какой заточке не нуждалась, но благодарный гость, конечно, не посмел перечить своей спасительнице, поэтому взялся за полировку. Вот и умница.
— Ох, ханни, может, одумаетесь? Это же нелюдь, чего от него добра ждать? Вы будете одна, в чужой стране — страшно-то как! — причитала нянюшка, искоса поглядывая на Дана. Сейчас, облачённый во всё чёрное, с саблей в руках, он смотрелся гораздо внушительней, чем распластанный на кровати полутруп. И привлекательней.
— Он — взрослый мужчина, а вы — невинное дитя… — всплакнув, Лемма понизила голос до едва различимого шёпота. — Как бы на вашу честь не посягнул, моя ханни…
— Нянюшка, он нас слышит.
